Линдси Келк - Я люблю Лондон

Я не хотела заниматься балетом, учиться играть на флейте и возить колясочки с кукольными младенцами, даже когда мне их навязывали. Я хотела кататься на лошадях, научиться играть на гитаре и читать «Тайный сад», пока не воспалялись глаза, а не сидеть и распивать чаи, любезничая с агентессой «Эйвон».

Мать всегда очень любила Луизу с ее манерами настоящей леди и надеялась, что я изменюсь под положительным влиянием подруги, а я подозреваю, что мать еще два года назад не прилетела в Нью-Йорк и не отвела меня под конвоем на самолет лишь потому, что надеялась – бьющее через край женственное обаяние Дженни пропитает и меня. Примерно так и вышло: я научилась ходить на каблуках, практически не падая, знаю, как подвести глаза и не выглядеть транссексуалом или музыкантом группы «Кисс», могу любому объяснить, почему «Шанель 2.55» называется именно 2.55 [8], и меня давно мучает неконтролируемое, жгучее желание иметь такую. Я вполне поднаторела в искусстве быть женщиной, в чем была немалая заслуга мисс Дженни Лопес.

Поэтому предложение Дженни было вполне реальным и даже неплохим, если не считать одного упущения.

Алекс.

Дженни и Алекс – самые важные люди в моей жизни, это моя семья в Нью-Йорке, и хотя при случайных встречах они всячески демонстрируют дружелюбие, я старалась не оставлять их надолго наедине и вовремя сглаживать напряжение. Я любила их обоих, и они любили меня, но вот друг друга? Тут любовь, пожалуй, слишком сильное слово. Хотя это одна из немногих вещей, которая не входит в наш пакт о полной откровенности, я не сомневалась, что Алекс считает Дженни истеричкой, которая сама навлекает на себя большую часть неприятностей. А Дженни, на правах лучшей подруги и отважной защитницы, держит Алекса на коротком поводке на случай, если он вдруг когда-нибудь как-нибудь меня обидит. Это были веками освященные отношения между бойфрендом и лучшей подругой, и до сего дня все шло просто отлично. Но брать Дженни в поездку, обещавшую стать болезненнее, чем восковая эпиляция зоны бикини?

– Подумай, как классно! – Дженни утерла слезы тыльной стороной ладони и чуть улыбнулась. – Ты мне Лондон покажешь, я познакомлюсь с Луизой и возьму на себя все давление твоих родителей, чтобы вы с Алексом побыли вместе. Вот здорово будет!

Не в первый раз я абсолютно онемела. И не в первый раз не смогла скрыть страх.

– Энджел, дорогая! – Дженни на глазах становилась прежней – сияющее лицо, сверкающие убеждением глаза. – Я не буду обузой, а поездка мне необходима. Пойми, мне нужно сбежать отсюда. Сменить время и пространство. Всего на пару дней переключиться, выбросить все из головы.

Я вздохнула и кивнула. Как отказать, если два года назад Дженни вытащила меня из точно такой же ситуации? Да и невозможно смотреть в огромные карие глаза Лопес и не сдаться. Я часто думала, что произойдет, если Дженни решит использовать свои способности во зло.

– О Боже, я люблю тебя! – Она вскочила на колени, повалила меня на кровать и осыпала поцелуями. – Я тебя просто обожаю!

– Не помешаю? – раздался голос Тайлера, заставив одно тоскливое ощущение под ложечкой смениться другим.

Я повернула голову: он стоял, прислонившись к дверному косяку, с полотенцем, низко повязанном на бедрах. Учитывая, что мое сексуальное резюме до неприличия куцее, мне еще не доводилось снова столкнуться с человеком, с которым я переспала и рассталась. Я просто не знала, как себя вести. Но я точно знала – мне очень хочется, чтобы он ушел. Желательно с фонарем под глазом. И оторванными причиндалами.

– Это у вас частная вечеринка или можно присоединиться? – спросил он, приподняв бровь и сложив руки на отвратительно сексуальной груди.

Козел. Да как он смеет тут стоять, выставив на обозрение великолепный пресс? Это же извращение, правильно?

– Это извращение, – одновременно сказали мы с Дженни.

– А извращение станет больше или меньше, – Тайлер шагнул к кровати, – если мы втроем, ну вы понимаете?

У меня не было слов. Буквально не было слов. К счастью, они нашлись у Дженни.

– Не знаю, не знаю. – Она вскочила с кровати и вытянула брюки Тайлера из горы одежды у спинки кровати. – Но сейчас ты их точно не наденешь.

Дженни улыбнулась. Тайлер ухмыльнулся. Я поморщилась. И тут Дженни открыла окно и вышвырнула брюки на улицу.

– Энджи, брось-ка мне его трусы…

Трудно было сказать, кто сильнее шокирован. Челюсть у Тайлера отвисла, и в ту же секунду с него свалилось полотенце, но его нагота не вызвала большого интереса, гораздо увлекательнее было смотреть, как Дженни вышвыривает всю его одежду на асфальт Тридцать девятой улицы. Невозможно было удержаться от смеха, и я захохотала. Долго и до слез.

– Что ты делаешь?! – возмутился Тайлер, обретя голос.

Дженни свесила руку с очень дорогим кожаным лофером за окно и склонила голову набок.

– Хочешь проверить?

Туфля полетела вниз.

– Боже! – Тайлер посмотрел на меня, подхватил полотенце и затряс головой. – Вы обе сумасшедшие! – На этом он выбежал из комнаты, и мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Когда он выскочил на улицу, какой-то бомж уже успел унести его рубашку и туфли, но, к счастью, он уважал закон Нью-Йорка о благопристойности, поэтому белье и джинсы по-прежнему живописно валялись на тротуаре. Мы с Дженни свесились из окна и помахали Тайлеру, когда он, натягивая штаны, демонстрировал прохожим зад. Поставив локти на подоконник, мы с Дженни посмотрели друг на друга.

– Ну что, в Лондон? – улыбнулась я.

– В Лондон, – ответила она с широкой улыбкой.

– Я здесь, я здесь! – В пятницу я ворвалась через стеклянные двери в офис «Глянца», как обычно, опоздав. По какой-то причине я решила не разбрасываться деньгами, которых и так нет, поэтому не стала брать такси и поехала на метро, хотя с собой у меня было два чемодана и самая большая в мире сумка. Ну может, не самая большая, но точно не самая маленькая. Я легко могла украсть малышку Бейонсе и унести ее в этой сумке. И обязательно украла бы.

– Я что-нибудь пропустила?

– Только кофе. – В моем кожаном кресле сидел мистер Спенсер, слегка улыбаясь. Я так давно не видела его улыбающимся, что вскрикнула от удивления. Блин! Пусть я опоздала на работу, но никак не могла опоздать на встречу. Почему он пришел так рано? Кто вообще приходит заранее? Только идиоты. – Я слышал, вы едете в Лондон, мисс Кларк?

– Да, – кивнула я, силясь взять себя в руки. – Маме исполняется шестьдесят, и…

Он встал и жестом предложил мне присесть. Как любезно с его стороны, учитывая, что вообще-то он сидел на моем месте.

– Простите, что я столько у вас не появлялся, – сказал он, сделав ровно два шага в нашем крошечном кабинете и присев на край стола Делии. Для своих лет Боб Спенсер был в хорошей форме, словно, достигнув определенного возраста, решил дальше не стариться. Он напоминал мне Кена Барлоу, хотя и не такого зловещего. – Именно сейчас у меня масса дел, я уверен, что вы поймете и извините меня. В нашей индустрии наступает трудный период.