Линдси Келк - Я люблю Лондон

– Я считаю, платье замечательное, – тихо сказала Луиза, гладя страницу. – Я уверена, тебе очень пойдет. А что ты думаешь насчет платьев для подружек невесты?

Я посмотрела на Дженни. Оливковая кожа, темные волосы, карие глаза. Я взглянула на Луизу. Бледная кожа, светлые волосы, голубые глаза. Дженни с ее убойными латиноамериканскими формами и Луиза с ее стройными длинными ногами и тонкими руками. М-да.

– Я думаю, что-нибудь неоново-яркое! – Дженни на переднем сиденье оживленно замахала руками. Луиза молча покачала головой. – Неоновое от «Зак Позен». Что-нибудь, что выделялось бы на фоне сада. Мандариновый в этом году на пике моды. Мы будем выглядеть потрясающе в коралловых платьях. Или в ретро от «Мэтью Уильямсона». Или в чем-нибудь еще более авангардном.

– Ну, хотя бы Грейс легко найти платье, – сказала Лу, включая телефон и подсовывая всем фотографию своего ребенка. Которого я еще не держала на руках. И даже не рассмотрела толком. Слишком большая ответственность – я боялась сломать ее или что-то в ней испортить. – А что, в «Зак Позен» шьют платьица для девочек-цветочниц?

– Для цветочниц? – Дженни снова извернулась на сиденье. – У нас что, будут цветочницы? На свадьбе будет ребенок?

– Грейс не просто ребенок, – выпрямилась Луиза. – Она мой ребенок. Она крестница Энджел и, естественно, тоже будет присутствовать.

Не поднимая глаз от айфона, я вжалась в угол сиденья, надеясь, что какая-нибудь часть моего сарафана из «Урбан аутфиттерс» сделана из кевлара.

– Смотри, Дженни! – громко сказала мать. – Вон «Хэрродс». И «Харви Никс».

– Боже мой! – Дженни резко повернулась вперед и перегнулась через мою мать, которая каким-то чудом удержала машину на дороге. Дженни отстегнула свой ремень безопасности и полезла по сиденью, как возбужденный щенок. – Офигеть просто, они настоящие! – заскулила она.

– Настоящие, – согласилась я, радуясь, что дебаты насчет маленьких цветочниц пока отложены. – Странно как, мы в Лондоне. Скажи?

– Угу.

Мы с Дженни жадно смотрели в окно (Луиза нас подчеркнуто игнорировала). Действительно, было очень странно сидеть в машине и видеть кривые улочки, большие красные автобусы и яркие таблички «Метро» вместо пронумерованных улиц. Мне не хватало желтых такси и зеленых подсвеченных указателей сабвэя, бесчисленных уличных лотков с едой, которой почти гарантированно можно отравиться, но одновременно меня переполняло нестерпимое волнение оттого, что я снова в Англии. И еду покупать свадебное платье. И напилась кофе на голодный желудок.

Пока Дженни металась на переднем сиденье, я взглянула на список, который она сунула мне перед тем, как сесть в машину, заверив, что список можно обсуждать и уточнять, но она не желает нагружать меня делами, раз у меня на носу презентация, а чуть позже свадьба. Большинство порученных мне дел состояло в том, чтобы отдыхать, употреблять побольше кондиционера для волос и не трогать брови. Зато вменялось в обязанность написать брачную клятву и заполнить анкету на предмет предпочтительной цветовой гаммы, любимого торта, коктейлей и сувениров для гостей. Несколько странно, но вполне посильно. Мое участие также требовалось при уточнении плана рассадки гостей. Немного страшно. И еще от меня требовалось пить по шесть стаканов воды в день и воздерживаться от спиртного. Нереально, сами понимаете.

– Сколько встреч вы обе смогли назначить за ночь? – поинтересовалась я, мысленно распевая первый пункт снова и снова. В моих мечтах мы заходили в магазин – и я сразу влюблялась в платье. Потом не больше часа мы тратили на «Топшоп» и на обед из вкусного пирога и горохового пюре. В результате домой мы возвращались рано, и я уютно сворачивалась калачиком на диване рядом с Алексом. Мы репетировали наши клятвы, и заодно я съедала столько «Перси Пигз», что сосиски и гороховое начинали проситься обратно. Так что пусть не говорят, что у меня нет плана. – Точно нигде еще не открыто?

– Милая, сейчас у всех есть блэкберри или айфоны, – сказала Дженни, постучав меня своим айфоном по голове для пущего эффекта. – Луиза прислала мне кучу номеров. Три встречи нам подтвердили, а сейчас я жду, чтобы отзвонился «Браунс». Это наши фавориты.

Я пристально смотрела на мать – меня интересовало, дрогнет ли она от этой информации, но она ровно вела машину, не отрывая взгляда от дороги. За исключением ее скоропалительного предложения в пабе мы почти не обсуждали, кто будет за все платить. Но если Дженни назначает прием у «Браунс брайд», остальное нам точно придется брать в «Би энд Кью». Не то чтобы родители считали каждый фунт – мне всегда казалось, что у них отложено куда больше, чем, по их мнению, мне следует знать, – но я не хотела пользоваться случаем. Дженни об этом не думала, как вы понимаете.

– Конечно, на Манхэттене было бы на порядок проще, но у нас нет времени. – Она взглянула на свой мобильный. – И Эрин не сможет обеспечить нам доставку платья вовремя. Так что придется смириться и довольствоваться Лондоном.

– Лондон очень даже хорош, – отчеканила Луиза. – Мне он подошел как нельзя лучше.

– О, я уверена, ты выглядела прекрасно, – сказала Дженни слишком поспешно да еще со снисходительной улыбкой. – Правда!

Глаза у Луизы вспыхнули, и она испепеляющим взглядом уставилась Дженни в затылок. Прекрасное начало, лучше не придумаешь!

Несколько часов и ни единой сосиски спустя Дженни, Луиза, я и моя мать исходили Лондон вдоль и поперек, ища То Единственное. Оказалось, что куда легче найти настоящую любовь среди шести миллиардов жителей планеты, чем отыскать свадебное платье в городе шести сотен свадебных платьев. Признаюсь, я немного пала духом. Мы посетили всех законодателей свадебной моды – «Браунс», «Проновиас», «Хаус оф Фрейзер» – и ничего не выбрали. Либо модель не подходила, либо не было моего размера, либо не нравилось мне, или матери, или Дженни (тогда она не особо стеснялась в выражениях). Луизе нравились все до единого. Ради сохранения рассудка всех четверых мне приходилось отвлекать ее всякий раз, когда мы входили в магазин, намекая на фату, которую не имела ни малейшего намерения надевать. Пока срабатывало.

Мы тащились за Дженни где-то в районе Мейфэр. Мать ворчала, что если так будет продолжаться, я выйду замуж в мусорном мешке, а гостья из Нью-Йорка знай себе шагала по Лондону, будто он принадлежал ей. Надежда на то, что организация свадьбы в незнакомом городе заставит Дженни умерить пыл, оказалась напрасной. Дженни ничто не остановит. Ничто, кроме пяти «грязных мартини» или бывшего бойфренда, а я не собиралась предлагать ей ни то ни другое. Время шло, было почти четыре часа, и я знала, что мать уже хочет ехать обратно, пока не начался час пик, и оказаться на кухне прежде, чем придет пора пить чай. Если ее не будет дома к шести, папа полезет в банку с печеньем, неумело откроет крышку и рассыпет печенье по всей кухне. Мне не хотелось нести ответственность за развод родителей непосредственно перед моей свадьбой.