Оливия Дрейк - Долг и страсть

Повернувшись, она вышла из гостиной, оставив Алекса в круге света наедине с неутоленной похотью и без определенного представления о ее намерениях.

Он нахмурился, глядя на темный дверной проем. Ему следовало бы радоваться, что Лора охотно шагнула в его объятия и сама инициировала поцелуи. Однако она же прервала их. И у него возникло досадное подозрение, что она намеревалась каким-то образом использовать его.

В этот прекрасный весенний день Мейфэр был заполнен людьми, которые прогуливались, наслаждаясь солнечным светом. По голубому небу проплывали лишь небольшие кучевые облака. В течение ночи дождь смыл запах угольного дыма, и теперь в воздухе ощущался аромат цветов и свежей зелени.

Хлопая своими длинными ушами, Чарли радостно трусил по тротуару рядом с Лорой. Юный спаниель время от времени останавливался, чтобы обнюхать землю или задрать лапу у фонарного столба. Он обладал хорошими манерами и никогда не лаял на других собак и не гнался за каретами по улице. Он послушно подчинялся твердо сказанному слову или натяжению поводка, поэтому Лора была уверена, что он не привлекает к ней особого внимания.

Она по-прежнему одевалась, как подобает платной компаньонке, в тусклое серое платье, избегая каких-либо украшений. Скромно опустив голову, она старалась не привлекать взглядов прохожих. Кроме того, надеялась, что ее черты надежно скрыты широкополой шляпой и круглыми очками.

Лора обеспокоилась, когда утром нигде не могла найти их. Она не хотела выходить из дома без соответствующей маскировки. Затем лакей принес ей очки с запечатанным письмом. Дерзкое послание, написанное твердым почерком, врезалось в ее память.

«С нетерпением жду нашей следующей встречи. Могу я предложить выпить еще вина? Остаюсь,

Непристойное чувство радости охватило Лору, и ее сердце учащенно забилось вопреки здравому смыслу. «Могу я предложить выпить еще вина?» В высшей степени глупо не усматривать в этой записке намека, что именно вино потворствовало их взаимному желанию. Но возможно, так же глупо с ее стороны то, что она сама устремилась в объятия Алекса, рассчитывая на его поцелуи.

В ярком свете дня Лора не могла не признать правды. Она испытывала безумное влечение к Алексу в прошлом, будучи наивной дебютанткой, и до сих пор не утратила этого чувства, несмотря на крушение иллюзий и десятилетнюю разлуку. Она убеждала себя, что должна относиться к нему с презрением, но во время празднования дня рождения леди Жозефины он проявил такую доброту и любовь к своей тете, что Лора невольно прониклась к нему уважением.

А волнующий рассказ тети о его безрадостном детстве еще более смягчил ее отношение к Алексу. Она живо представила несчастного маленького мальчика, страдающего от жестокости своего отца.

Позднее, когда они разговаривали в гостиной, Алекс беспристрастно обсуждал исчезновение ожерелья. Он был откровенен и даже предложил Лоре свою помощь в расследовании.

Лора решила принять эту помощь и поцеловала его, поскольку была уверена, что он искренне намерен участвовать в ее поисках. Она отложила свой ответ на два дня, чтобы дать ему возможность укрепиться в своей решимости оказать ей услугу.

Его положение в обществе давало ему значительное преимущество. Однако были и отрицательные стороны. Например, Алекс явно неохотно говорил о своей крестной матери, герцогине Ноулз, видимо, не желая обсуждать ее связь с лордом Хавершемом. Кроме того, он был убежден, что преступником являлся Мартин Фолкнер. Хуже всего то, что, возможно, граф просто потворствовал ей, чтобы сделать своей любовницей.

Сжав губы, Лора увидела впереди Беркли-сквер с обильными зелеными лужайками и многочисленными платанами. Для нее это была приятная прогулка за пределами городского дома, где она оставила дремлющую на кушетке леди Жозефину. Лора остановилась на углу, пропуская грохочущую карету, а Чарли натянул поводок, явно намереваясь продолжить движение, чтобы исследовать бесчисленное множество новых запахов.

Они быстро перешли улицу, и вместо того чтобы отправиться в сад, где прогуливались модно одетые прохожие, Лора направилась к зданиям, расположенным вокруг площади. Она внимательно разглядывала ряд изысканных домов, где жили семьи высокопоставленных членов лондонского общества. Над четырехэтажными строениями возвышались многочисленные печные трубы. Здесь на уровне нижнего этажа шторы закрывали внутренние комнаты от посторонних взглядов. Глядя на блестящие медные номера на дверях, Лора убедилась, что интересующий ее адрес находится в дальнем конце пути.

Она шла, минуя других прохожих: почтальона в фуражке и красной куртке, гувернантку, ведущую маленького мальчика и девочку в парк, двух пожилых джентльменов, поглощенных беседой. Лора избегала смотреть людям прямо в лицо. И все же, несмотря на важность поставленной цели, непроизвольная улыбка смягчала напряженное выражение ее лица.

Должно быть, причиной душевного подъема стала хорошая погода. Легкий ветерок приподнимал поля ее шляпы, на деревьях щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку, и солнечные лучи согревали ее своим теплом. В Португалии она привыкла проводить много времени на воздухе в саду, и в Лондоне ей не хватало этого. Хотя леди Жозефина очень нравилась ей, Лора испытывала огромное облегчение, когда выходила из дома. И главное – она наконец могла вести свое расследование в отношении лорда Хавершема и его высокомерной дочери Эвелин.

Алекс, сам того не сознавая, предоставил ей такую возможность, когда подарил леди Жозефине щенка. Теперь Лора имела благовидный предлог совершать прогулки по Мейфэру.

Ее мысли вернулись к Алексу. Может быть, следует признать, что главной причиной ее хорошего настроения был их поцелуй. Ей было приятно вспомнить, каким смущенным он выглядел потом, и сознавать, что она пробудила в нем страсть. Всегда внешне холодного всесильного графа Копли глубоко потрясли их объятия.

Однако нельзя позволять ему целовать ее снова. Опасно поощрять его. Ее нынешнее положение сильно отличается от того, какое она занимала десять лет назад. Теперь ее отец осужден, хотя и несправедливо, как вор. С ее разрушенной репутацией она могла быть только любовницей Алекса. И он, с его статусом, едва ли мог сделать достойное предложение падшей женщине.

Впрочем, Лора не ждала от него ничего такого. Она никогда не забудет, как он связывал за спиной руки ее отца, намереваясь отправить его в полицейский участок на Боу-стрит. Если бы она не ударила Алекса перочинным ножом, отца посадили бы в Ньюгейтскую тюрьму в ожидании смертельного приговора.

Лора сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от этих ужасных воспоминаний. Учитывая цель ее прогулки, она не должна отвлекаться. Последний дом на углу имел адрес, который лакей дал ей. Она никогда прежде не посещала дом лорда Хавершема из-за его вражды с ее отцом.