Л. Мари Аделайн - С.Е.К.Р.Е.Т.

– Какого лешего моему папаше приспичило купить именно этот дом и открыть дневное кафе именно на этой улице? И почему Кастиль построил этот чертов кондоминиум прямо напротив нас? – Он бросил карандаш. Месяц выдался неудачный.

– Курьерская доставка, – объявила я, пытаясь поднять ему настроение, и указала на чашку свежего «американо», но он на нее даже не взглянул.

– А что, если мы выставим полдюжины столиков на задней парковке, развесим дворовые светильники, запустим музыку и назовем все это «патио»? Там, за домом, будет совсем неплохо. Спокойно, – произнес он расстроенно, обращаясь явно ко мне, благо рядом больше никого не было.

Но тут как раз появилась Трачина.

– Малыш, если речь о новшествах, то в этом патио придется сперва привести в порядок туалеты, сломанные стулья и раздолбанный цемент, – заявила она, швырнув сумочку на стул в углу.

Затем Трачина прямо при нас стянула свою мешковатую белую футболку и надела красную, в обтяжку, которую всегда брала с собой на вечернюю смену. Она была сама непосредственность – уверенная, с точеной фигурой.

Я постаралась не смотреть.

«Весенний отрыв» добавил Уиллу седины даже больше, чем Марди Гра или Джазовый фестиваль, но таким он был только круче. Он относился к тем, кому возраст лишь придает привлекательности, и я была готова сказать это вслух, не помешай мне Трачина. После двух эскапад я здорово осмелела и стала куда более невоздержанной на язык. Я даже стала больше чертыхаться, к вящему ужасу несчастной Делл с ее маленькой красной карманной Библией.

– Работы много? – спросила Трачина, влезая в свою футболку.

Я передавала смену стык в стык, обслуживать было некого. Все вымерло.

– Да не очень.

– Вообще никакой, – буркнул Уилл. – «Весенний отрыв».

– На хрен «Весенний отрыв», – заявила она и, пританцовывая, направилась в обеденный зал.

Я проводила взглядом ее взбитый конский хвостик.

– Она потрясающая, – сказала я.

– Это точно, – отозвался Уилл, запустив пальцы в волосы.

Он делал это так часто, что я гадала, не продавил ли он череп. В конце концов он осознал мое присутствие и уставился на меня:

– Какие планы на вечер?

– Никаких.

– А тот мужик?

– Какой мужик?

– Ну тот, из «Гало».

– А, тот мужик, – отозвалась я, и мое сердце забилось.

С того вечера прошла не одна неделя, и ни Уилл, ни Трачина о нем ни разу не заговаривали. Трачина, небось, была так пьяна, что вообще ничего не помнила, а Уиллу было все равно. Да и видел ли он хоть что-то?

– Это было разовое свидание. Ничего серьезного.

Уилл хмыкнул, словно помнил иное.

– Ничего серьезного, говоришь? – Он вернулся к своей счетной машинке и набил новые цифры. – Может, я и ошибся.

Когда я спросила Матильду, как быть, если в ходе свидания по системе С.Е.К.Р.Е.Т. я нарвусь на знакомых, она ответила, что правда всяко лучше вранья. Но вот я все-таки солгала.

– Уилл, Трачина здесь, так что я пойду. До завтра. – Я спешила убраться подобру-поздорову.

– Кэсси! – позвал Уилл, напугав меня.

«Пожалуйста, никаких вопросов», – молила я молча.

Наши взгляды встретились.

– Спасибо за кофе, – сказал Уилл.

Я отсалютовала и вышла.

– Кэсси!

Что еще? Я повернулась, прошла обратно и сунулась в дверь.

– Ты классно выглядела тем вечером. Даже очень.

– О-о. Что ж, спасибо, – промямлила я, залившись краской, как девчонка.

Ох, Уилл. Бедный Уилл. Бедное кафе «Роза». Скоро что-то случится.

Этого было не избежать. В тот вечер Трачина, щеголявшая в сверкающих лодочках, угодила высоким каблуком в трещину на тротуаре. Туфля застряла, и Трачина подвернула свою птичью лодыжку. Трачина предупреждала – и ей самой говорили, – что асфальт весь растрескался и работать в этой обуви опасно. Но таково женское тщеславие. Куда деваться – мне предстояло отработать за нее несколько вечерних смен, пока распухшая нога не станет изящной, как прежде. Я пожаловалась Матильде, и она попросила держать ее в курсе моего рабочего графика. Я надеялась, что следующая фантазия воплотится в Особняке, а также рассчитывала, что это произойдет скоро. Но было все больше похоже на то, что в этом месяце фантазий не будет.

– Не беда, – утешила Матильда. – На следующий месяц мы запланируем сразу два мероприятия.

И все же воспоминания об интерлюдии в джаз-баре постепенно тускнели, а я, признаться, хотела большего.

Вытирая столы, я лишь благодарила Бога за «Весенний отрыв». Не знаю, как бы я вынесла неделю двойных смен при полной загрузке. Днем царила мертвая тишина, но ранние вечера в нашем районе нагоняли, пожалуй, еще большее уныние. Посетителей почти не было, и уличные огни маялись бездельем, освещая лишь стены и стекла, превращая кафе в одинокую картинку. Уилл покончил со своими умиротворяющими бдениями наверху, так как все время сидел с Трачиной. Я не возражала. У меня была пара хороших книжек, не говоря о массе времени, чтобы набраться смелости и записать в «журнал фантазий» новые мысли – то было единственное домашнее задание от С.Е.К.Р.Е.Т.

Именно этим я и занималась за стойкой бара, когда звякнул дверной колокольчик. Я решила, что это поздний посетитель, но на пороге появился доставщик выпечки. Я немного удивилась, так как обычно эти ребята привозили товар рано утром и их путевые листы подписывала Делл. Я давно отпустила повариху домой, потому что после семи вечера подавала только кофе и десерт да лишь тем, кто прежде сделал заказ и заканчивал ужин. Тем временем молодой человек в серой толстовке с капюшоном, не говоря ни слова, направился прямиком ко мне, катя перед собой нагруженную коробками тележку.

– Прошу прощения, – сказала я, вставая со стула и пряча журнал за спину, – но вам не кажется, что вы слегка припозднились? Разве вы обычно не по утрам…

Пройдя мимо, он сбросил капюшон и улыбнулся через плечо. Он был коротко подстрижен, с резко очерченным лицом, темно-голубыми глазами и татуированными руками. В моем сознании всплыл «стоп-кадр» – образ хулигана-старшеклассника, от одного вида которого у девушек сладко замирает сердце.

– Я только отнесу это на кухню. Подойдете? – Он показал планшет с накладными.

Я заподозрила, что получу нечто большее, чем поддон с лаймовыми пирожками да пару дюжин пончиков-бенье. Через секунду после того, как он толчком открыл дверь в темную кухню, я услышала грохот, заставивший меня порадоваться, что в кафе нет Уилла. Причем одним разом не обошлось: сначала загрохотало, потом несколько раз стукнуло, затем донесся какой-то жуткий металлический лязг.

– Господи! – воскликнула я, устремляясь к кухонной двери, из-за которой теперь слышались стоны. – Вы в порядке?