Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada

Энди улыбнулась, вспомнив свою бабушку.

– Нет, у меня все обычно – я замужем. Правда, забеременела случайно.

– А, вы ничем не пользовались, а близким говорили, что с ребенком пока решили подождать? Это моя любимая тактика. Я считаю, если играешь не в защите, значит, в нападении. Не «не стараться» означает стараться, правильно?

– Несколько месяцев назад я бы с вами согласилась, – засмеялась Энди.

Заглянула горничная с вопросом, не принести ли им еще напитки.

– Конечно, многие думают – за семь месяцев человека не узнаешь, но так уж у нас вышло. Мы будто с рождения знакомы. Я даже объяснить не могу – между нами возникла некая связь, и моя или его работа тут ни при чем. Понимаете?

– Да, – сказала Энди, хотя на самом деле не понимала. Она была из тех, кто считает, что связывать свою жизнь с человеком, которого знаешь всего семь месяцев, – откровенная глупость.

Тут телефон зазвонил у Олив.

– Алло? О, привет, дорогой! – Она кивала и мурлыкала в трубку, а один раз захихикала, как девчонка. – Клинт, не капризничай! Я здесь с журналисткой. Нет, нельзя. Сегодня женский день. О’кей. Я тоже тебя люблю.

Олив убрала телефон и повернулась к Энди.

– Простите, милая, что вы говорили? – Телефон у нее зажужжал – пришло сообщение. – Похоже, остальные девочки заканчивают. Вы услышали все, что хотели? Если желаете, оставайтесь, познакомьтесь с остальными… – Олив предложила это очень любезно, но Энди видела – актриса предпочла бы, чтобы она отказалась.

– Нет, спасибо, я только пробегусь по основным моментам торжества. Меня на свадьбе не будет, я уйду в отпуск, приедет моя коллега Эмили.

Олив надула губы:

– А я хочу, чтобы приехали вы!

Энди едва не упала в обморок.

– Поверьте, я бы с удовольствием – Санта-Барбара великолепна, но я не смогу оставить новорожденного. Может, вы немного расскажете о платье, цветах, как выбирали угощение и оформление?

– О, тогда поговорите с моей стилисткой, она все выбирала.

– Даже свадебное платье?

Олив кивнула и встала:

– И платье, и угощение, и цветы, и музыку, под которую мы пойдем к алтарю. Она меня очень хорошо знает. Я сказала ей брать то, что больше всего понравится.

За годы освещения разнообразных свадеб Энди еще не приходилось слышать ничего подобного. Олив Чейз никак не участвовала в подготовке самого важного дня в своей жизни? Может ли это быть?

На лице Энди, видимо, отразилось недоверие, потому что Олив рассмеялась:

– Я нашла мужчину! Больше двадцати лет я жила одна, мучилась дурью, спала со всеми подряд… Я нашла не только любовника, но и друга. Плевать я хотела на цветы и музыку!

Энди тоже встала – правда, не так изящно, как Олив, – и улыбнулась. Она понимала, что между невестой в тридцать девять лет и в двадцать пять большая разница, и все равно ей не верилось, чтобы Олив Чейз, известная великолепным бюстом и умением плакать по команде, поняла нечто непостижимое для остальных.

– Спасибо, что поддержали компанию, и за приятный разговор. Пожалуй, я пойду к подружкам. Очень рада была с вами познакомиться, – улыбнулась Олив.

– Спасибо, – сказала Энди, помахав актрисе, которая направилась к выходу. – Удачи!

Олив уже достала из сумки сотовый и счастливо смеялась в трубку. Энди вновь опустилась в кресло и тяжело выдохнула. У нее был полный комплект сплетен о знаменитой кинозвезде, но из головы не шла прощальная фраза Олив: «Я нашла друга, а на цветы мне плевать!»

Энди вытянула ноги, бездумно разглядывая крыши соседних построек. Она потягивала воду с лаймом и размеренно дышала, надеясь, что горничная не появится еще несколько минут. Ей хотелось немного тишины, прежде чем вернуться в деловой ритм города, готовить все для новорожденного, отвечать на телефонные звонки, успокаивать паникующую Эмили и размышлять над рассказом Олив. Если бы Энди сейчас утратила присутствие духа, ей вспомнилась бы собственная свадьба – как она вникала в каждую мелочь, сколько сил, внимания и времени положила на то, чтобы все прошло безукоризненно. Как стойко она выдержала три года отношений и помолвку, потому что Макс был красив, мил и успешен, и семья одобрила ее выбор с легким сердцем, видя, что она любит Макса. Энди шла к своей цели – делала то, что полагается, да еще и с мужчиной, близким к совершенству – богатым, красивым, добрым, мечтающим о детях, – но не упустила ли она за всем этим чего-то важного? Нужна ли была эта свадьба? Конечно, Энди любила мужа, но был ли он ей другом ? Любила ли она Макса так, как Олив любит своего Клинта?

Вздохнув, Энди допила воду. К чему изводиться? Макс показал себя идеальным мужем и будущим отцом – да и другом тоже! Ощущение тревоги и беспокойства перед родами вполне естественно, все беременные с этим сталкиваются. Оглядевшись, Энди убедилась, что она одна, и набрала номер Макса. Он не взял трубку, но его голос на автоответчике вселил в нее уверенность.

– Привет, милый, – громко прошептала Энди. – Я просто хотела передать тебе привет. Я скоро буду дома, не терпится тебя увидеть. Я тебя люблю.

Энди закрыла телефон и улыбнулась, почесывая живот. Ждать осталось недолго.

– Бож-же мой, какая красавица! Иди сюда, деточка, твоя тетя Лили давно хотела с тобой познакомиться. Ох, ну просто папина копия!

– Скажи, похожа? Просто до жути, – сказала Энди, протягивая малышку подруге. – Лили, познакомься с Клементиной Роуз. Клем, а это твоя тетя Лили!

– Посмотри, какие у нее глазки! Зеленые, правда? А волосики какие черные! Повезло малышке, родилась с такими густыми локонами! Слушай, это очень красивая крошечная женская копия Макса!

– Знаю, – сказала Энди, глядя, как дочка рассматривает ее подругу. – Видимо, она и на деда похожа – сошлись на Роуз вместо Роберта. Я чувствую себя каким-то контейнером для производства харрисоновских клонов.

Лили засмеялась.

После появления Клементины Энди стала еще больше скучать по Лили. Она кое с кем познакомилась в группе молодых мам, куда начала ходить месяц назад, но все равно часто чувствовала себя одинокой. Энди не привыкла к бесконечным осечкам и неожиданностям, связанным с уходом за новорожденной. Недостаток сна постепенно превращал ее в зомби. Занимаясь домашними делами, она пошатывалась от усталости. Один день перетекал в другой, почти идентичный, с кормлениями, сцеживанием, сменой подгузников, купанием, одеванием, укачиванием, пением, прогулками в коляске, готовкой и уборкой. Дела, которые Энди обычно успевала сделать за выкроенные у напряженной работы минуты – стирка, закупка продуктов, поход на почту или в аптеку, – теперь занимали часы, а иногда и дни, потому что на первом месте были Клементина и ее бесконечные нужды. Энди обожала проводить время с дочуркой и ни на что не променяла бы минуты, когда они вдвоем лежали в кровати, или когда в теплый солнечный день Энди ела сандвич на Хай-лайн, а Клем сосала смесь из бутылочки, или когда в гостиной она медленно кружилась с дочкой в танце под «Лучшие хиты» мюзикла «Чикаго», но ежедневные хлопоты оказались тяжелее, чем она предполагала.