Колин Гувер - Без надежды

Он возвращается к кровати и опускается на колени, оказавшись на уровне моих глаз. Обняв за талию, он придвигает меня на край, потом просовывает руки мне под коленки и смыкает мои ноги вокруг себя. Не отводя от меня взгляда, стаскивает мою футболку, а затем и свою. Обхватив меня, встает. Бережно укладывает на постель и неуверенно опускается сверху. Смахивая слезу, скатывающуюся по моему виску, он тем не менее уверенно произносит:

– Ладно.

Встав на колени, он тянется к своему бумажнику на ночном столике. Достает презерватив и снимает брюки, не отрывая от меня взгляда. Смотрит так, словно ждет сигнала о том, что я передумала. Или боится очередного приступа паники. Не знаю. Может быть, я снова запаникую, но должна это сделать. Не позволю отцу хотя бы еще секунду владеть этой моей частью.

Холдер расстегивает на мне джинсы и стягивает. Я перевожу взгляд на потолок, чувствуя, что по мере того, как он подбирается все ближе, я ускользаю все дальше и дальше.

Неужели я совершенно опустошена? Смогу ли я когда-нибудь испытать удовольствие от близости?

Он не спрашивает, уверена ли. Он знает, что это так. Целует в губы, одновременно снимая с меня лифчик и трусики. Я рада поцелую – повод закрыть глаза. Мне не нравится его взгляд… Будто он хочет очутиться в другом месте, а не быть со мной. Я не размыкаю век, пока он отрывается от моих губ, чтобы натянуть презерватив. Когда он снова оказывается сверху, я притягиваю его к себе, боясь, что он передумает.

– Скай.

Я открываю глаза, замечаю сомнение в его взоре и качаю головой:

– Нет, не думай ни о чем. Просто сделай это, Холдер.

Не в силах взглянуть на меня, он прижимается головой к моей шее.

– Не знаю, как быть. Не понимаю, неправильно это или ты впрямь нуждаешься. Я боюсь, что будет хуже.

Его слова задевают меня за живое, поскольку я доподлинно знаю, что он имеет в виду. Я не ведаю, нужно ли мне это. Мне не известно, погубит ли это наши отношения. Но сейчас мне отчаянно хочется разоружить отца, и я готова рискнуть всем. Руки, которыми я крепко обнимаю его, начинают дрожать, и я разражаюсь рыданиями. Он по-прежнему прижимается головой к моей шее, но, едва услышав мой плач, сам еле сдерживается, чтобы не разреветься. Страдает не меньше меня – значит, понимает. Я немного приподнимаюсь, молча умоляя выполнить мою просьбу.

И он выполняет. Нависнув надо мной, он целует меня и медленно входит.

Несмотря на боль, я не издаю ни звука.

Несмотря на нехватку воздуха, я почти не дышу.

Я даже не думаю о происходящем между нами, потому что вообще не в состоянии думать. Я представляю себе звезды на моем потолке и прикидываю, не сорвать ли эти чертовы штуковины, раз уж мне никогда не придется считать их снова.

Мне вполне удается отрешиться от его действий, но он вдруг замирает на мне, по-прежнему уткнувшись в шею. Холдер тяжело дышит, но в следующий миг издает вздох и отлипает. Посмотрев на меня, он перекатывается на бок и садится на край кровати спиной ко мне.

– Не могу, – сообщает он. – Это нехорошо, Скай. Нехорошо, потому что быть с тобой здорово, но я сожалею о каждом долбаном мгновении.

Холдер встает и натягивает брюки, потом берет с комода свою футболку и ключ. Даже не оглянувшись, он молча выходит из номера.

Я сразу же выползаю из постели и иду в душ, потому что кажусь себе грязной. Я ругаю себя за то, что заставила его сделать это, и хочу смыть чувство вины. Я тру намыленной губкой каждый дюйм своего тела, пока кожа не начинает гореть, но это не помогает. Я успешно пережила очередной интимный момент, но для него все испортила. Когда он уходил, я заметила на его лице стыд. Когда он вышел, не желая смотреть на меня.

Я выключаю воду и выхожу из душа. Вытершись, надеваю купальный халат. Потом расчесываю волосы и убираю туалетные принадлежности в косметичку. Я не хочу уйти, не сказав ничего Холдеру, но оставаться здесь не могу. Мне также незачем, чтобы после случившегося он считал себя обязанным общаться со мной дальше. Я могу вызвать такси до автобусной станции и, не дожидаясь его возвращения, уехать.

Если он вообще собирается вернуться.

Я открываю дверь ванной, вхожу в комнату – и вижу Холдера. Он сидит на кровати, зажав руки между коленей и смотрит на меня. Я замираю и смотрю на него. У него красные глаза, а рука обмотана импровизированной повязкой из футболки, заляпанной кровью. Я бросаюсь к нему и разматываю повязку, чтобы осмотреть руку.

– Холдер, что ты наделал?

Я поворачиваю ее и вижу глубокий порез около костяшек. Он отводит руку и снова заматывает:

– Все нормально.

Холдер встает, а я отступаю, ожидая, что он снова уйдет. Но он остается стоять, глядя на меня сверху вниз.

– Прости, – шепчу я, заглядывая ему в глаза. – Не следовало просить тебя об этом. Просто мне надо было…

Он сжимает в ладонях мое лицо и, прерывая меня на полуслове, прижимается губами к моим.

– Замолчи! – требует он. – Тебе абсолютно не за что извиняться. Я не ушел раньше, потому что злился на тебя. А ушел, потому что злился на себя.

Я вырываюсь из его рук и поворачиваюсь к кровати, потому что не хочу, чтобы он брал на себя еще больше вины.

– Ладно. – Я откидываю одеяло. – Я не жду, что в этой ситуации ты испытаешь ко мне влечение. С моей стороны было неправильно, эгоистично и неуместно просить тебя об этом, и мне правда очень жаль. – Я ложусь и отворачиваюсь от него, чтобы не видел слез. – Давай просто поспим, ладно?

Мой голос звучит гораздо спокойнее, чем можно было бы ожидать. Я искренне не хочу, чтобы ему было плохо. Все это трудное время он был рядом, а я ничем не отплатила ему за это. Лучшее, что я могу сделать в этой ситуации, – порвать с ним, чтобы не чувствовал себя обязанным быть со мной. Он ничего мне не должен.

– Ты считаешь, я мучаюсь, потому что не хочу тебя? – Он подходит к моей стороне кровати и опускается на колени. – Скай, я мучаюсь, потому что все, что случилось с тобой, разбивает мое чертово сердце и я не имею понятия, чем помочь. Я хочу быть с тобой и помочь тебе справиться с этим, но вечно говорю невпопад. Дотрагиваясь до тебя или целуя, я боюсь, что ты этого не хочешь. Ты попросила секса, потому что хочешь отнять это у отца, и я согласился. Я хорошо понимаю, откуда ноги растут, но мне от этого не легче заниматься с тобой любовью – ты прячешь глаза. И это очень обидно, потому что ты не заслуживаешь такой жизни, а я, блин, не знаю, как сделать ее лучше. Я отчаянно хочу помочь, но не могу и чувствую себя совершенно беспомощным.

Говоря все это, он садится на постели и притягивает меня к себе, но я настолько поглощена его словами, что даже не замечаю. Он обвивает меня руками и сажает к себе на колени, потом смыкает мои ноги вокруг себя. Сжав мое лицо ладонями, он смотрит мне в глаза.