Мелани Гидеон - Жена-22

Всплыла старая подружка. Журнал для пенсионеров раньше времени. Не самое лучшее начало субботы. Ищу в Гугле расписание йоги. Ага, занятия начинаются через двадцать минут. Если потороплюсь, успею.

– И теперь – шавасана.

Наконец-то можно растянуться! В йоге я больше всего люблю позу мертвеца. Я перекатываюсь на спину. Обычно к концу урока я почти засыпаю. Но не сегодня. Даже кончики пальцев пульсируют, излучая энергию. Я могла бы бежать вместе с Кэролайн, а не выполнять “приветствия Солнцу”.

– Закройте глаза, – говорит инструктор, обходя комнату.

Я изучаю потолок.

– Очистите свое сознание.

Что, черт возьми, со мной происходит?

– Те из вас, кто хочет прочитать мантру, попробуйте “Онг-со-ханг”.

Как она может произносить это без смеха?

– Это означает: “Я есть Божество”.

Мне не нужна мантра. У меня есть мантра, которую я с одержимостью твержу последние двадцать четыре часа. “Вы не сделали ничего такого, что могло бы меня обидеть, скорее наоборот – в этом-то и проблема”.

– Элис, пожалуйста, постарайся не ерзать, – говорит инструктор, останавливаясь возле моего коврика. Я закрываю глаза. Она садится на корточки и кладет ладонь на мое солнечное сплетение.

“В этом-то и проблема”. Попробую в пятидесятый раз проанализировать предложение. Проблема в том, что я его не обижаю. Проблема в том, что он хотел бы, чтобы я его обидела. Проблема в том, что он хотел бы, чтобы я его обидела, потому что я делаю наоборот. Что противоположно обиде? Угодить, доставить удовольствие. Проблема в том, я доставляю ему удовольствие. Слишком много удовольствия. О боже.

– Дыши, Элис, дыши.

Я распахиваю глаза.

Я снимаю спортивную форму в раздевалке, когда мимо меня в душевую проходит голая женщина. Нагота – это не то, что я воспринимаю спокойно. Конечно, я бы чувствовала себя по-другому, будь у меня такое же сказочное тело, как у этой незнакомки: идеально ухоженное, наманикюренное, напедикюренное, с удаленными с лобка волосами. Не в силах справиться с собой, я какое-то время ее разглядываю; я еще никогда не видела женщину с “бразильской” эпиляцией. Это то, что нравится мужчинам? Это то, что доставляет им удовольствие ?

После йоги мы с Недрой встречаемся за ланчем. Не успевает она откусить от своего бурито, как я спрашиваю:

– Скажи, ты удаляешь волосы там, внизу?

Недра опускает бурито и тяжело вздыхает.

– Ничего страшного, если нет. У лесбиянок могут быть свои правила.

– Удаляю, моя дорогая.

– Насколько?

– Полностью.

– Ты делаешь “бразильскую”? – ахаю я. – И не сказала мне, что я тоже должна это сделать?

– Формально, если ты удаляешь вообще все, это называется “голливудская”. Дать тебе телефон места, куда я хожу? Спросишь Хилари. Она лучше всех, к тому же очень быстрая; это почти не больно. А теперь можем мы поговорить о чем-нибудь другом? Что можно спокойно обсуждать средь бела дня?

– Пожалуйста. Какой антоним для “обидеть”?

Недра глядит на меня с подозрением.

– Ты похудела?

– А что, заметно?

– Лицо явно стало уже. Часто упражняешься?

– Я слишком много работаю, чтобы упражняться. Через две недели конец учебного года. Я ставлю шесть пьес одновременно.

– Ну, выглядишь ты отлично, – говорит Недра. – И наконец-то перестала носить свободные кофты. Можно разглядеть фигуру. Мне нравится, как смотрятся эти маечка и кардиган. Тебе идет. У тебя очень сексуальная шея, Элис.

– Сексуальная шея? – Я думаю об Исследователе-101. Может, стоит показать Недре страницу Люси Певенси?

Недра достает мобильник.

– Хочу позвонить Хилари и записать тебя, а то сама ты никогда не решишься. – Она тыкает в кнопки, быстро договаривается, заканчивает коротким “спасибо, дорогая” и захлопывает телефон. – У нее освободилось время. Она может принять тебя через час. Я угощаю.

– Недра сказала, вы делаете это очень быстро. И безболезненно.

– Постараюсь. Не думали сделать генитальный пирсинг? Или татуировку? – спрашивает Хилари.

Эта женщина действительно хочет обсудить со мной интимные украшения, собираясь вот-вот накладывать горячий воск?

Хилари перемешивает воск медицинским шпателем.

– Ну что, давайте посмотрим? – Она оттягивает бумажные бикини и хмыкает. – Кое-кто давненько не делал эпиляцию.

– Ну да, довольно давно, – говорю я.

– Сколько?

– 44 года.

Глаза Хилари едва не лезут на лоб.

– Вот это да – девственница эпиляции. У нас таких немного. Что, даже линию бикини не обрабатывали?

– Ну почему же, я стараюсь не запускать. Я выбриваю.

– Не считается. Тогда почему бы нам не начать с “бразильской” с двухдюймовой полосой? Даже скорее с “американской”. Так вам будет легче.

– Нет, я хочу “голливудскую”. Ведь это ее все сейчас делают, правда?

– Молодые – да. Но большинство женщин вашего возраста, как правило, предпочитает просто сделать поаккуратнее.

– Я хочу убрать все, – говорю я.

– Хорошо, – говорит Хилари.

Она стягивает бумажные бикини с одной стороны, и я закрываю глаза. Горячий воск растекается по моей коже. Я напрягаюсь, ожидая ожога, но ощущение оказывается на удивление приятным. Пока все не так плохо. Хилари накладывает сверху полоску ткани и разглаживает ее.

– Считаю до трех, – говорит она.

Внезапно запаниковав, я хватаю ее за запястье:

– Я еще не готова! – Она спокойно смотрит на меня. – Пожалуйста. О’кей, подождите, подождите, дайте мне одну секунду – я уже почти готова.

– Один, – говорит она и сдирает полоску.

Я вскрикиваю.

– А куда делось “два”?

– Лучше, когда неожиданно, – объясняет она и, нахмурившись, изучает открывшуюся область. – Вы ведь не используете продукты с ретинолом, нет?

В этом месте нет.

– Первый раз – хуже всего. С каждым разом все легче. – Она протягивает мне зеркало.

– Мне не нужно смотреть, – говорю я. У меня текут слезы. – Просто закончите поскорее.

– Вы уверены? – спрашивает она. – Хотите, сделаем перерыв?

– Нет! – почти кричу я.

Она поднимает брови.

– Простите. Я хотела сказать, пожалуйста, продолжайте, пока я окончательно не струсила, а я постараюсь не кричать.

– Ничего страшного, если покричите. Не вы первая, – говорит она.

Я выпархиваю из салона Хилари с купоном на скидку на следующую эпиляцию, памяткой, как вести себя после процедуры (не принимайте ванны с солью Мертвого моря в течение по крайней мере 24 часов – с этим никаких проблем, Хилари), и маленьким сексуальным секретом, который никто, кроме меня, не знает. Я улыбаюсь встречным женщинам, чувствуя себя присоединившейся к племени безупречно ухоженных женщин, женщин, у которых даже там все в порядке. Я ощущаю такую беззаботность (и облегчение, что еще месяц не нужно подвергать себя этой боли), что останавливаюсь возле книжного “Грин-Лайт Букс”, чтобы полистать журналы. Такое случается очень редко, потому что я вечно куда-нибудь спешу.