Софи Кинселла - Брачная ночь

Я смотрю на него и не верю своим глазам. И откуда он только такой взялся, буддист хренов?.. Или он не знает, что за счастье полагается бороться?

– Ну а ты? – Я поворачиваюсь к Лоркану.

– Это меня не касается, – говорит он. – Я еду на Иконос по делу. Как только Бен подпишет бумаги, касающиеся проекта реструктуризации компании, я оставлю его в покое и вернусь в Лондон.

– То есть вы меня бросаете? – Я окидываю обоих мужчин презрительным взглядом. – Отлично. Просто отлично! Обойдусь без вас. – Я беру сына за руку. – Идем, Ной. Едем к тете Лотти.

– Едем, – соглашается он. – А они сделали это? – добавляет он с самым невинным видом, собирая в кучу рекламные брошюрки, буклеты и информационные листки, которые он набрал на стойках разных авиакомпаний.

– Сделали что? – переспрашиваю я рассеянно.

– Тетя Лотти и дядя Бен засунули сосиску в пирожок?

– В кекс, – поправляет Ричард.

– В булочку, – уточняет Лоркан.

– Заткнитесь оба! – рявкаю я. У меня такое ощущение, будто я окончательно теряю контроль над окружающим. Может, я и впрямь должна заниматься сексуальным просвещением своего семилетнего сына в софийском аэропорту? Ну уж нет, не будет этого!

Впрочем, уже в следующую секунду до меня доходит, что Ной единственный, кто задал вопрос по существу дела. Сделали они это или нет?

– Не знаю, – говорю я и обнимаю сына за плечи. – Мы не знаем, дорогой. Никто этого не знает.

– Я знаю, – возражает Лоркан, отрываясь от своего «Блэкберри». – Только что пришла еще одна эсэмэс от Бена. По-видимому, они обо всем договорились и теперь возвращаются в отель, чтобы… – Он бросает быстрый взгляд на Ноя. – …Чтобы положить сосиску в булочку.

– Не-е-е-е-е-ет! – Мой вопль эхом отражается от стен зала ожидания, и пара аэропортовских охранников бросают распивать дармовой кофе и поворачиваются в мою сторону с намерением в кои-то веки отработать свое содержание. – Она же не знает, что этот мерзавец фактически уже изменил ей с другой женщиной! – добавляю я чуть тише, ибо мне вовсе не улыбается провести пару ночей в гостеприимной болгарской тюрьме или в не менее гостеприимном болгарском сумасшедшем доме. – Нужно их остановить! Помешать!

Я перевожу взгляд с Лоркана на Ричарда и обратно.

– Флисс, успокойся, пожалуйста, – говорит Лоркан.

– Помешать? – переспрашивает Ричард, и его лицо вытягивается.

– Ты просто не в курсе, – коротко говорит Лоркан. – С самого начала их медового месяца она только тем и занималась, что не давала… сосиске попасть туда, куда ей хотелось. Именно поэтому Бену и Лотти так зверски «не везло».

– Господи, Флисс!.. – Ричард растерян и бесконечно скандализован, но мне наплевать. Судьба сестры мне дороже собственной репутации, во всяком случае – сейчас.

– Мама, пойдем в самолет! – Ной тянет меня за рукав, но никто из нас не обращает на него внимания. Мужчины колеблются, я же полна решимости победить или погибнуть: ни дать ни взять – рыцарь-крестоносец, который идет отвоевывать у неверных Гроб Господень. Мальбрук в поход собрался… Смех на палочке!

– Я не позволю этому мерзавцу разбить моей сестре сердце, – холодно чеканю я, а сама быстро набираю номер Нико. – Ричард, ты обязан мне помочь… Ты же знаешь, что именно не нравится Лотти? Что вернее всего отбивает у нее охоту заниматься сексом?

– Идем в самолет, мама, нас зовут! – снова говорит Ной, но мы пропускаем его слова мимо ушей.

– Ничего я тебе не скажу! – возмущается Ричард. – Это… это очень личная информация.

– Я ее сестра и… – Я не договариваю, потому что в этот момент на Иконосе Нико берет трубку.

– Алло? Это ты, Флисс? – настороженно спрашивает он.

– Нико! Слава богу! Ты сейчас в отеле?.. Мы продолжаем, цель та же. Повторяю, цель та же, но действовать надо наверняка. Ты понял?

– Но, Флисс!.. – взволнованно отвечает Нико. – Я не могу!.. Мои коллеги… и прочий персонал уже начинают шептаться. Они не понимают, чего я добиваюсь. Все это может плохо кончиться…

– Все кончится очень плохо, если ты не доведешь дело до конца, – говорю я как можно тверже. – Они сейчас едут в отель. Я тоже скоро буду в «Амбе», так что… В общем, делай что хочешь, но продержись до моего приезда, о’кей? Не дай им переспать друг с другом. Если нужно, можешь сломать Бену ногу или руку, но помешай им любой ценой!

– Но…

– Любой ценой, Нико! Любой ценой!..

В первое мгновение я просто не верю своим глазам. Неужели такое возможно? Как бы там ни было, наш номер – наш многократно разрекламированный «Устричный люкс» – совершенно пуст. Ни личных официантов, ни персональных камердинеров, ни девиц с арфами – никого. Я оглядываю молчаливую, изящную мебель, и мне начинает казаться, будто самый воздух вокруг чуть дрожит в предвкушении. Можно подумать, что эти комнаты давно ждут, когда мы вернемся и наполним их звуками, жаром и вздохами, которые сопровождают превосходный, самый лучший в мире секс.

В «Амбе» мы с Беном сразу поднимаемся к себе. Никто из нас не произносит ни слова, да и о чем тут говорить? Я вообще стараюсь не думать ни о чем – ни о своем странном браке, ни о Ричарде, ни о Саре. Стыд, унижение, горечь и пережитое разочарование – ничего этого для меня сейчас не существует. Я вся сосредоточена только на одном – на настойчивом жаре, который сжигает меня с тех самых пор, когда я впервые увидела Бена в ресторане. Я хочу его, а он хочет меня. И я уверена – сейчас мы оба заслуживаем того, чтобы соединить наши желания.

Бен поворачивается ко мне. Его голубые глаза темнеют, как вечернее небо, и я догадываюсь, о чем он думает. Как сделать первый шаг, с чего начать – вот вопрос, который он решает для себя. Когда-то мы довольно хорошо изучили друг друга, однако за полтора десятка лет и Бен, и я изменились, стали другими, более взрослыми, и сейчас каждому из нас предстоит открывать партнера заново. Этот восхитительный опыт лежит перед нами словно роскошная коробка шоколадных конфет-ассорти. Неудивительно, что мы оба слегка растерялись.

– А ты повесил табличку «Не беспокоить»? – шепчу я, когда его губы находят мою шею.

– А как же!

– И дверь запер?

– Конечно. За кого ты меня принимаешь?

– Значит, это наконец происходит! – Мои руки скользят по его спине вниз и ложатся на ягодицы, небольшие и очень твердые, и я мимолетно задумываюсь о том, как было бы здорово, если бы моя попа была такой же упругой.

– М-м-ммм!..

– М-мм… – Он высвобождается из моих объятий, но только для того, чтобы стащить с себя рубаху. Господи, как же мне нравится этот мужчина! Я знаю, что он бабник, что завтра он будет с Сарой или с какой-нибудь другой женщиной, но сегодня – сейчас! – Бен принадлежит мне, и только мне.

Бен тем временем расстегивает мою блузку. К счастью, утром я надела свой самый лучший, самый дорогой лифчик, украшенный кружевами, шелковыми бантиками и прочими финтифлюшками. Ричард никогда не замечал, что́ на мне надето – он лишь торопливо срывал с меня белье, спеша добраться до тела. Когда же я ему сказала, что подобное отсутствие внимания меня задевает, он впал в другую крайность и начал каждый раз бормотать что-то трогательное, вроде: «Шикарный лифчик!» или: «Трусики – улет!» Милый, милый Ричард!..