Софи Кинселла - Брачная ночь

– Лотти?.. – Мужской голос вторгается в мои размышления. От неожиданности я так сильно вздрагиваю, что дневник подлетает в воздух на добрых два фута. Я пытаюсь его поймать, но в последний момент успеваю подумать, что это улика, и отдергиваю руку. Дневник падает на пол, я пинком отбрасываю его под кровать, и только потом поднимаю голову.

– Ричард?!!

Он стоит в дверях, в плаще и без шляпы, с чемоданом в руке. Волосы у него растрепались, лицо взволнованное, и я невольно думаю, что сейчас он куда больше похож на молодого Гордона Брауна, чем на молодого Пирса Броснана.

– А где Лотти? – требовательно спрашивает Ричард.

– Я пришла полить цветы, – бессвязно бормочу я и чувствую, что краснею. Из-под кровати предательски торчит уголок дневника, но подпихнуть его дальше я не решаюсь. – И еще трубы в ванной… Лотти просила меня следить за порядком.

Ричард смотрит на меня так, словно в моих словах нет ни капельки здравого смысла, и, в общем-то, он прав. Я настолько растерялась, что несу какую-то дичь.

– Где Лотти? – повторяет он громче. – С ней что-то случилось? Я был у нее на работе, но никто так и не сказал мне, где она. Я приехал сюда, а тут ты… Просто скажи, что с ней? – Ричард роняет свой чемодан на пол. – Она больна?

– Больна? – переспрашиваю я, подавляя желание истерично расхохотаться. – Нет, Лотти не больна. А что ты тут делаешь?

На его чемодане болтается голубая бирка авиакомпании. Должно быть, он примчался в город прямо из аэропорта, как настоящий рыцарь из романтического романа. Мне почти жаль, что Лотти не видит этого своими глазами.

– Я совершил ошибку. Ужасную ошибку, – глухо говорит Ричард и делает шаг к окну. Некоторое время он пристально смотрит на улицу, потом поворачивается ко мне. – Я не знаю, как много Лотти тебе рассказывает…

– Достаточно много, – дипломатично замечаю я. Почему-то мне кажется, Ричарду будет не слишком приятно услышать, что сестра рассказывает мне абсолютно все. В частности, мне прекрасно известно и о его склонности делать это с завязанными глазами, и о пристрастии самой Лотти к секс-игрушкам (она ужасно боится, что их может случайно найти уборщица).

– В общем, две недели назад мы расстались, – говорит он.

Вот уж новость так новость!..

– Я знаю, – киваю я с подобающей случаю гримасой. – Лотти была очень расстроена.

– И я тоже! – возражает он с неожиданной горячностью. Его грудь под плащом тяжело вздымается, глаза сверкают. – Это произошло так… внезапно. Мне казалось, что нам хорошо вместе, что мы счастливы… что Лотти счастлива!

– Она и была счастлива, – подтверждаю я. – Просто она не видела, так сказать, перспективы – к чему все это приведет и чем закончится.

– Ты имеешь в виду… – Он вдруг запинается посреди фразы. – …Брак?

Слушая его, я с трудом сдерживаю раздражение. Я и сама не большая сторонница семейных уз – с некоторых пор, – но мне кажется, Ричарду не стоит так явно демонстрировать свое отвращение к формальным атрибутам семейной жизни.

– В этом нет ничего противоестественного, – говорю я довольно прохладно. – Если люди любят друг друга, они рано или поздно вступают в брак.

– Я все понимаю, но… – У него делается такое лицо, будто речь идет о каком-то не совсем приличном занятии, которому с увлечением предаются участники реалити-шоу для мазохистов, и я начинаю злиться всерьез. Если бы Ричард с самого начала повел себя как мужчина и сделал Лотти предложение, мне сейчас не пришлось бы все это разгребать.

– Что тебе, собственно, нужно? – спрашиваю я.

– Мне нужна Лотти. Я хочу поговорить с ней – быть может, мне удастся все исправить. Я много раз ей звонил, но она не брала трубку и не отвечала на мои сообщения, поэтому я сказал своему боссу, что должен срочно вернуться в Англию.

В этом месте в его голосе отчетливо слышатся нотки гордости. Ричард, несомненно, уверен, что положил на алтарь любви достаточно богатую жертву, чтобы все проблемы разрешились сами собой, без каких-либо дальнейших усилий с его стороны.

– И что ты собираешься ей сказать? – уточняю я.

– Что мы созданы друг для друга, – перечисляет он таким тоном, словно зачитывает строки биржевого бюллетеня. – Что я люблю ее. Что мы можем обо всем договориться и что брак вовсе не исключен. Быть может, когда-нибудь мы действительно поженимся.

Брак не исключен. Когда-нибудь… Ух ты! Этот парень определенно знает, как добиться расположения женщины.

– Боюсь, ты опоздал, – говорю я не без чувства внутреннего злорадства, граничащего с садизмом. – Лотти уже вышла замуж.

– То есть как – вышла замуж? – удивленно переспрашивает Ричард. При этом у него делается такой вид, словно я вдруг заговорила по-японски.

– Как обычно выходят замуж? Обыкновенно. – Я слегка пожимаю плечами. – Это было сегодня утром. И как раз сейчас Лотти с мужем (картинный взгляд на часы.) летят в свадебное путешествие на Иконос.

– Что-о?! – Грозные морщины пересекают его лоб, отчего Ричард становится еще больше похож на Гордона Брауна во время его скандального выступления в парламенте. Еще немного, и он швырнет в меня ноутбук.

– Как это могло случиться?! Или ты меня разыгрываешь?

– Какой уж тут розыгрыш? – Я бросаю на него укоризненный взгляд. – Когда вы расстались, у Лотти был настоящий нервный срыв, она была вне себя и не соображала, что делает… И тут подвернулся этот парень – ее бывший бойфренд, который с ходу сделал ей предложение, и бедняжка сказала «да», потому что была очень, очень несчастна и не могла разглядеть, что это за тип. Так что, дорогой мой Ричард, ни о каком розыгрыше не может быть и речи хотя бы потому, что все это ни капли не смешно. – На этот раз мой взгляд мрачен и суров. – Вот так-то, Ричард.

– Но… кто он?

– Я же говорю: ее бывший бойфренд, с которым Лотти встречалась, когда отдыхала в Греции перед поступлением в колледж. Она не видела его лет пятнадцать или около того, но когда он ей вдруг позвонил… Словом, первая любовь, розовые сопли и все такое… Ну, ты понимаешь…

Ричард подозрительно глядит на меня. Я почти слышу, как скрипят его извилины в тщетной попытке постичь услышанное. Постепенно до него, однако, доходит, что это все-таки не дурная шутка и не розыгрыш. Я говорю правду. Лотти и в самом деле вышла замуж.

– Ёперный театр!!.. – Ричард в отчаянии лупит себя кулаком по голове.

– Вот именно, – говорю я холодно. – Не могу с тобой не согласиться.

Некоторое время мы оба удрученно молчим. В окна стучит холодный дождь, и я зябко обхватываю себя руками за плечи. Приятное возбуждение, которое я испытывала, пока тыкала Ричарда носом в его собственные глупости, прошло, и я не чувствую ничего, кроме опустошения. Ну и положеньице!

– Что ж, – вздыхает Ричард, – значит, она теперь замужем. Все кончено.