Филиппа Грегори - Подкидыш

– Но для тебя это был большой грех, – стоял на своем Лука. – Действо, по-моему, совершенно богомерзкое. Как могла ты – юная благородная девица – заниматься такими вещами?

Она покаянно склонила голову.

– Да, для меня это был большой грех. Но я понимала, что сделать это необходимо. И я ни за что не позволила бы Ишрак заниматься всем в одиночку. Я полагала, что должна… – Она помолчала. – Я полагала, что должна быть мужественной. Ведь я из знатного рода Лукретили. Я считала, что должна быть достойна того имени, которое ношу. И ведь мы действительно нашли в желудке у сестры Августы ягоды белладонны! Они выглядели как маленькие темные комочки. – Изольда сунула руку в карман платья и вытащила оттуда несколько твердых темных комочков, похожих на зерна перца. – Вот что мы обнаружили. Это доказательство того, что мы не зря отправились тогда в мертвецкую!

Лука колебался.

– И эти… штучки вы извлекли из живота мертвой монахини? – с некоторым недоверием спросил он.

Изольда кивнула.

– Да. Нам пришлось для этого вскрыть ее тело, но сделать это было совершенно необходимо. Как еще можно было доказать, что монахинь постоянно пичкали ядовитыми ягодами?

Лука осторожно взял смертоносные ягоды и быстро передал их брату Пьетро.

– Так ты знала, что сестра Урсула – пособница твоего брата? – спросил он у Изольды.

Та печально кивнула.

– Да, я знала, что между ними что-то есть, но никогда их ни о чем не спрашивала. Мне, конечно, надо было воспользоваться своей властью и потребовать от нее ответа, надо было выяснить правду – я ведь всегда чувствовала, что она… – Голос ее сорвался. – Но наверняка я ничего не знала. И своими глазами ничего не видела. Но я чувствовала, что они…

– Что они?

– Что они, по всей вероятности, любовники, – еле слышно договорила она. – Но я все думала: неужели такое возможно? Или, может, я просто это себе вообразила из ревности? Или из зависти к ее красоте?

– Как ты, монахиня, вообще можешь говорить такие вещи? Да еще о своей сестре по ордену?

Изольда пожала плечами.

– Мне порой приходят на ум такие вещи… Я, можно сказать, вижу их или даже чувствую их запах… Впрочем, видны они не особенно четко, а другие люди их попросту либо не замечают, либо не считают достаточно очевидными… Но в данном случае я отчетливо понимала: сестра Урсула принадлежит моему брату, как… его вещь, как его собственная рубашка…

– Рубашка? – глупо переспросил растерянный Лука.

Изольда тряхнула головой, словно отгоняя неприятное видение, и пояснила:

– Ну да. Как рубашка, пропитанная его запахом. И этот запах я чувствовала. К сожалению, я не могу объяснить лучше…

– Так ты обладаешь даром предвидения? – спросил брат Пьетро, внимательно глядя на Изольду поверх своих бумаг и выжидающе подняв перо.

– Нет, пожалуй. – Она энергично тряхнула головой. – Нет, ничего настолько определенного. Никакого очевидного дара у меня нет. Да я бы и не стала им пользоваться, даже если б он у меня действительно имелся. Я вовсе не хочу быть какой-то очередной ясновидящей. Просто у меня, наверное, хорошо развита интуиция.

– Но ты же почувствовала, что она его любовница?

Изольда кивнула.

– Но у меня не было никаких доказательств, никаких! Я ни в чем не могла ее обвинить. Это просто… как невнятный шепот, как шелест ее шелковых нижних юбок…

Громоподобный кашель Фрейзе, донесшийся от двери, напомнил Луке и Пьетро, что именно он первым обратил их внимание на шелковые нижние юбки сестры Урсулы.

– Вряд ли это такое уж преступление – носить шелковую нижнюю юбку, – раздраженно заметил брат Пьетро.

– Я же просто воспользовалась этим сравнением, – задумчиво промолвила Изольда, – чтобы подчеркнуть, что сестра Урсула была совсем не такой, какой казалась, и аббатство под ее управлением стало совсем не таким, как прежде. Не таким, каким ему следовало бы быть. Однако же… – Она пожала плечами. – В общем, когда я там появилась, я ничего о жизни монастыря не знала, а она, похоже, заправляла там всем на свете. Я не стала задавать ей никаких вопросов и вовсе не пыталась состязаться с нею в умении управлять аббатством. А ведь я должна была предъявить свои права. Следовало сразу же послать за вами. Но я ничего не сделала!

– Как вам удалось выбраться из подвала? – внезапно сменил направление допроса брат Пьетро, надеясь сбить Изольду с толку. – Как вы сумели бежать, если руки и ноги у вас были скованы кандалами, а сам подвал вырублен в сплошной толще камня?

Лука нахмурился; его раздражал чересчур резкий тон Пьетро. Но тот уже умолк, ожидая ответа; перо его снова повисло в воздухе.

– Это основное обвинение, – тихо заметил он Луке. – И единственное свидетельство применения колдовства. Деяния рабыни Ишрак – это деяния еретички, однако она вне нашей юрисдикции и не подчиняется нашей церкви. Но в расчленении мертвого тела участвовала и вторая обвиняемая; и это уже можно счесть безусловным проявлением зла. Я удовлетворен объяснениями госпожи аббатисы и считаю, что она не совершила никакого преступления, а вот ее бегство из запертого подвала вызывает серьезные подозрения и весьма похоже на колдовство. Она должна рассказать, как им это удалось.

– Ну ладно, расскажи нам, как вы с Ишрак выбрались из подвала? – спросил Лука у Изольды. – Но хорошенько подумай, прежде чем отвечать.

Она явно колебалась.

– После ваших слов я начинаю бояться, – промолвила она. – Мне страшно о чем бы то ни было рассказывать.

– Тебе и должно быть страшно, – кивнул Лука. – Если вам обеим удалось освободиться от кандалов и бежать из запертого на замок глубокого каменного подвала, применив колдовство или же прибегнув к помощи дьявола, тогда тебе не избежать строгого приговора суда. Я могу, конечно, отчасти снять с тебя вину за расчленение тела этой несчастной монахини, но все же буду вынужден обвинить тебя в колдовстве. А может, ты и впрямь призвала дьявола, дабы он помог вам с Ишрак бежать?

Изольда тяжко вздохнула:

– Я, к сожалению, не могу рассказать тебе о том, как нам это удалось, ибо ничто из этого не покажется вам достаточно правдоподобным.

Перо брата Пьетро по-прежнему висело над страницей.

– Ты бы лучше что-нибудь придумала, – сказал он, качая головой. – Подчеркиваю: это единственное обвинение, но достаточно тяжкое. Вы обе смогли не только освободиться от кандалов, но и пройти сквозь каменную стену. Это, безусловно, колдовство. Только ведьмы способны проходить сквозь стены.

Последовала ужасная пауза; Изольда, опустив глаза, изучала собственные руки, а мужчины ждали ее ответа.

– И все-таки как вам это удалось? – тихо повторил свой вопрос Лука.