Лори Гоуэл - Милитант. Сны становятся явью

Всю дорогу я представляла себе нашу с Гаем… вторую встречу. Я пыталась детально воссоздать будущую картинку. Наслаждалась выдуманными кадрами, где он смотрит на меня, видит рядом со мной Кайла, и в голове у него зарождаются самые разные мысли про нас. А ещё я старалась набрать в себе полное безразличие, чтобы вдруг не показать ему, что я до сих пор… До сих пор люблю его.

Он должен быть уверен, что теперь мне на него всё равно.

К дому Сары мы прибываем почти за десять минут. Я быстро поднимаюсь наверх в лифте, встретив по дороге всех своих знакомых эскортниц, которые бегут к своим клиентам, и уже с порога встречаю Сару, прихорашивающуюся возле зеркала. Тейта, кажется, дома нет. Не удивлюсь, если они в очередной раз отправляются на свидание, каких у них в день насчитывается штук десять.

– О, моя милая sobrina 22, – заулыбалась тётя. – Уже вернулась?

Судорожно снимаю обувь и вваливаюсь в гостиную, обнаружив нарядную упаковочку на диване. На наклейке мои имя, фамилия и адрес.

– Это твоё платье, – говорит Сара, заметив в отражении зеркала мой взгляд.

Радостно хватаю своё платье и бегу в комнату с целью переодеться.

Золотистая упаковка, обвязанная красивой чёрной ленточкой, у меня в руках выглядит слишком красиво, чтобы его резать. После недолгой борьбы с собой я всё же вскрываю свою посылку. Платье помимо упаковки завёрнуто в мягкий пакет, позволяющий ему не испортиться по дороге.

Я быстро разворачиваю его.

Да, такие наряды я никогда бы не позволила надеть себе рядом с родителями. Да что уж там… Они были бы в ужасе при виде такого на мне.

Короткое платье из шёлка тёмного грязно-розового цвета с глубоким декольте уже вызывает у меня смущение. Но вместе с ним и восторг, когда я вижу лямки, выполненные целиком из страз, которые идут от груди и закрепляются на шее при помощи некой подобии цепочки. На правой ноге – вырез до бедра, однако и он украшен стразовыми нитями.

Без долгих раздумий я надеваю на себя свой новый наряд, чтобы наконец сделать шаг навстречу новой Каталине, которая может носить подобные платья без капли стеснения как раньше.

Платье садится безупречно. Оно облегает мою фигуру, но при этом грудь более свободна, ведь ткань на ней висит. Стразы изящно переливаются на свету у меня на шее и на вырезе. Я борюсь с желанием прикрыться, но всё же побеждаю.

Стоя у зеркала, я наношу на лицо макияж. На губы тёмно-розовую помаду, на веки глиттер серебристого цвета, а ресницы крашу тушью, чтобы сделать их больше визуально. И только спустя полчаса я полностью готова.

Рассматривая себя на обнаружение каких-либо изъянов, я не сразу замечаю, как в мою комнату кто-то входит.

– Oh, Dios mio! – восторженно восклицает Сара, только ступив за порог моей комнаты. – Каталина, ты… У меня даже слов нет описать свой восторг!

Я смеюсь и благодарю её, в душе радуясь такой реакции. Раз уж взрослая женщина, выглядящая как живое воплощение богини, так отреагировала на моё платье, то представляю, в каком изумлении будет находиться Гай.

– Я принесла тебе украшения, которые как раз подойдут под весь твой вид, cariño.

Она выставляет чёрную коробочку с двумя длинными серьгами, практически состоящими из бриллиантов. Я никогда не была фанатом драгоценностей, но эти серьги выглядят роскошно даже для меня, заставив раскрыть рот.

– Нет… Я не могу их прин…

– Я тебя не спрашиваю, Каталина. Ты их наденешь. Я носила их в твоём возрасте. Благодаря им, все мужчины были моими.

Думаю, Сара хотела как-то развеселить меня, однако её «все мужчины были моими» совсем не являются для меня каким-либо стимулом. Я не хочу, чтобы все мужчины были моими.

Я хочу, чтобы Гай был моим.

И меня разрывает на тысячу кусочков лишь от мыслей, что этому никогда не бывать.

Я смотрю на украшения, которые тётя продолжает держать передо мной, и неуверенно беру их в руки. Должно быть, они стоят больше, чем все мои органы вместе взятые.

Сара помогает мне надеть их. Становится позади, оценивает меня взглядом и искренне улыбается.

– Они потрясающие, – произношу я, глядя на украшения на своих ушах. – Спасибо.

– Ты так похожа на свою мать, – говорит Сара, и я отчётливо слышу в её голосе нотки грусти.

Я обязательно добьюсь того, чтобы они помирились и вновь начали общаться, как и подобает родным сёстрам. Как-нибудь я этого добьюсь.

– Что ж, – оживляюсь я. – Я пойду. Внизу меня уже ждут… Ещё раз спасибо за серьги, Сара. Увидимся!

– Обязательно расскажешь мне, как всё прошло. Обожаю свадьбы!

– Обязательно, – улыбаюсь я.

Я выхожу из комнаты, надеваю серебристые туфли на ноги, а на тело чёрный полушубок, и вызываю лифт. Я уверена, что немного подрожать из-за холода мне придётся, – конечно, с таким-то платьем! – но надеюсь, задерживаться на улице я не стану.

Кайл и Кэтрин всё ещё ждут меня в машине. Окно у них открыто, точно как раскрывается рот у Кэтрин, которая меня замечает.

– Твою мать! – восклицает она, оглядывая меня с ног до головы. – Мне это мерещится, или передо мной сама Афродита?

Я смеюсь на её комплимент и, когда подхожу ближе к машине, замечаю в её руке бутылку шампанского.

– А это кому? – спрашиваю я.

– Как я могу поплестись к кому-либо на свадьбу без свадебного подарка?

– Не знаю, как жених и невеста, но Зак оценит, – ухмыляюсь я, вспомнив о пристрастии друга к алкогольным напиткам.

Кэтрин хихикает и торопит меня залезть в машину, что я и делаю. Кайл смотрит на меня с зеркала заднего вида, сдержанно улыбается и даже умудряется не пялиться на мою грудь. Иногда мне кажется, что Кайл настолько невинен, что даже не знает, откуда появляются дети.

Машина трогается с места, и мы выезжаем на дорогу, устремляясь вдаль.

Что ж, Гай. Я буду счастлива и несчастна видеть тебя снова.

Глава 86

– Гай –

– Мне кажется, вот это лучше повесить туда, – продолжает Моника.

– Крошка, через полчаса приедут гости, – устало стонет Нейт. – Уверена, что хочешь именно сейчас перевешивать этот леденец?

– Да! Он не там висит.

Блондин цокает, но всё же послушно вешает леденец на ель в гостиной, и украшения в коробке у ног Моники уже почти заканчиваются.

Я поворачиваюсь к Альберту – своему новоиспечённому «подданному».

После смерти отца все его люди, богатства и даже работа достались мне. И я даже не знаю, радоваться ли этому или же грустить.

Каждая вещица в его доме напоминала о его когда-то присутствии. Стоило мне войти в гостиную, я видел его сидящим на кресле. Стоило мне увидеть дверь в его кабинет, я слышал его голос по ту сторону.

И меня каждый раз бросало в жар.

– Вы уже привезли ящики? – спрашиваю я у Альберта, когда мне удаётся откинуть задние мысли.