Гайя Алексия - Татуированная любовь

Мать улыбается мне и рукой дает знак, чтобы я спускался. Я достаю изо рта сигарету и, развернувшись, выкидываю ее. Голод сильнее всего, как говорит Бенито.

– И спускайся в этот раз по лестнице! – кричит мне вдогонку отец, когда я уже переступаю порог комнаты.

Ну вот, теперь я точно уверен, львица все рассказала об этой ночи. Выхожу из комнаты, держа в руках мобильник и курево.

Когда я оказался в саду, безумная подружка как раз выходила из воды с видом принцессы.

Буэ! Она невозможно плоская, это выглядит уродливо. И этот ее купальник дерзкого розового цвета мне совсем не нравится. В ней нет совершенно ничего привлекательного. Слишком тощая, это некрасиво. То, что между ног – неплохо.

В принципе, как и у львицы.

Кстати, та издалека так и сверлит меня своими зелеными глазами.

Я изо всех сил сопротивляюсь желанию показать ей фак, как вдруг мать появляется прямо передо мной.

– Тиган, что будешь пить? Содовую или лимонад? Может быть просто воду? – улыбаясь, спрашивает меня она.

Лимонад? Воду? Соску с молоком, пока ты здесь… Кажется, она ждет ответа.

Не задевая ее, но и не произнеся ни слова, я прохожу мимо и беру со стола содовую.

В следующую секунду безумная подружка, обернув полотенце вокруг талии, но выставив на всеобщее обозрение свои крохотные сиськи, оказывается рядом со мной.

– Так, значит, тебя зовут Тиган? – спрашивает она.

На помощь!

Открываю банку и, попивая содовую, пересекаюсь с полным ненависти взглядом львицы. Но в этот раз смотрела она не на меня, а на свою подругу. Это что, ревность? Или еще какие девчачьи штучки?

Хорошенько поразмыслив, мне эта плоская сумасшедшая стала даже симпатична. Если своим интересом ко мне она нервирует львицу, то, пожалуй, я не против. Особенно учитывая то, что выглядит она даже более доступной, чем алкоголь в круглосуточном магазине.

Я не спеша докуриваю сигарету, пока эта сумасшедшая подружка пытается втянуть меня во все разговоры за столом.

Если бы Бенито меня здесь увидел, он бы месяцами мне потом говорил, какой белой вороной среди них я выглядел. Булыжником в шкатулке с драгоценностями, вот, кем себя там ощущаю. Но так хочется есть, что готов закрыть на все это глаза.

Разговор быстро вернулся к теме каникул Софи, этой мадмуазели «я провела в Европе два месяца». Меня это бесило, да и мясо все еще не было готово, поэтому я сидел и рассеянно играл вилкой. Да и к тому же я был окружен: с одной стороны сучка львица, а с другой ее подружка.

– С кем ты ездила, Софи? – спрашивает мать.

Львица тихонечко вздохнула рядом со мной.

– О! Конечно же, с моим кузеном! – отвечает сумасшедшая. – Кстати, он тоже хотел прийти, но ему пришлось пойти на прием со своим отцом. Быть сыном губернатора не всегда весело, да?

Сын губернатора? Представляю себе, что там за клоун в модном костюмчике.

Мой взгляд остановливается на Елене. Она его не чувствует; продолжает смотреть вдаль и скрипеть зубами, будто изо всех сил борется с желанием бегом свалить отсюда.

Солнце переливается в ее волосах, а глаза были еще более зеленые, чем обычно.

Она такая… Так, стоп! Я же не тупица?

Эта Софи трещала без умолку, и от ее болтовни у меня уже начинает закипать мозг. Она непрерывно что-то несла вот уже несколько минут: я узнал много нового о ее кузене, который, кстати говоря, по ее рассказам выглядит образцовым лузером в выглаженной рубашке, а так же услышал про Европу больше, чем на всех прогулянных мной уроках вместе взятых.

Родители умудрялись вставлять в ее монолог какие-то свои комментарии, но львица, казалось, свою подругу даже не слушала. Почему эта девчонка такая странная?

Приглашает подружку, а когда та здесь, корчит недовольную физиономию.

– Тиган, ты будешь? – внезапно слышу я. Оторвал взгляд от Елены и посмотрел на отца, говорящего со мной. В руках у него было полное блюдо мяса. Протягиваю ему свою тарелку. Он тоже какой-то подозрительный тип. Не знаю, чего от него ждать: он улыбается, конечно, но меня не покидает ощущение, что он все время за мной следит.

Он кладет на мою тарелку большой кусок дымящегося, хорошо прожаренного мяса, и жестом указывает на картофельный салат, а потом поворачивается к дочери.

Ставлю тарелку на стол . Вау, как же вкусно пахнет! Кажется, я готов есть его руками, так я голоден.

– Елена? Дай, пожалуйста, свою тарелку, – обращается к ней мать.

Я уже приготовился было накинуться на кусок мяса, как вдруг за столом начался интересный разговор.

– Слушай, Елена, ты же мне обещала рассказать, как у тебя получилось это сделать! – говорит Софи, окинув львицу взглядом с головы до ног.

Эта тайна как-то связана с ее телом? Или с ее шмотками?

Елена искоса глядит на нее и холодно отвечает:

– Не хочу об этом говорить.

Другая сумасшедшая, казалось, не поняла ее и наклонилась надо мной, чтобы дотянуться до волос львицы.

– Ну давай, чего ты? Посмеемся немного. Ты, что ли, не рада меня видеть?

Я постарался отодвинуться от нее насколько это возможно, но та наклонялась все ближе и ближе, продолжая при этом трогать львицу, которая, в свою очередь, выглядела подавленной.

Если она затронет меня, то я заставлю ее заткнуться!

– Хватит, сядь, блин, уже и ешь – рычит львица на Софи.

Ни тени улыбки, тяжелый взгляд, без эмоций.

Ох, как же мне она нравится в такие моменты!

– Елена, следи за языком! – делает ей замечание мать.

– Да, Елена, думай, что говоришь! – поддакивает ее подружка.

Львица тихонько прыснула со смеху, когда ее подружка и ее несуществующая грудь снова нависли надо мной, чтобы дотянуться до нее. Совершенно рефлекторно, не отдавая себе в этом отчета, я схватил эту безумную за плечи и усадил на стул.

Мне показалось, что Земля перестала вращаться в это мгновение. Мальчишка широко открыл рот, и его вилка зависла в воздухе, мать в ужасе прикрыла рот рукой, а львица высоко вскинула брови.

Что касается ее подружки, то та так и сидела с открытым ртом. Должно быть в шоке.

Только отец продолжал делать то, что делал, будто не заметив произошедшее. Он поднял на меня глаза и, закончив жевать, в наступившей тишине меня спрашивает:

– И кстати, Тиган, не мог бы ты поподробнее рассказать мне о том, что ты делал прошлой ночью? Мне показалось, или козырьку над крыльцом снова здорово так досталось?

Что-то не врубаюсь. Он обдолбанный, что ли? Повисла долгая пауза и прошла ни одна секунда, прежде чем я услышал, как эти две чокнутые девки пытаются изо всех сил сдержать смех.

Отец же был очень серьезен, но мать уже снова улыбалась.

– Тиган хоть и не говорит, но умеет сделать так, чтобы его поняли, – говорит она.