Лиз Плам - Борись за нее

Я размышляю над заманчивым предложением Джека. Линда, личный шеф-повар его семьи, феноменально готовит, а ее стейк – мое любимое блюдо.

– Я вижу ответ в твоих глазах, Скар. – Джек ухмыляется. – Заеду за тобой в восемь. Люблю тебя.

Держа над головой куртку, Джек выходит из магазина, запрыгивает в пикап, заводит машину и уезжает.

Арчи снова появляется.

– Не волнуйся, милая, я притворюсь, что не видел, как он взял канистру.

– Сможешь подменить меня? У нас клиент, а я до сих пор вожусь с машиной мисс Бетти, – просит Арчи, копаясь под капотом старого «Шевроле».

Я сразу же откладываю инструмент и направляюсь в сторону магазина.

– Да, сэр!

Арчи хмыкает: он ненавидит, когда я называю его «сэром», но манеры для меня имеют первостепенную значимость.

Запах резины, смешиваясь с освежителем воздуха, чуть ослабевает. Я заставила Арчи купить освежитель, чтобы у клиентов в зоне ожидания не болела голова. Запах масла и шин остается со мной еще на несколько часов после ухода домой и принятия душа, а мне бы не хотелось, чтобы магазин тоже пропах.

От неожиданности у меня по телу пробегает дрожь: я вижу знакомую серую толстовку, которая рассматривает дворники размещенные вдоль задней стены.

– Знаешь, Элайджа, теперь, когда мы друзья, тебе не нужно за мной следить. Ты можешь прийти и поговорить со мной напрямую, – дразню я.

Услышав мой голос, Элайджа не подпрыгивает от удивления. Вместо изумления он холодно оборачивается, обратив на меня пронзительные зеленые глаза. Я замечаю, что его короткие каштановые волосы спутались от дождя. Капли дождя собираются на небольших бакенбардах и струйками стекают с челюсти.

– Вчера во время грозы у меня дворники сорвало, – объясняет он, держа в руках новую пару.

– Эти дворники зимние, и они предназначены для седана 2014 года и новее. Твоему «Форду» понадобятся… – я хватаю подходящую пару, – вот эти. Я даже удивлена, что они есть в наличии. Ты умеешь их устанавливать?

Элайджа почесывает затылок.

– Нет, не умею.

– Я помогу.

Элайджа открывает передо мной дверь, и я быстро выскакиваю на улицу, замечая, что ливень превратился в легкую морось, а темные тучи рассеялись. Мы идем по парковке, обходя лужи. Добравшись до «Форда», я приступаю к работе по установке новых стеклоочистителей.

– Твоя машина – мечта механика, – шучу я. – Целых две проблемы за одну неделю!

Хотя он не заплатил за охлаждающую жидкость, и мы вроде как ушли, не заплатив за дворники… Прости, папочка.

– О, кстати. – Элайджа полез в бумажник.

– Все в порядке. – Я останавливаю его.

– Нет, возьми, пожалуйста. – Элайджа вкладывает деньги в мою ладонь.

– Спасибо.

Его грубые руки покрыты ранами и шрамами, но прежде чем я успеваю спросить о них, он убирает руки в карманы.

– Готово! – говорю я, закончив.

Мои глаза с любопытством блуждают по пассажирскому сиденью. На порванных кожаных креслах я замечаю гигантскую потертую голубую сумку.

– Убегаешь из дома?

– Это для спортзала.

– Здорово. А я вот мало тренируюсь. Однажды я пошла с Джеком в спортзал, но он был с Брайсом и кучей друзей, так что я чувствовала себя как рыба без воды, – жалуюсь я.

Элайджа не отвечает на мою историю.

Я прочищаю горло.

– А где твой спортзал?

– Еще раз спасибо за помощь, Скарлет. – Элайджа открывает скрипучую дверь и уезжает, не сказав больше ни слова.

Когда на следующий день по пути в столовую я захожу за угол, заблудившись в настенной росписи озера Конро, которую студенты-художники создавали на протяжении многих лет, меня резко обвивает пара рук. Кто-то сильно, но нежно притягивает меня к твердой груди, а я в ответ издаю тихий возглас удивления. Глубокий смех щекочет мне ухо, обдавая шею теплым дыханием.

– Не хотел напугать тебя, красотка, – говорит Джек.

– Мне пора бы уже привыкнуть. Каждый день одно и то же.

– Да, это моя фишка.

Шумные футболисты в лице лучших друзей Джека проносятся мимо, и мой любезный Джек вмиг превращается в мачо-квотербека.

– Чувак, ты все подготовил для пятничной вечеринки? – спрашивает Брайс, хлопая Джека по плечу и отрывая его от меня.

Что ж, к этому тоже пора бы привыкнуть.

– Приятель, у меня достаточно выпивки, чтобы до смерти напоить каждого.

– Вечеринка? – переспрашиваю я.

– Черт, я забыл сказать. В пятницу вечером после игры я устраиваю вечеринку.

Прежде чем я успеваю ответить, мы доходим до столовой и направляемся к нашему месту. Расположение столов явно намекает на четкое разграничение учеников по их популярности: в самом центре стоит стол, достаточно большой для нашей компании, а по краям – маленькие круглые столики для всех остальных.

Как только мы садимся, Кэти достает ланчбокс от Кейт Спейд, наполненный суши. Брайс достает контейнер с тремя мясными бутербродами. Все это напоминает сцену из фильма «Клуб “Завтрак”». Если бы я достала домашний папин бургер, меня бы точно восприняли чудачкой из фильма, высыпающей на сэндвич Pixy Stix [3] Порошкообразные конфеты. . Поэтому вместо бургера я принесла зеленый салат. О, не подумайте: я не имею ничего против салата. Я никогда не стала бы есть нелюбимую еду, чтобы произвести впечатление на друзей. Но все же, как бы я ни любила зелень, я предпочитаю что-нибудь более сытное, поэтому в дополнение я укладываю на него курицу гриль.

– Даже не знаю, что мы будем делать, если появится Карсон, – жалуется Кэти.

Изо всех сил я пытаюсь прислушаться к разговору о том, кто испортит репутацию вечеринки, но теряю интерес и переключаюсь на текущие новости.

– Ребята, вы слышали о недавнем падении акций на фондовом рынке? Папа сказал, что малые предприятия теперь под угрозой, и…

Они тотчас перебивают меня рассказами о вечеринке. Я сдаюсь. Конечно, я могу попытаться еще раз, но только какой в этом смысл?

– Так что там насчет бизнеса, детка? – спрашивает Джек, наконец обратив на меня внимание.

– Индекс Доу-Джонса упал. Папа говорит, что это не критично, но взять на заметку все-таки стоит. ФРС может поднять процентные ставки.

– О, ФРС? – шутит Джек.

– Предприятия наших родителей могут пострадать. Разве мы не должны за этим следить, Джек? Это ведь базовая экономика. Я думала, вы все в этом семестре…

Джек улыбается, но в его голосе не слышно волнения.

– Конечно, детка. Я обязательно передам папе, чтобы он был осторожен.

Я даже не знаю, зачем вообще пытаюсь.

Элайджа сидит в противоположном конце столовой с помятым коричневым бумажным пакетом, и, похоже, одиночество его ничуть не волнует. Интересно, что у него на обед? Может быть, отец приготовил ему бургер? Вот что странно: затворничество Элайджи волнует меня больше, чем его самого. Я не перестаю думать о том, что никто не должен сидеть в одиночестве. Что бы сказал Джек, если бы я встала, подошла к Элайдже и села рядом? Что бы сказали остальные ребята за моим столом? Почему вообще меня это заботит?