Никола Хотель - Это всегда была любовь

Квартира в студенческом общежитии «Kings», где живет Айви, находится на полпути между небольшим парком колледжа и кладбищем. Я припарковываю машину на общественной стоянке, под большим каштаном, где ее в течение недели покроет осенняя листва, а потом она сгниет без меня. Больше никогда не хочу садиться в нее, я больше вообще ничего не хочу. В голове только одна мысль: в квартире Айви натянуть на голову одеяло и спать до тех пор, пока ногти на ногах не отрастут хотя бы на дюйм.

Я закидываю свой рюкзак за спину, старый шопер болтается у меня на запястье, придерживаю бедром большую коробку с микрофоном и остальным техническим оборудованием, пытаюсь в полумраке рассмотреть табличку с именем над звонком. Еще до того, как я нахожу табличку с именем брата Айви, в коридоре дома зажигается свет и открывается дверь.

– Благодарю. – Я протискиваюсь между длинноволосым парнем и его девушкой, которые любезно придерживают дверь, и направляюсь к лифту. Нажав локтем на кнопку вызова, жду.

Квартира Айви расположена на втором этаже. Два дня назад она уехала домой к отчиму, которого выписали после трех месяцев, проведенных на послеоперационной реабилитации. Хотя осенний семестр уже начался, она решила пропустить пару недель и побыть дома, но ее сводный брат, живущий здесь же на четвертом этаже, остался и должен будет передать мне ключ.

– Эй, ты новенькая? Живешь в двадцать третьей? – спрашивает парень, который впустил меня. Он все еще стоит в дверях и смотрит на меня. Его подруга роется в сумочке в поисках ключей. На ней очки в широкой оправе, яркие бирюзовые серьги и красная юбка в цветочек.

Что он имел в виду под двадцать третьей?

– Да, я новенькая. – Когда же придет этот лифт? Жаль, что я не достала из рюкзака солнцезащитные очки и не спряталась за ними. Хотя это могло показаться странным в это время суток. Страх, что меня кто-то узнает, двигался за мной по пятам, куда бы я ни пошла. В Бруклинском колледже все знали, что я дочь актрисы Бриджит Стерджесс. Последний год меня это не сильно беспокоило, но теперь из-за этой фотографии все изменилось. Моя мама могла узнать, что я натворила, и это может уничтожить всю ее карьеру.

– Как так вышло, что ты получила здесь комнату? В «Kings» могут жить только студенты старших курсов. Я жду больше одиннадцати месяцев, чтобы получить комнату.

– Кен, какая разница?! Пойдем, мы опаздываем. – Спутница молодого человека тянет его за рукав.

– Я приехала навестить подругу, – отвечаю я и снова нажимаю на кнопку, как будто это ускорит лифт.

– Поэтому у тебя столько вещей с собой? – Он осматривает мой багаж. – Черт возьми, я знал, что они просто издеваются надо мной. Я хожу к ним каждую неделю на протяжении одиннадцати месяцев, но у них постоянно какие-то оправдания. С меня достаточно!

Почему он выбрал именно меня, чтобы пожаловаться на свою судьбу? У меня своих забот хватает.

– Я не хочу переезжать сюда, слышишь? Здесь живет моя подруга, можешь проверить, – пытаюсь успокоить его.

– И кто она?

– Айви Блейкли. – Лифт, похоже, застрял на верхних этажах, и я раздумываю, смогу ли дотащить весь свой багаж сама, чтобы поскорее убраться отсюда. Неуверенно смотрю на лестничную площадку. В крайнем случае, коробку можно оставить здесь.

– Я знакома с Айви, но позавчера она уехала домой, – кивает девушка.

– Знаю, но у меня есть ключ, и Айви разрешила мне пожить у нее. – Вообще-то, моя лучшая подруга еще не знает, на какой срок я хочу остаться у нее, да я и сама не знаю. Просто сказала, что мне нужно срочно уехать на несколько дней из Нью-Йорка, развеяться, а то голова идет кругом. Конечно, я не стала озвучивать ей истинную причину, почему мне пришлось купить старую развалюху, погрузить туда все свои вещи и бежать из комнаты в общежитии Нью-Йорка. Я не хочу больше возвращаться туда. Мне не хотелось сводить ее с ума по телефону, потому что она и так переживает из-за своего отчима.

– Ладно, – парень вздыхает, – прости, что накричал на тебя. Несколько дней назад Кайя выехала с четвертого этажа, но они отказались сдать мне квартиру, потому что там нужно что-то отремонтировать. Я подумал, что ее сдали тебе.

– Да, понимаю. – Я поворачиваюсь к дверям лифта и с облегчением слышу гул. Наконец-то он едет! Парень же и не думал униматься.

– Я живу в Оук-Парк-Хаус уже два года, и это самая ужасная дыра на свете! Батареи гудят и скрипят ночью, как адские ворота, пол пережил уже не одно поколение жильцов, у нас общий душ и туалет. Мне нужно делить свой унитаз с пятнадцатью людьми, можешь себе представить?

Хотя мне совершенно не до него, на моих губах появляется странная улыбка.

– Мне очень жаль.

– Кен, давай уже поедем! Я обещала Мейв, что мы будем в половине десятого и поможем ей на стройке.

– Еще секунду. – Он отпускает дверь, и она захлопывается. – Меня зовут Кен Уокер, а если быть точнее, Кеннесо, а это Дженна Колегров. Мы члены NAD. – Парень протягивает мне правую руку. Я напрягаюсь, но рукопожатия не получается из-за того, что руки заняты. Заметив это Кен, опускает свою руку.

– Р… рада знакомству, Кеннесо. – Мой голос звучит взволнованно, даже я замечаю это. В конце концов, если не справлюсь с произошедшим, можно будет делать татуировку на лбу – «Жертва». – Я… Обри, – опустив коробку на пол, отталкиваю ее ногой в сторону.

– Ты понятия не имеешь, кто такие NAD, не так ли?

Если он думает, что мое странное поведение связано с этим, то не буду его переубеждать.

– Ты прав, ни малейшего.

Он стонет.

– Ну вот, опять человек, который слышит о нас впервые! Надоело!

– Возьми себя в руки! Через пару недель она освоится здесь и во всем разберется, – нервно говорит Дженна, поправляя пальцами соскользнувшие к носу очки.

– И все равно это отвратительно, – резко отвечает он и поворачивается ко мне. – Native Americans of Dartmouth [1] Коренные американцы Дартмута. , это студенческая группа для всех, кто заинтересован в своем происхождении. Мы организуем дискуссионные форумы, вечеринки и лекции. Если есть желание, то присоединяйся к нам.

– Ясно. – Только нет никакой уверенности в том, что мне это подходит, и дело тут совершенно не в темах их обсуждений. Мероприятия с большим количеством людей не для меня, особенно после той злополучной ночи. Кто-нибудь может меня там сфотографировать или снять видео. Нет, спасибо, с меня хватит.

Кеннесо ухмыляется, а я замечаю, какие у него невероятно ровные и белоснежные зубы, да и вообще, его можно назвать красавчиком. У Кена необычайно прямые волосы, которые ниспадают на грудь, а лицо будто вырезано из мрамора, как у античной скульптуры.