Кэндис Кэмп - Коварство любви

– А куда вы направлялись? – поинтересовалась Дафна. – Я думала, вы в Лондоне.

Рошфор одарил ее своим самым надменным взглядом, который он обычно использовал, чтобы пресечь нахальные вопросы, но Дафна ничуть не смутилась.

– Мы ехали навестить друзей, прежде чем вернуться в Маркасл.

– Ах, неужели? И кто эти друзья? Возможно, я их знаю, – не унималась сестра Бромвеля.

Герцог, изображая удивление, поднял бровь.

– Сомневаюсь, – отрезал он.

– Хватит вопросов, Дафна, – произнес лорд Бромвель повелительным тоном, которого она никогда у него не слышала. – Нашим гостям пора ехать. Не станем их дольше задерживать.

– Разумеется, нет, – согласилась Дафна, одаривая присутствующих ослепительной улыбкой.

– Пойду на конюшню, скажу кучеру, чтобы подавал экипаж, – сказал Рошфор, глядя на Франческу.

– Отличная идея, – сдержанно и отстраненно ответила та.

Поклонившись, как того требовал этикет, герцог вышел из комнаты.

– Прошу извинить нас, дамы, нам с Калли нужно немного освежиться перед поездкой, – произнесла Франческа, беря подругу под руку.

Улыбнувшись леди Свитингтон и ее спутнице, они также покинули комнату. Калли старательно избегала смотреть на Бромвеля из страха, что чувства к нему на ее лице. Они с Франческой поднялись по лестнице на второй этаж, причем леди Хостон удерживала девушку от слишком поспешной ходьбы.

Когда они скрылись из вида, Франческа отпустила руку Калли, и девушка обессиленно прижалась к стене.

– Ах, Франческа, – прошептала она.

Женщина предостерегающе покачала головой и отвела подругу подальше от лестницы.

– У вас есть при себе сумка или что-то подобное? – чуть слышно спросила она.

Калли кивнула, также ответив шепотом:

– Да, она здесь.

Она залилась румянцем, вспомнив, что произошло в этой комнате прошлой ночью. Одежда Бромвеля по-прежнему была разбросана по полу.

– Пойду заберу ее, – сказала она, исчезая в спальне.

Мгновение спустя она вернулась с сумкой в руках.

– Как мы это объясним? Возможно, мне стоит выбросить ее из окна или спрятать в шкафу.

Франческа покачала головой:

– Нет, идемте как есть. Наглость зачастую оказывается лучшей линией поведения.

Взяв из рук Калли сумку, она стала спускаться по ступеням. Примерно на середине лестницы леди Хостон произнесла нарочито громким голосом:

– Как хорошо, Калли, что мы захватили с собой одну из моих сумок. Сложно выглядеть безупречно, не имея под рукой гребня и шпилек. Вы со мной согласны?

– Разумеется, – подтвердила девушка, пряча улыбку.

Доверься Франческе , подумала она.

– Какой уютный домик, лорд Бромвель, – продолжила между тем Франческа, снова оказавшись в прихожей и не давая никому возможности произнести ни слова. – Он всегда принадлежал вашей семье?

– Это дом моей сестры, – пояснил граф. – Его хозяином был ее покойный муж.

– Ах, ну надо же! – Франческа повернулась к Дафне: – Как это мило с вашей стороны, леди Свитингтон, предоставить коттедж в распоряжение вашего брата. Впрочем, вы всегда печетесь о благе других людей.

Дафна послала ей полный ненависти взгляд, но Франческа в ответ лишь улыбнулась и повернулась к Калли:

– Нам нужно поторапливаться, не стоит заставлять герцога ждать. – Посмотрев на миссис Каткарт, она весело добавила: – Как я заметила, мужчины терпеть не могут, когда их планы нарушаются. Вы так не считаете, миссис Каткарт?

– Напротив, леди Хостон, – ответила та, – я с вами абсолютно согласна. Именно так и обстоит дело. Очень жаль, что вы столь скоро нас покидаете и мы не имели возможности поболтать, но я все отлично понимаю.

– Я только заберу свою мантилью, и мы сразу же продолжим путь, – сказала Франческа, направляясь на кухню.

Очень скоро она вернулась, облаченная в темно-синюю мантилью и с ридикюлем в руках. Калли поспешно подхватила свой плащ со скамьи, куда его бросил Бромвель накануне вечером, и обе дамы прошествовали к двери.

– Я вас провожу, – произнес граф, следуя за ними.

– Нет необходимости, – чуть слышно ответила Калли, принуждая себя взглянуть ему в глаза и от души надеясь, что на ее лице не отражается бушующий в душе вихрь эмоций.

– Я настаиваю, – отрезал он, прекращая дальнейшие возражения и предлагая ей руку.

Посмотрев ему в лицо, Калли испытала желание одновременно и плакать, и смеяться. Ей хотелось погладить щеку Бромвеля, по которой пришелся удар Рошфора, хотелось на прощание крепко обнять его и поцеловать в губы. В уголках глаз ее показались слезы. Калли понимала, что при свидетелях она не могла потакать подобным желаниям. Для всеобщего блага ей нужно было и дальше разыгрывать свою роль в этом фарсе. Все, что она могла сделать, – это вежливо улыбнуться и принять протянутую ей руку, словно Бромвель был для нее всего лишь знакомым.

Они попрощались с Дафной и ее подругой, которая явно была обрадована встречей с такими высокородными дамами, как леди Хостон и леди Каландра, вращающимися в высших кругах, в которые самой ей вход был заказан. Леди Свитингтон, напротив, совсем не казалась довольной. Ее улыбка, похоже, причиняла ей физическую боль, а голубые глаза лучились ненавистью. Калли испытывала к сестре Бромвеля схожие чувства, поэтому постаралась попрощаться без излишних церемоний.

Они вышли во двор, оставив леди Свитингтон и леди Каткарт позади. Каждой клеточкой тела Калли ощущала присутствие Бромвеля рядом, и рука ее, лежащая на сгибе его локтя, слегка дрожала. Из-за амбара показался большой экипаж Франчески, за которым следовал герцог, и она направилась ему навстречу, оставив Калли и Бромвеля наедине.

– Калли, я… – начал граф.

– Нет, не нужно, пожалуйста, – произнесла она сдавленным голосом, глядя ему прямо в глаза. Она очень боялась, что разрыдается, но не могла не посмотреть на него на прощание. От осознания того, что никогда его больше не увидит, глубоко в душе ее образовался тугой холодный узел.

Несмотря на то, что сделала его сестра, Калли полагала, что Бромвель все равно не отвернется от нее. В конце концов, они связаны узами крови, в то время как сама Калли… затруднялась ответить, кем она приходится графу. Они разделили ночь страсти, но он не говорил ей слов любви и не давал никаких обязательств. А она была сестрой человека, которого Бромвель ненавидел на протяжении многих лет и с которым подрался менее часа назад.

– Я должен остаться здесь и поговорить с Дафной, – сказал Бромвель.

– Понимаю. – Она отвернулась и заметила, что брат смотрит на них. Она не могла больше ничего сказать Бромвелю, рискуя в любую секунду расплакаться. Если Сенклер увидит это слезное прощание, то все усилия Франчески по изобретению правдивой истории окажутся потраченными впустую. К тому же Калли не перенесла бы еще одной стычки между двумя мужчинами, которых она любила всем сердцем.