Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

– Отстой.

– Это не мое. Для субботнего дня ты ужасно рано. Что-то случилось?

– Знаешь, у меня было дурное предчувствие, – призналась Джиджи и, погладив Гордона, поднялась. – Папа рассказал мне, что случилось. Он сказал, что я могу прийти сюда.

– Хочешь гренок с корицей? – спросила Шугар Бет, выходя на кухню.

– Конечно.

Уинни немедленно обиделась:

– А мне ты предложила «Доритос».

– Черт, совсем забыла о гренках!

В глазах Джиджи блеснула надежда.

– Вы что, уже подружились?

Шугар Бет усердно принялась взбивать яйца, предоставив Уинни ответить на вопрос.

– Не друзья. Нет.

Джиджи сосредоточенно наморщила лоб:

– Значит, все еще ненавидите друг друга?

– Никого я не ненавижу, – ответила мать Тереза, наливая себе чашку кофе. Шугар Бет скрыла ехидный смешок за треском разбитого яйца.

– Будь у меня сестра, я ни за что бы не стала ее ненавидеть, – заявила Джиджи, садясь на пол у двери и притянув к себе Гордона.

– Мы не обычные сестры, – заметила Уинни, устраиваясь за столом.

– Единокровные. У вас один отец.

– Но мы не росли вместе.

– Узнай я о единокровной сестре, все равно была бы счастлива, пусть мы и не росли вместе. Быть единственным ребенком – это отвратительно!

– Как я уже слышала от тебя тысячу раз!

Джиджи с упреком воззрилась на мать:

– Не понимаю, почему ты терпеть ее не можешь!

– Джиджи, это не твое дело.

Временное перемирие между матерью и дочерью, очевидно, пришло к концу, потому что в кухне установилось молчание, прерываемое только тихим довольным ворчанием бассета, которому растирали уши. Шугар Бет постучала мутовкой по краю старой миски для взбивания яиц. Джиджи предпочитает осуждать мать, выставляя Шугар Бет пострадавшей стороной, а это значит, что пора внести ясность. Остается утешать себя напоминанием о том, что она обязана Уинни за вчерашнюю проделку. Ладно, если быть честной, то не только за это.

– По правде говоря, лапочка, я много потрудилась, чтобы испортить жизнь твоей матери.

Джиджи выпустила из рук уши Гордона и недоуменно моргнула.

– А что вы делали?

– Все, что в голову приходило.

Она принялась сосредоточенно обмакивать хлеб в молоко и яйца, стараясь не смотреть ни на сестру, ни на племянницу.

– Твоя мать была девочкой застенчивой, и я пользовалась этим, чтобы унизить ее в глазах других ребят. Когда кто-то хотел с ней дружить, я находила способ все поломать. Издевалась над ней, в лицо и за спиной. Даже нашла ее дневник и прочитала всем, кто стоял рядом.

– Я вам не верю, – отозвалась Джиджи, не собиравшаяся отрекаться от новоявленной родственницы. – Даже Келли Уиллман не сделала бы такого.

– А я вот сделала, – вздохнула Шугар Бет, бросая масло на сковороду. Она забыла зажечь горелку, и масло так и осталось лежать комом. Пришлось вытереть руки полотенцем и повернуться лицом к сестре. Та вертела в руках кружку с кофе. Лицо оставалось непроницаемым.

– В выпускном классе я сотворила величайшую подлость в жизни. Твоя мать играла в спектакле…

Уинни поспешно вскочила:

– Не стоит вдаваться в подробности.

– Это мой позор, не твой, – отмахнулась Шугар Бет.

К чести Уинни, она не стала вмешиваться и снова села. Может, как и сестра, поняла, что настало время выволочь старые призраки на свет.

– Она была вся вымазана в краске, – продолжала Шугар Бет, – и я знала, что ей придется пойти в раздевалку и вымыться. Поэтому подождала, пока она войдет в душевую, прокралась туда и спрятала ее одежду вместе с полотенцами, чтобы ей было нечем прикрыться.

Она почти ожидала, что Уинни снова вмешается, но та по-прежнему сжимала кружку и смотрела прямо перед собой.

– Это не так гнусно, как прочесть чужой дневник, – возразила Джиджи.

– Я еще не закончила.

Девочка положила голову Гордона себе на колени, глядя в каменное лицо матери.

– Я была в компании мальчишек и подбила их пойти в раздевалку, притворившись, будто ничего не знаю. Они тоже понятия не имели, что твоя мать там, вот и пошли со мной. Одним из этих мальчишек был твой па.

Джиджи судорожно сглотнула.

– И он ее увидел?

Шугар Бет кивнула:

– Да, а ведь она была без ума от него. Если бы не это, все было бы не так уж плохо. Но она очень любила его, а я ее так унизила.

– Но почему вы решились на такую подлость?

Шугар Бет взглянула на Уинни:

– Может, ты лучше объяснишь?

– Как я могу объяснить, если сама никогда не понимала? – глухо ответила Уинни.

– Понимала. И еще как!

– На это не было причин! – отрезала Уинни. – У тебя было все. Ты законная дочь. И жила в настоящей семье.

– И были так популярны в школе, – вторила Джиджи. – Так чему же вы завидовали?

Уинни знала, но не собиралась признать это вслух.

– Мой отец любил твою мать, но не любил меня. Мало того, едва меня выносил. Я хихикала, плохо училась и слишком многого от него требовала, – вздохнула Шугар Бет.

– Я вам не верю! – повторила Джиджи. – Отцы любят своих детей, даже самых отвязных.

– Не все отцы такие, как твой. Мой не бил меня, не издевался. Просто не выносил моего присутствия. Зато души не чаял в твоей матери, и поэтому я ее возненавидела.

Шугар Бет повернулась к плите и включила горелку, вдруг осознав, что раны прошлого все еще не зажили.

– Я несколько раз видела их вместе. Знаешь, каким он казался счастливым? Со мной он был совсем другим. Я не могла наказать его, поэтому наказывала ее.

Джиджи нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное.

– Тинейджеры вечно делают всякие глупости. Подумаешь, какая важность. И не стоит делать из мухи слона.

– Ты права, – согласилась Шугар Бет. – Не стоит.

Уинни, по-прежнему не вмешиваясь, молча пила кофе. Шугар Бет принялась жарить гренки. Наконец Джиджи отстранила Гордона и встала.

– Вы отбили па у мамы, когда учились в школе.

– А вот этого я не делала.

– Он ведь долго был вашим бойфрендом?

– Пока мы не поступили в колледж. Потом я бросила его из-за другого парня. Парня, который и вполовину не был так хорош, как твой па. Но ты должна признать, что я оказала тебе услугу, потому что, не измени я Райану, он не женился бы на твоей маме и ты не появилась бы на свет.

– Им пришлось пожениться. Ма была беременна.

Шугар Бет глянула на Уинни, но та сидела с таким видом, словно была в тысяче миль отсюда. Совсем как когда-то в школе.

– А вот у меня хватит ума, чтобы не забеременеть, пока не выйду замуж! – объявила Джиджи.

– Это потому, что ты не собираешься заниматься сексом до тридцати, – ухмыльнулась Шугар Бет.

Что-то похожее на улыбку притаилось в уголках губ Уинни, но Джиджи не поняла шутки.

– И вы вроде как собираетесь снова его увести от мамы?

– Нет! – Уинни так яростно ударила кулаком по столу, что задребезжала посуда. – Нет, Джиджи! Она этого не сделает!