Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

– Ошибаешься, Шугар Бет, – тихо ответил он. – Я вложил сердце и душу в тебя.

Она отпрянула.

Он снова полез в машину и переставил коробку с книгами. Она заметила на полу миску Гордона. Колин захлопнул дверцу. Маска отстраненности будто приросла к лицу.

– Поговори с моим поверенным насчет дома. Я заберу вещи, как только определюсь, где осяду на первое время, ну а пока спокойно переезжай и живи.

– Поверить не могу, что ты на такое способен.

Она оглянулась на Уинни и Райана, мысленно умоляя их сказать что-то такое, что заставит его передумать, но они казались такими же беспомощными, как она сама.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Однажды я уже выгнала тебя из города. Не позволяй мне снова это сделать!

– Ты, дорогая моя, единственная, кто считает, что этот город для нас тесен.

Он вынул из кармана какой-то предмет и сунул ей в руку. Ключи от Френчменз-Брайд.

Колин отошел и, пожав руку Райану, обнял Уинни:

– Скажите Джиджи, что я позвоню ей вечером. Берегите себя, мисс Дэвис.

Уинни крепко стиснула его плечи:

– И вы тоже, мистер Берн.

– Нет! – крикнула Шугар Бет, вырвавшись вперед. – Я этого не допущу, слышишь? Твоя благородная жертва не имеет смысла, потому что я тоже уезжаю, независимо ни от чего. Я серьезно, Колин. Все это совершенно ни к чему, потому что на следующей неделе я уберусь отсюда навсегда.

– И сделаешь глупость, – покачал головой Колин и, приподняв ее подбородок, коснулся губами губ. Ей хотелось большего, но когда она попыталась обнять его, он отступил. – Прощай, моя любовь.

– Колин…

Он отвернулся и пошел к машине.

– Идем, Гордон.

Гордон немедленно прискакал и прыгнул на сиденье, ее ужасный пес-предатель. Колин закрыл за ним дверцу.

Гордон оперся передними лапами на спинку сиденья и уставился на Шугар Бет. Подошедшая Уинни взяла ее за руку.

– Не делай этого, – прошептала Шугар Бет.

Он в последний раз взглянул на нее, открыл дверцу машины со стороны водителя. Но когда уже хотел сесть, Гордон перескочил через спинку и выпрыгнул наружу.

– Гордон! – позвал Колин, щелкнув пальцами. Пес уныло повесил голову и медленно потащился к Шугар Бет, волоча уши по траве. Она присела на корточки, сглатывая слезы.

– Иди, приятель, – всхлипнула она, гладя пса по голове. – Ты теперь его собака.

Но Гордон жалобно вздохнул и лег на траву у ее ног.

– Что же, значит, все, – сухо заключил Колин, словно ему было все равно. Словно очередная измена тоже была неизбежной. Еще минута – и он завел двигатель и стал разворачиваться.

– Нет! – отчаянно вскрикнула Шугар Бет, пытаясь броситься на капот, но Райан вовремя успел ее оттащить.

– Не нужно, Шугар Бет. Имей хоть какую-то гордость.

– Отпусти!

Слишком поздно. Колин Берн навсегда покинул последний полустанок.

Гордон завыл: похоронный, душераздирающий звук, исходивший из самой глубины собачьей души. Зубы Шугар Бет выбивали мелкую дробь. Вырвавшись, она встала на колени рядом с Гордоном, вдруг вспомнив, что собачья миска осталась в машине Колина. Где будет Колин, когда заметит это? На автозаправке? В придорожном мотеле? Сколько же потерь он перенес: любовь отца, которая должна была принадлежать ему по праву, жена, предавшая его, потому что не нашла в себе мужества жить, нерожденный ребенок, Гордон… и она.

Она подняла глаза в тот момент, когда Райан притянул к себе Уинни. Уинни прильнула к мужу, но он смотрел не на жену. На Шугар Бет. И в этих золотисто-карих глазах светилось искреннее сочувствие. Какое же большое сердце у этого человека. И какая неизменная порядочность!

В ушах что-то громко, пронзительно завизжало. Сердце глухо бухало в ребра. Шугар Бет упала в траву так тяжело, что ушибла копчик.

Господи Боже, она опять это сотворила!

– Шугар Бет?

Уинни отскочила от Райана и бросилась к сестре:

– Ты в порядке?

Она не могла дышать. Не могла пошевелиться. Почему, ну почему она снова отреклась от любви хорошего человека?

Уинни встала на колени рядом с ней и стала растирать спину.

– Все будет хорошо.

Шугар Бет положила голову ей на колени. Колин сказал, что не станет умолять, и сдержал слово, но в нем говорила не гордость, а печаль. Он оставил Парриш не потому, чтобы дать ей возможность жить здесь. Уехал, не в силах сознавать, что влюбился в женщину с трусливым сердцем. Слишком невыносима боль.

Он с самого начала был прав. Она отвергла его не из храбрости. Из страха. Прогнала, когда не смогла найти в себе мужество дать им хотя бы один шанс на совместное будущее.

Гордон лизнул ее в щеку. Шугар Бет подняла голову.

– Я боюсь, – прошептала она.

Уинни сжала ее плечо.

Закатное солнце вышло из-за тучки и ударило Шугар Бет в глаза крохотным электрическим разрядом. Она вскочила, словно пробудившись к жизни.

– Сумочка! Мне нужен сотовый! Где моя сумочка?

– В магазине, – напомнила Уинни. – Сейчас принесу свой.

Но Райан уже протягивал ей сотовый:

– Ради Бога, хоть на этот раз не напортачь!

Шугар Бет с колотящимся сердцем набрала номер Колина. Она сделала огромную ошибку, мать всех ошибок и должна все исправить. Они с Колином ничего не сумеют сделать порознь.

Она плюхнулась рядом с Гордоном и стала ждать.

Звонок.

Другой.

Третий.

Включилась автоматическая запись.

– Он не отвечает.

Она нажала кнопку и снова набрала номер. Но он не брал трубку.

– Зализывает раны, – утешила Уинни. – Позже ответит. Давай я отвезу тебя в магазин. А потом переправим твои вещи во Френчменз-Брайд.

Шугар Бет вздернула подбородок:

– Я не могу переехать во Френчменз-Брайд!

Уинни ответила спокойным взглядом.

– Теперь ты вернулась навсегда. И по-другому поступить невозможно.

К ужину Уинни и Райан успели устроить Шугар Бет во Френчменз-Брайд. Пришлось немало потрудиться, потому что вся работа легла на их плечи, тогда как Шугар Бет бесцельно слонялась по дому и непрерывно звонила Колину, не получая ответа. И с каждым звонком ее тревога росла. Он человек жесткий. Что, если у нее была всего одна возможность, которую она так блистательно прохлопала? Может, он провел нечто вроде ритуала своеобразного экзорсизма, когда уехал, вырвав ее из своего сердца?

Она стояла на любимом месте, у двери гардеробной Колина, рассеянно наблюдая за хлопотавшей Уинни. При виде своих убогих вещичек, висевших среди дорогих костюмов и спортивных пиджаков, оставленных Колином, хотелось плакать.

– После вашего ухода я все равно перенесу вещи в каретный сарай, – всхлипнула она.

– Ничего подобного! Ты почувствуешь себя лучше, оставшись здесь. Это поможет тебе понять, где именно должна проходить твоя жизнь.