Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

– Откуда тебе знать?

– Знаю.

Шугар Бет отвернулась и пошла вниз. Гордон потащился за ней в солярий, где Райан устроил себе перекур и с банкой пива в руках смотрел конец турнира по гольфу.

– Мне нужна моя жена, – объявил он, выключая телевизор. – Тебе, конечно, не до этого, и сейчас неподходящее время, но я желаю, чтобы она сегодня же вернулась домой.

– Ты провел с ней четырнадцать лет. Нельзя ли нам побыть вместе еще несколько дней?

– Нельзя. Она нужна мне сейчас.

– Считаешь меня эгоисткой за то, что я не хочу отпускать ее?

– Естественно, – улыбнулся Райан, отставив банку.

Шугар Бет подошла к окну и, глядя на груды камней, ожидавших своего места в ограде, стала молиться, чтобы Колин когда-нибудь закончил работу. Зачем ему понадобилось срываться с места? Ему следовало дать ей больше времени, и, когда она все выскажет, он наконец соизволит ответить!

– Почему он не включит сотовый?

– Потому что не хочет с тобой говорить.

– Мне больше нравилось, когда ты был вежливым.

– Ты не дала ему особого выбора.

Гордон потерся о ее щиколотку. Она наклонилась и погладила его, находя некоторое утешение в знакомом тепле.

– Помнишь «любовь до гроба»?

– Мы были детьми. Для нас вечная любовь была вполне реальной.

– Кен и Барби существуют куда комфортнее в придуманном мире, чем в настоящей жизни.

Райан вытянул ноги.

– По-моему, я так и не поблагодарил тебя за то, что меня бросила.

– Не стоит благодарности.

– Сейчас легко увидеть, как мало мы подходили друг другу. Я для тебя слишком скучен, а твое вечное стремление к драматическим эффектам рано или поздно свело бы меня с ума.

– Колин любит драму. В конце концов, это его хлеб.

Он улыбнулся доброй улыбкой Кена. Шугар Бет опустилась на оттоманку.

– Мне следовало быть с ним более гибкой.

– Жаль, что ты не принесла это покаяние несколько дней назад.

– Я королева драматических эффектов, – с отвращением призналась она, – и обычно учусь на собственных, иногда непоправимых, ошибках.

– Райан, думаю… – начала подошедшая Уинни.

– Нет, – перебил он, вставая и мрачнея на глазах. – Ни минуты больше. Надоело. Либо на первом месте у тебя Шугар Бет, либо я. Решай.

– Не пытайся меня шантажировать!

– А тебе всегда нужно поставить на своем. Ну так вот, на этот раз не выйдет.

– Перестань изображать осла.

– Если кто-то и изображает осла…

– Да перестаньте вы! – вмешалась Шугар Бет. – Подождите, пока останетесь одни, прежде чем начинать свои любовные игры.

Она поднялась, шагнула на середину комнаты и оцепенела.

– Джиджи!

Супруги уставились на нее.

– Колин сказал, что сегодня вечером позвонит Джиджи. Скорее!

Она вылетела из комнаты. Остальные, включая Гордона, побежали следом.

Шугар Бет ворвалась в дом Галантайнов, как раз когда Джиджи спускалась вниз. Она отказалась от зловеще-черных нарядов в пользу коротких, слишком низко сидевших на бедрах бриджей и прозрачной блузки с полами, завязывавшимися под грудью. Вчера, когда Шугар Бет спросила ее о причине резкой смены имиджа, девочка с расчетливым блеском в глазах пояснила, что определяет возможности своей сексуальности. При всем своем неустойчивом эмоциональном состоянии Шугар Бет без труда разгадала, что подверглась очередному испытанию, и не поддалась на удочку.

– Что ты сделала с Колином? – крикнула Джиджи, срывая с себя наушники.

– О чем ты?

– Он уехал!

– Откуда ты знаешь?

– Сам сказал.

Шугар Бет оцепенела.

– Когда?!

– По телефону, несколько минут назад.

Шугар Бет бессильно опустилась на нижнюю ступеньку и уронила голову в ладони.

– Ты уже говорила с ним?

– Судя по голосу, он совершенно убит, – объявила Джиджи тоном обвинителя. – Значит, ты его бросила, верно?

Шугар Бет не нашла ответа.

Мало того, что он уехал, так еще полностью порвал всякую связь с ней!

Смириться с этим Шугар Бет не собиралась. В понедельник утром она первым делом позвонила его издателю и попросила разрешения поговорить с рекламным агентом Колина. Трубку подняла женщина, и Шугар Бет немедленно и крайне удачно изобразила лязгающий выговор янки:

– Говорит Фрэнсис Гордон. Из шоу Опры.

– Гордон? Не помню такого имени.

– Я новенькая. Понимаю, что нужно было предупредить заранее, но Опра хочет пригласить мистера Берна на свое шоу не позже этой недели. Мне срочно нужно поговорить с ним о деталях. Правда, на это же время претендует Стивен Кинг, а вы знаете, как он умеет давить.

– Вряд ли мистер Берн сможет подойти к телефону.

– Конечно, сможет! Это же Опра!

– Мне бы удобнее поговорить с прежним представителем мисс Уинфри.

– К несчастью, сегодня утром она попала в автокатастрофу. Ничего серьезного, но врачи пока запретили ей работать.

– Странно. Я говорила с ним не более десяти минут назад.

– Должно быть, пока он ждал «скорую».

В трубке раздались гудки.

Под напором Райана Уинни сдалась и в воскресенье вечером вернулась домой. Однако это не означало, что она собирается покинуть Шугар Бет в беде, и поэтому решила устроить десерт прощения и примирения во Френчменз-Брайд.

– Так получится более символично, – твердила она.

В понедельник вечером, моя под краном вымазанные шоколадом десертные тарелки, Уинни убеждала себя, что должна быть счастлива таким ходом событий. Сначала Шугар Бет была взведена, как часовая пружина, так что атмосфера оставалась несколько напряженной, но «Сивиллы» были готовы примириться и простить. Эми, как добрая христианка, старалась заранее отпускать грехи окружающим, а Линн смягчила привязанность Шугар Бет к Чарли. Хейди расплылась в улыбке, когда Шугар Бет стала восторгаться снимками ее трехлетней малышки. Одна Мэрилин долго дулась и сдалась, только когда Шугар Бет обняла ее и прошептала:

– Либо убей меня, либо прости.

Что же до Колина…

Все дружно заявили, что только Шугар Бет могла довести мужчину до такого, но не накинулись на нее с упреками, так что Шугар Бет немного расслабилась. К тому времени как исчез последний кусочек двойного шоколадного торта Уинни, Шугар Бет снова стала «Сивиллой», вождем и главой «Сивилл».

Уинни схватила последнюю тарелку и сунула под воду. Остальные собрались в солярии, хихикая и делясь воспоминаниями. Уинни нечего было вспомнить. Ей не стоило мучиться мыслями о том, что они ее бросили: в конце концов, она напросилась вымыть посуду. Почему же упорно казалось, что она вновь стала шестнадцатилетней?

Брезгливо морщась, она взялась за кухонное полотенце. Ведь знала же, как не хватает Шугар Бет «Сивилл», и должна быть счастлива, что вновь свела их вместе. Но они и ее подруги, и Уинни нравилось быть главной. До сегодняшнего дня именно ее слово было решающим, когда заходила речь о том, где и в какой день устроить посиделки и кто что должен принести. Именно она приглаживала взъерошенные перышки и выслушивала исповеди. И делала это на совесть. Теперь же, однако, все должно измениться.