Оливия Гейтс - Вероломная обольстительница

– Мой водитель… его придавило в машине. Я попыталась… вытащить его… но не смогла. Потом… я потеряла сознание, а когда пришла в себя, я лежала на земле, а потом меня вытащили оттуда… Я думала только о тебе… хотела, чтобы ты был рядом… но твой номер не отвечал… а потом у меня отключился телефон…

Он прижимал ее к себе изо всех сил, вздрагивая, губами собирая слезы с ее щек, вновь и вновь горячечно шепча:

– Я рядом… Я больше никогда тебя не оставлю…

– Я… я потеряла сумочку, у меня был только телефон, – вновь заговорила Элиана. – Я отдала его таксисту, чтобы он отвез меня к тебе. Но он сказал, что отсюда ему придется долго выбираться, и высадил меня на шоссе…

Наконец он мог хоть что-то сделать для нее.

– Я найду его и заставлю об этом пожалеть.

Глаза Элианы мгновенно высохли, лицо исказилось ужасом.

– Не надо… Это не важно…

– Не пытайся остановить меня, Элиана. Этот негодяй не только не помог тебе – он лишил тебя телефона и бросил на дороге, раненую. Он заплатит за это.

В следующую секунду он уже хотел убить себя за эти слова. Элиана казалась такой потрясенной, такой несчастной… Быть может, у нее какие-то внутренние повреждения?

– Deus, meu amor… Тебе нужно в госпиталь.

Он попытался взять ее на руки, но она покачала головой:

– Со мной все в порядке.

– Некоторые травмы проявляются позже… например, сотрясение мозга. Нам нужно убедиться…

– Ничего такого у меня нет. Моя часть машины совсем не пострадала.

– Но синяки, ссадины?..

– Это когда я пыталась вытащить водителя.

– Но ты сказала, что потеряла сознание…

– Мне стало плохо, когда я увидела раны моего водителя. Когда он… он умер на моих глазах.

– И все равно ты должна остаться в госпитале хотя бы на пару дней.

– Нет. Они сказали, что, кроме синяков и ссадин, со мной все в порядке. Потом мне стало плохо… просто от того, что я испугалась, что могла погибнуть. – Она крепче прижалась к нему. – Мне нужно было ощутить тебя рядом. Я нашла место, где часть забора разрушена, перелезла сюда, прошла в дом и забралась в твою постель…

– Я здесь, preciosa. – Сердце Рафаэля разрывалось от жалости к ней. – Я всегда буду рядом. Всегда.

– Знаешь, там, когда мост рушился и я думала, что погибну… – Пальцы Элианы дрожали. – Я жалела только об одном. Что не стала до конца твоей. – Ее слова прервало рыдание. – Рафаэль… пожалуйста, позволь мне принадлежать тебе. Почувствовать, что я жива. Прямо сейчас, meu amor.

Meu amor. Моя любовь. Она назвала его так.

Внутри его словно что-то взорвалось.

Он прижал ее своим телом к кровати, чувствуя, что ее сердце бьется в том же безумном ритме, что и его собственное. Он знал, что сегодня она не ждет от него нежности и долгой прелюдии. Вцепившись пальцами в ее волосы, прижимая ее голову к подушке и не отрывая взгляда от ее молящих глаз, он резким движением вошел в нее.

Он почувствовал, как ее плоть сжалась, попытавшись вытолкнуть его. Его крики эхом отзывались в его ушах. Но, изогнувшись под ним, она яростно кивнула, по-прежнему желая принять его целиком, полностью отдаться в его власть.

Подавшись назад, он вновь ударил бедрами, на сей раз еще сильнее, мощным толчком разрывая ее девственную плеву. Он почувствовал, как потекла кровь. В криках Элианы смешались боль и экстаз. Он еще раз подался назад и вновь погрузил свой огромный член в горячую тесноту ее влагалища. Она была его. Только его.

Склонившись, он запечатал ее губы поцелуем, словно вбирая в себя ее горячечное дыхание и мучительные крики. Ее тело уже уступало его вторжению, с готовностью принимая его член и доставляя ему все более острое наслаждение.

Эта всепоглощающая страсть, ощущение того, что он наконец-то полностью овладел ею… это было невероятно. Он хотел отдать ей всего себя, раствориться в ней и одновременно поглотить ее целиком. Она подавалась вперед, не желая отпускать его член из плена своей горячей плоти, все яростнее насаживаясь на него. Наслаждение огнем пульсировало в его венах.

– Элиана… Это безумие… Так не бывает… Возьми меня… Отдайся мне… вся… вся…

– Да, Рафаэль, да…

Она все крепче вжималась в его тело. Его толчки становились все чаще, все яростнее, ее груди подпрыгивали, а дрожащие ноги, казалось, все шире раскрывались ему навстречу. Ее сердце колотилось как безумное в ожидании взрыва. Рафаэль взял ее за бедра и слегка изменил позицию. Ее плоть, впервые познавшая мужчину, все еще не могла принять его член на всю длину, но он все равно пытался нащупать ту чувствительную точку, прикосновение к которой поднимет ее на вершину экстаза. И ему это удалось. С безумными криками она забилась под ним, ее влагалище ритмично сжималось вокруг его члена, и эти ощущения лишили его остатков разума. Он взорвался внутри ее тела, его семя смешалось с горячей влагой ее влагалища и потекло в матку, пока его тело содрогалось в конвульсиях неземного наслаждения.

Наконец их конвульсии стали утихать. Элиана лежала под ним, словно и вправду став с ним единой плотью…

Со вздохом он упал на нее.

Придя в себя, он с удивлением понял, что впервые в жизни потерял сознание.

На дрожащих руках он приподнялся над ней. Она, казалось, начала приходить в себя, лишь ощутив его движение. Мышцы ее влагалища еще раз сжались в спазме, обняв его член, так и не потерявший своей твердости, исторгнув из него стон удовольствия.

Элиана открыла глаза – красные, опухшие. Рафаэля вновь пронзила мысль о пережитом ею суровом испытании. Но ее лицо тут же озарила улыбка, а в глазах было столько удовольствия, что его сердце невольно забилось сильнее.

Он попытался выйти из нее, но она покачала головой:

– Останься во мне.

– Но тебе, наверное, больно, – мягко предположил он.

– Да… прекрасная боль. – Она толкнула его пятками, словно вжимая глубже внутрь себя. – Если бы я знала, как это будет бесподобно, я бы нашла способ соблазнить тебя пораньше. Ты идеален во всем, и сейчас просто свел меня с ума.

Сердце Рафаэля все еще никак не могло успокоиться от мыслей обо всем, что случилось за последние несколько часов.

– Ты тоже свела меня с ума, – произнес он. – А ведь я, в отличие от тебя, не новичок.

Счастливая улыбка расцвела на губах Элианы, в глазах ее засияла благодарность – за то, что она была жива и принадлежала ему, на сей раз до самого конца.

Подхватив Элиану, Рафаэль перевернулся на спину, уложив ее на себя. Ее волосы золотой волной падали ему на грудь. Он с наслаждением смотрел на ее великолепный профиль, на шелковую кожу… Затем он вдруг нахмурился:

– Подумать только, когда-то спросил тебя, девственница ли ты, чтобы, если это так, быть с тобой нежнее. Теперь я понял, что ты девственна, – и все равно отнял твою невинность, как жестокий мародер.