Кэт Шилд - Греховная страсть

– Киони, – торжественно объявил Таос.

Оливия вздохнула. Кто теперь встретит ее? Неужели ей предстоит очередная поездка?

Она любовалась городом, пока Таос пришвартовывал яхту. Город был меньше, чем Фискардо, но обладал тем же средиземноморским шармом. Дома были сосредоточены у границы с морем, прижимались к горам. Куда бы она ни бросила взгляд – везде буйствовала алая и пурпурная бугенвиллея. Женщина выбралась на берег, Таос заглушил мотор. Их оглушила пронзительная тишина. Оливия послушно сделала несколько шагов вслед за своим проводником, прежде чем заметила Габриеля.

Он был похож на совершенно юного мужчину. На нем были светлые закатанные брюки, темно-синий пуловер. У нее сладко защемило сердце при виде того, как ветер взъерошил его волосы. Приблизившись, мужчина поднял солнечные очки и тепло ей улыбнулся.

Он не был в Италии, не предлагал кому-то руку и сердце. Судя по выражению его лица, Габриель был по-настоящему рад видеть ее.

Удивление Оливии стало для Габриеля настоящей наградой. Он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он был ее принцем, который пришел спасти ее от огнедышащих драконов. То, что он приехал встречать ее на настоящем осле, пока не произвело на девушку впечатления.

– Что ты делаешь здесь? – Она была потрясена. – Ты должен быть в Италии!

Габриель покачал головой:

– Италия? Почему Италия?

– Я подумала, что ты собираешься сделать предложение дочери графа Верруа.

Оливия прикоснулась рукой к своему лицу. Ей не хотелось, чтобы Габриель видел, что она готова расплакаться.

– Нет. Я сразу же приехал сюда.

– Стюарт знает, где ты?

– Нет. Не думаю, что он бы это одобрил.

– Еще бы! Не понимаю, зачем ты протащил меня через половину Европы.

– Мне нужно было подготовиться. – Он как ни в чем не бывало улыбнулся. – К тому же я знал, что спорить с тобой будет легче, когда ты будешь уставшей после путешествия на самолете, машине и яхте.

– Спорить о чем? – Оливия только сейчас обратила внимание на осла, стоявшего неподалеку. – И скажи на милость, зачем ты притащил сюда это несчастное животное?

Габриель потрепал осла по холке.

– Это греческая традиция – невеста едет на свою свадьбу верхом на осле.

– Невеста? О чем ты? – Она заметила, что седло было украшено цветами. – Нет, ты же все это несерьезно.

– Я очень серьезен. Нас ждут в церкви. Запрыгивай!

Габриель видел: она была полна сомнений. Он нежно обнял ее за талию и прижал к себе.

– Выходи за меня. Пожалуйста, я не могу жить без тебя.

Слезы хлынули из ее глаз.

– Ты любишь меня?

– Я люблю тебя. Обожаю. Ты – моя жизнь. – Габриель смотрел на нее с удивлением. – Неужели ты не чувствовала этого?

Она отвела от себя его руки. Ее движения были слишком уверенными. Габриель с досадой вздохнул.

– Чего хотят твои родители? Ты оценил негативные последствия такого поступка? Что будет, когда мы вернемся домой?

– Это ничего не значит. Все это лишено какого-либо значения. Есть только мы. У меня есть два родных брата. Каждый из них способен жениться и дать престолу столь желанного наследника. Не существует никаких причин именно мне наследовать трон. Когда мой отец заполучил трон, было совершенно другое время. Он являлся единственным наследником. И кстати, я считаю, что моим братьям пора снять с меня бремя ответственности.

Постепенно узкая улочка начала заполняться людьми и редкими туристами. Все они, открыв рты, с любопытством рассматривали Оливию и Габриеля.

– Но никто из них этому не обрадуется.

– Не важно! Теперь моя очередь немного побыть эгоистом. Мы женимся. Сейчас. Сегодня. Отказа я не приму.

Габриель был готов жениться на ней, зная о том, что Оливия не сможет родить ему ребенка.

Ей не терпелось поделиться с ним радостными новостями.

– Я кое-что должна тебе сказать.

– Ты любишь меня?

– Нет.

– Не любишь?

– Господи, конечно, люблю, но я хочу поговорить не об этом.

– Тебе не кажется, что признание в любви – самые нужные слова для тех, кто собирается вступить в брак?

– Хорошо. Я люблю тебя.

– Почему-то я сомневаюсь в твоей искренности.

Оливия встала на цыпочки, прильнула к Габриелю и страстно поцеловала его:

– Я люблю тебя.

– Так уже лучше.

– Теперь ты готов выслушать меня?

– Да.

Вдали от дворца и обязанностей Габриель превращался в другого человека. Оливия решила, что во что бы то ни стало в следующий раз она сама украдет его и привезет в какое-нибудь уединенное место.

– Вчера я виделась с доктором… – Она сделала глубокий вдох.

Радостный огонек в его глазах потух, уступив место тревоге.

– Что-то не так?

– Нет, со временем все наладится.

– Но что?

Глаза Оливии просияли. Мысленно она взмолилась, чтобы Габриель был открыт к тому, что она собиралась ему предложить.

– Доктор сказал, что мы можем найти хорошего репродуктолога и… У нас есть шанс иметь ребенка.

– Оливия, это потрясающе!

Они вновь слились в страстном поцелуе.

Глаза Габриеля сверкали ярче моря позади них. Оливию обуяло счастье от мысли о том, что вскоре она станет женой любимого человека.

– Давай, взбирайся на осла, и отправимся в церковь!

– Ты уверен, что это традиция? – Она со смущением посмотрела на флегматичное животное.

– Ну конечно.

Тожественной процессией они направились в церковь. В Шердане путь в дом Божий они бы проделали на позолоченной повозке, запряженной шестью безупречными белоснежными лошадьми. Но сейчас вокруг не было нескольких тысяч человек, которые осыпали бы их розовыми лепестками. Но пока они держали свой путь через самый центр крошечного городка, то и дело встречали на своем пути доброжелательные улыбчивые загорелые лица.

Когда они приехали, Габриель познакомил Оливию с Еленой. Экономка помогла невесте облачиться в скромное белоснежное свадебное платье с пышным бантом. В коробке была записка от Ноель. Она писала, что Либби приехала к ней через несколько дней после того, как она оказалась в больнице, и сообщила, что Габриель во что бы то ни стало собирался жениться. Только теперь церемония будет проходить на крошечном острове посреди Ионического моря. Новое платье должно приличествовать условиям.

Видимо, несмотря на то что Оливия оказалась в больнице, Габриель и не думал признавать, что их помолвке пришел конец. Он все еще хотел, чтобы она стала его женой, и не считался с родителями или политическими мотивами.

Прижав записку к животу, Оливия любовалась собственным отражением. Платье было гораздо проще того наряда, украшенного драгоценным шитьем и кристаллами, который бы она надела на церемонию в Шердане. Оно было безупречно. Как и мужчина, который ожидал ее в церкви.