Джессика Гилмор - Город сбывшихся желаний

Он усмехнулся:

– Полли, давайте проведем день непредсказуемо и весело.

Конечно, пошел дождь. Ну зачем он распрощался с золотыми калифорнийскими пляжами или с лужайками цветов в родном крае, чтобы жить на этом сером острове с моросящим дождем?

Хотя в Париже дождь тоже идет – это Гейб был вынужден допустить, – но в Париже даже дождь имел определенный стиль, а в английской деревне это просто мокрота и сырость.

– Задумались, мистер Спонтанность?

Гейб действительно задумался. Что им светит? Прогулка пешком, осмотр какого-нибудь старинного поместья либо посещение еще одного интересного городка с еженедельным базаром. Может, лучше вернуться в Хоупфорд?

Море? Но ближайшее побережье более чем за сто миль отсюда.

Если бы не его нелепый рыцарский порыв, он уже сидел бы в поезде и ехал в Лондон. Но было что-то беззащитное в Полли Рафферти, когда она лежала на кровати в номере дешевой гостиницы. В какой-то момент она напомнила ему Мари, и у него защемило сердце.

Мари, когда она перестала бороться.

Ирония судьбы заключалась в том, что он провел последние десять лет избегая женщин, которые хоть чем-то напоминали ему прежнюю любовь. Один намек на ранимость, на то, что он ей нужен, и… он уходил. Тогда почему он сидит и смотрит на струи дождя, стекающие по ветровому стеклу, и едет неизвестно куда?

Из-за уважения к Полли? Он знает, что как только она приспособится к своему теперешнему состоянию, она станет прежней, с высоко поднятой головой будет бросать вызов каждому, кто осмелится критиковать ее действия.

Или потому, что он интуитивно знал, что она скрывает свою слабость от окружающих? Он просто попался ей на пути в нужном месте в нужное время – или не в том месте и не в то время, – поэтому она приняла его помощь… вынужденно.

Почему его обычные инстинкты, подсказывающие ему повернуться спиной и смыться, не работают?

Но сработают. На этот счет не надо беспокоиться.

– Каков ваш план? – спросил он Полли.

– Ну, не вымокнуть в моем новом наряде. – Полли сердито посмотрела на ветровое стекло, словно взглядом можно остановить дождь. – Я взяла выходной, чтобы насладиться солнечным днем.

– Всего час назад было тепло. Я забыл об особенностях ненормальной английской погоды.

– Между маем и сентябрем разумно носить с собой постоянно зонт, плащ и крем от загара. Пусть это будет вашим первым уроком английской жизни. Подождите-ка. Что написано вон на той вывеске?

Гейб сквозь косые струи дождя вгляделся в красочный плакат, который весело развевался на ветру, невзирая на дождь.

– Похоже на какое-то празднество, – сказал он. – Английское лето всегда отличается увеселениями на улице. Вы – остров оптимистов, отдаю вам должное. – И добавил: – Или сумасшедших.

– Нет, дело не в этом. Ой! – Полли включила навигатор и свернула на узкую дорогу. – Это же винтажный фестиваль. Не возражаете?

– Если там сухо и все происходит в помещении, то не возражаю.

– Ну и ну! Мистер Триатлонист испугался небольшого дождичка?

– Non. Просто я с юга Франции и люблю, чтобы лето было летним.

– О, тогда вы попали не в ту страну.

Полли пришлось попетлять, прежде чем появился еще один знак, следуя которому, они через кованые ворота поехали по широкой аллее, усаженной с двух сторон деревьями. Гейб успел заметить большой красивый дом, пока дорога не привела их на заполненную автомобилями стоянку.

– Вот это да! – с завистью воскликнула Полли.

Ее спортивный двухместный автомобиль был единственным современным среди выстроенных рядами машин всех эпох.

– Если бы я знала, что мы сюда приедем, то взяла бы «порше» Раффа, – с сожалением произнесла она. – Его «порше» – семидесятых годов и не может считаться винтажным, но он хотя бы старше моей машины. Ну разве они не великолепны? – Полли выскочила из машины, не обращая внимания на дождь, который превратился в изморось. Она провела ладонью по кремовой поверхности «остин-хили». – А этот «моррис-майнор»? Это же первый выпуск! И в каком отличном состоянии!

Так проникновенно мурлыкать, глядя на старый автомобиль? Гейб был поражен.

– Они очень симпатичные, – вежливо вставил он, подходя к Полли. – Для старых машин.

Полли бросила на него презрительный взгляд.

– Они вас услышат. – И утешила «остин»: – Не обращай внимания на этого противного мужчину. Он француз.

– Во Франции тоже есть старые автомобили, – возмутился Гейб. – Но лично я предпочитаю иметь новый.

Она похлопала его по руке.

– Наверное, для вас это неподходящее место. Пошли.

Это новая сторона Полли. Возбужденная, игривая, нетерпеливая. Он был уверен, что такую Полли ее персонал не видел никогда, да и никто не видел.

– Итак, где мы? – спросил Гейб. Усыпанная щебнем дорожка привела их на лесистую площадку перед домом. Вдоль дорожки были натянуты разноцветные флажки – с них капала вода.

– Географически я не совсем уверена, где мы, но то, что это винтажный фестиваль, это точно.

– Какой?

Полли остановилась и обернулась:

– Винтажный. Во Франции ведь ходят на такие фестивали?

– Возможно. Но не я.

– Вот вы и попали на такое развлечение, – сказала Полли, схватила Гейба за руку и потащила вперед. – В ларьках можно купить что-нибудь старинное: одежду, мебель, украшения. Люди приходят в нарядах тех годов, которые им больше нравятся, в основном сороковых-пятидесятых, но также и двадцатых, и шестидесятых. Можно попить чаю, потанцевать.

Гейб с удивлением посмотрел на нее:

– Вы часто посещаете такие ярмарки?

– Больше уже не хожу на них, – с грустью ответила она. – Но когда я училась в университете, то посещала винтажные клубы и небольшие фестивали. Меня всегда ужасно привлекали двадцатые годы… фалды, джаз, стиль ар-деко. Все, что было в те годы, когда был основан «Рафферти».

– Почему же вы больше туда не ходите?

Она вздохнула.

– Причина обычная – время, вернее, отсутствие времени. Я коллекционировала аксессуары двадцатых годов: украшения на костюмы, пудреницы и все такое. Но я не заходила в антикварные магазины уже года два. – Глаза у нее загорелись. – А не устроить ли в «Рафферти» винтажный попапс? У нас через несколько лет будет годовщина.

Гейб не рассчитывал быть в Лондоне через несколько лет, но все представил себе очень отчетливо.

– И вы нарядитесь модницей двадцатых годов прошлого века?

– Конечно. – Она оглядела свое платье. – Хотя сегодня я в русле пятидесятых. Вы, должно быть, чувствовали, что мы сюда приедем, когда выбирали это платье?

Сквозь дождь Гейб разглядел дом – ну разумеется, старинный помещичий особняк. Все это место словно застыло в середине прошлого столетия, а может, и в более древней эпохе.