Линда Белаго - Под сенью апельсиновых деревьев

– Я тебе сейчас покажу! Тебе молодого захотелось, да? Иди сюда… – Он бросил ее на кровать и стал срывать с нее платье.

В этот момент оцепенение спало с Юлии. Она была не в состоянии отреагировать, когда он схватил ее там, у реки, потому что его появление было внезапным. Но сейчас… Она подозревала, что муж ей угрожает.

– Карл, ты пьян. Это совсем не то, что ты…

Оплеуха, которую он ей отвесил, была такой сильной, что Юлия упала на спину на подушки. Она почувствовала кровь на своих губах. Прежде чем она смогла снова выпрямиться, Карл уже очутился на ней, ухватив ее за горло так, что она чуть не задохнулась, а другой рукой раздвинув ей ноги.

– То, что ты хочешь, ты можешь получить и от меня. Моя жена не будет таскаться с другими мужчинами!

Юлия чуть не потеряла сознание, когда резкая боль пронзила ее тело.

Она не знала, что Карл сказал гостям, когда она не вышла, чтобы попрощаться с ними, как полагается. Она не знала ничего о том, что после праздника происходило в саду и в доме и кто наводил там порядок. Следующие дни прошли, словно в тумане. Юлия тихо лежала в своей кровати. Она разрешала приближаться к себе только Кири. Девочка-рабыня была встревожена состоянием, в котором находилась ее миси. Лицо Юлии было заплывшим, губы – разбитыми, а простыни были испачканы кровью. Кири помыла свою миси и надела на нее свежую ночную рубашку. Юлия позволяла ей делать все, ничего не комментируя. И лишь когда Кири хотела позвать Амру, чтобы та осмотрела раны на губах и синяки на лице миси, Юлия отказалась:

– Нет, Кири, не нужно… Пожалуйста… Занимайся мною сама. Я никого не хочу видеть.

Кири послушалась ее. Когда, однако, на следующее утро она снова обнаружила свою миси в таком состоянии, и через день – тоже, девочка, ничего не говоря Юлии, все же тихонько прокралась к Амру.

– Масра… Я не знаю…. Я беспокоюсь о миси Джульетте.

Однако Амру лишь печально пожала плечами:

– Кири, это должны решать между собой только масра и миси. Даже если тебе трудно это выдержать. Масра очень зол на миси, и я даже точно не знаю… но могу себе представить. Ухаживай за ней и будь всегда рядом. – Она предупреждающе подняла палец. – Но никогда никому об этом не рассказывай. Если об этом узнает масра, он забьет тебя до смерти.

Кири знала, что от хозяина этого вполне можно было ожидать, поэтому всерьез отнеслась к совету Амру. Сама же Юлия не понимала, что с ней происходит. Целыми днями она лежала, не думая ни о чем, в затемненной комнате, а вечером замирала от ужаса, лишь только слышала шаги Карла. То, что этот человек делал с ней каждую ночь, убивало в ней жизненные и душевные силы. Она не хотела покидать комнату, не хотела находиться на улице, не хотела ничего есть и прежде всего не хотела никого видеть.

Однажды утром, когда Карл был на плантации, кто-то постучал в дверь Юлии. Она удивилась, но выдавила из себя еле слышное: «Да?»

В комнату вошел Айку. Юлия, стоявшая у окна, отступила на шаг назад. Неужели Карл прислал сюда даже своего личного раба?

Айку опустил глаза, выражая таким образом сожаление и извиняясь. Он вел себя робко, почти испуганно, и, похоже, пришел сюда не по приказу Карла. Юлия взяла себя в руки. Айку ей не следовало бояться. В конце концов, он никогда не желал ей ничего плохого.

– Айку?

К ней снова вернулся голос. Айку поднял правую руку, в которой держал маленький мешочек, и показал Юлии, что он ей кое-то принес.

– Что там у тебя такое? Это для меня?

Он торопливо кивнул и развязал шнурок на мешочке.

Из него выпал возмущенно орущий попугай Нико, который сразу же бросился к Юлии в поисках помощи.

– Нико!

На лице Юлии промелькнула улыбка. За последние дни она почти забыла своего пернатого друга.

– Спасибо, Айку.

Теперь на обычно безучастном лице раба появилась некое подобие улыбки и он быстро исчез из комнаты миси.

Юлия села у окна. Нико вспорхнул на ручку изящного дамского кресла и, склонив голову, с любопытством стал разглядывать хозяйку.

«Ну что? Ты по мне скучала?» – казалось, хотел он ей сказать.

Юлия ласково погладила его по перьям на груди, которые он распушил с довольным видом.

Общество Нико направило мысли Юлии в другое русло. Может быть, Карл обращался с Фелис точно так же, как и с ней в последнее время? Он хотел, чтобы она принадлежала только ему… Тот факт, что она разговаривала с другим мужчиной, привел его в бешенство. Жан! Каждый раз, когда Юлия думала о нем, у нее болело сердце. Что теперь с ним будет?

Карл никогда особо не интересовался ею, скорее всего она была для него лишь игрушкой. Но теперь, когда ему показалось, что на нее претендует кто-то другой, это явно его встряхнуло.

Юлия отдавала себе отчет в безнадежности нынешней ситуации. Здесь, на плантации, она была как в тюрьме. Что теперь она сможет сделать?

И именно сейчас, когда она снова была готова погрузиться в тяжелое равнодушие, попугай больно ущипнул ее за палец.

– Ой!

Он насмешливо посмотрел на нее и покачал головой. И в этот момент, когда Юлия взглянула в глаза маленькой птице, которая, казалось, хорошо знала ее, она приняла решение. Нет, она не будет беспрекословно подчиняться своей участи! Она не позволит Карлу так обращаться с ней! Она не закончит свои дни, как Фелис. Она не даст Карлу сломить себя. И свою добровольную изоляцию может прервать только она сама.

Юлия встала и посмотрела на себя в зеркало. Синяки на лице стали бледнее. Когда она не сопротивлялась, Карл ее не бил. И он постепенно стал терять интерес к ней. Его визиты становились все реже, и, в большинстве случаев, причиной их было алкогольное опьянение. Юлия решила выйти из комнаты.

По лицам Кири и Амру было видно, что они испытали облегчение, когда у Юлии снова, казалось, пробудился интерес к жизни. У нее было такое чувство, словно они предугадывают любое ее желание. Вскоре ей снова стало нравиться бывать на веранде, однако теперь она всегда старалась выбирать для этого такое время, когда Карла не было возле главного дома и там не показывались ни Мартина, ни Питер.

Однако совсем избежать контактов с ними было невозможно. Когда Карл заметил, что Юлия стала выходить из своей комнаты, он настоял, чтобы она опять присутствовала во время завтрака, обеда и ужина. Юлия подумала, не стоит ли ей снова удалиться к себе, однако потом приняла другое решение. Нет, она не позволит Карлу себя запугать!

Мартина не говорила Юлии ни слова. Питер время от времени злорадно ухмылялся. Было нетрудно догадаться, кто во время свадьбы натравил Карла на Юлию и Жана.

Суринам, 1860–1862 гг. Плантация Бель Авенир. Плантация Розенбург. Парамарибо

Фрида ван Драг умерла рано утром в сентябре. Густой туман поднялся над рекой и забрал с собой ее душу. Так, по крайней мере, надеялась Эрика. Обычно эта болезнь не приводила так быстро к смерти, однако приступы лихорадки в последнее время стали повторяться все чаще и были настолько сильными, что в конце концов сделали свое дело. Эрика в душе благодарила Бога за то, что он прекратил страдания этой женщины. И это касалось не только ее больного тела.