Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй

– Это же герцог Кембридж. Он иногда разговаривает сам с собой. А рядом с ним, по-моему, сидит его брат Кларенс, но мне отсюда плохо видно. А если это так, любовь моя, полагаю, слухи о том, что он расстался с миссис Джордан, верны, и он подыскивает себе новую богатую супругу! Подумайте, а вдруг он обратит свой взор на вас?

Но подобные нелепости отнюдь не прельщали мисс Тавернер, и потому она лишь нахмурилась в ответ, без слов призывая дуэнью умерить свой пыл.

Однако в предположениях миссис Скаттергуд оказалась права: это и впрямь был герцог Кларенс. По окончании службы он вышел из церкви вместе с лордом и леди Сефтон – коренастый краснолицый джентльмен с пронизывающим взглядом голубых глаз и грушевидной головой. Миссис Скаттергуд, которая по стратегическим соображениям задержалась у выхода, усиленно делая вид, будто хочет поприветствовать кого-то из своих знакомых, оказалась у них на пути. Леди Сефтон, поклонившись, улыбнулась, но герцог, вперив взгляд своих нагловатых глаз навыкате в мисс Тавернер, недвусмысленно потянул ее за рукав.

Процессия остановилась, леди Сефтон испросила позволения представить миссис Скаттергуд и мисс Тавернер, и Джудит подумала, что впервые приседает в реверансе перед особой королевской крови.

Герцог, отличавшийся тем же самым невнятным произношением, что и остальные сыновья короля, произнес в своей грубоватой и бессвязной манере:

– Что такое? Что я вижу? Неужели это и впрямь мисс Тавернер? Ба, она самая, наша знаменитость! Вот уже три недели я только и жду возможности познакомиться с вами. Как поживаете? Я слыхал, вы сами управляете своим выездом, сударыня? Фаэтон и пара лошадок, если не ошибаюсь? Что ж, иного и ожидать не следовало от воспитанницы Уорта!

Мисс Тавернер ответила просто:

– Да, сэр, я езжу на фаэтоне, запряженном парой лошадей.

– Да-да, мне говорили, что вы одурачили их всех. Отныне я буду высматривать ваши паруса в Парке, сударыня. Я знаком с Уортом: он – лучший друг моего брата Йорка. Так что можете смело останавливаться и поднимать меня на борт своего фаэтона.

– Почту за честь, сэр, – отозвалась мисс Тавернер, изумленная его грубоватым добродушием. Она никак не могла взять в толк, для чего ему захотелось подняться «на борт ее фаэтона», как он выразился, но если это действительно было так, то она не имела ни малейших возражений. Он показался ей добродушным и покладистым, ничуть не страшным принцем, по-своему даже симпатичным (хотя и был довольно пожилым и тучным).

В этот момент к ним подошел герцог Кембридж, в отличие от брата, высокий симпатичный светловолосый мужчина, и герцог Кларенс, заразительно рассмеявшись, воскликнул:

– Видите, меня берут на абордаж; что ж, мне, пожалуй, пора. А вы ведь и не подозревали, верно, что такой малый, как мой братец, может громко разговаривать в церкви? Но он это не нарочно; так что, прошу вас не удивляться, миледи. Значит, я буду искать встречи с вами в Парке, мисс Тавернер; не забывайте, я буду искать вас!

Джудит присела в реверансе и удалилась вместе с миссис Скаттергуд. В тот же вечер с юмором поведав о состоявшейся встрече Перегрину, она и думать забыла о ней. Но оказалось, Старина Морской Волк и впрямь искал свидания с ней. На следующий день ее в Парке не было, но во вторник она поехала туда с грумом и почти сразу заметила, как с променада ей машет рукой герцог. Он прогуливался там под руку с еще одним джентльменом, но, когда мисс Тавернер, повинуясь его знаку, послушно подъехала к ним, вдруг оставил своего спутника и, подойдя к фаэтону, осведомился, готова ли она взять его с собой.

– Почту за честь, сэр, – вежливо ответила она и сделала знак груму слезать.

Герцог, взобравшись к ней на облучок, заявил:

– Оставим все эти церемонии. Смотрите, вон идет мой кузен Глостер. Осмелюсь предположить, он страшно завидует тому, что я сижу здесь, с вами. Что скажете?

Мисс Тавернер рассмеялась.

– Ничего, сэр. Что я могу сказать? Если соглашусь, вы сочтете меня тщеславной, что, надеюсь, не соответствует действительности; а если откажусь – решите, будто я напрашиваюсь на комплимент.

Откровенность ее ответа, кажется, произвела на него большое впечатление. Герцог от всей души рассмеялся и заявил: они, без сомнения, станут друзьями.

Оказалось, разговаривать с ним легко, и они не успели сделать даже полкруга по Парку, как мисс Тавернер обнаружила, что Кларенс является почитателем и другом адмирала Нельсона. Она моментально загорелась; а он тоже был не прочь поговорить с ней об адмирале, и за разговором они сделали целых два круга по Парку, весьма довольные друг другом. Когда же мисс Тавернер ссаживала его, герцог крепко пожал ей руку на прощание, пообещав в самом скором будущем обязательно побывать на Брук-стрит.

В тот вечер оба Тавернера были на спектакле в Воксхолле, угощаясь нарезкой ветчины и бренди, после чего любовались выступлением мистера Блэкмора на провисающем канате. Затем последовал обычный фейерверк. У дверей собственного дома их высадили уже поздно ночью, когда глаза у обоих слипались от усталости. Перегрин к тому же утомился значительно сильнее сестры, поскольку, помимо бренди, не отказывал себе и в араковом пунше [57]. Он немедленно отправился в постель, зевая во весь рот, а вот мисс Тавернер все-таки не настолько выбилась из сил, чтобы не просмотреть небольшую стопку посланий, ожидающих ее на столике с мраморной столешницей, стоявшем в холле. Судя по внешнему виду, это были в основном приглашения и, поскольку она прожила в столице еще недостаточно долго, чтобы считать приглашения скучными, то решила забрать их с собой в спальню, а там перебрать на досуге.

Пока горничная расчесывала ей волосы, Джудит быстро просмотрела приглашения. Примерно на середине она наткнулась на почерк мистера Блекейдера, отложила в сторону остальные письма и сломала печать. Краткая записка уведомляла ее: граф Уорт пожалует на Брук-стрит на следующее утро.

Мисс Тавернер полагала, что элементарная вежливость должна была подсказать его светлости: ему следовало бы для начала справиться о том, когда ей будет удобно принять его, поэтому немедленно решила провести все утро в Ботаническом саду в Ганс-тауне [58].

План этот был безжалостно приведен в исполнение, невзирая на протесты миссис Скаттергуд, которую сады не особенно интересовали. У дворецкого была оставлена записка для лорда Уорта, извещавшая: мисс Тавернер крайне сожалеет о том, что не получила его письмо ранее, поскольку нынче утром у нее уже назначены неотложные дела.

Увы, записка так и не попала по назначению. Вернувшись из Ботанического сада, мисс Тавернер обнаружила, что граф не заезжал к ней вовсе, а вместо этого прислал ей лакея с очередным письмом.