Бет Уайт - Креольская принцесса

Тяжело вздохнув, Тулли подчинился.

– Это как раз то, чем я хотел заняться в свой выходной.

Новый Орлеан

25 мая 1778 года

Лиз вытерла перо и закрыла чернильницу, потом перечитала написанное в дневнике. Как скучно! Нахмурившись, она отодвинула от себя тетрадь. Подойдя к окну, девушка раздвинула шторы и выглянула на улицу.

За две прошедшие недели она превратилась из официантки, подававшей пиво в английской таверне и жившей в крохотной комнатке под крышей, в почетную гостью губернатора Испанской Луизианы. Ей нравилось у Гальвесов, но все больше она волновалась по поводу того, что ее не выпускали из дома. Она рассказала губернатору все, что могло помочь испанцам отобрать Мобил у британцев. По всей видимости, в войне назревал поворот, и не догадываться об этом мог только житель какого-нибудь необитаемого острова. Но по какой-то причине, которую ей не объяснили, губернатор и его леди считали, что о Лиз в городе знать не должны.

Это было шикарное заточение. В первый день, после того как губернатор удалился вместе с Рафаэлем в свой кабинет, мадам Гальвес попросила служанку отвести Лиз в комнату для гостей, где она смогла привести себя в порядок. Хозяйка дала ей одно из своих шелковых платьев. Когда через много часов Лиз проснулась, она увидела у кровати служанку, которая помогла ей надеть розовое кисейное платье, в котором она спустилась к ужину. Рафаэль, по всей видимости, поехал домой к семье, оставив Лиз наслаждаться богатым, но скучным ужином у Гальвесов.

С тех пор она его не видела. Мадам Гальвес туманно объяснила, что Рафаэль выполняет задание для мистера Поллока и скоро вернется.

Что бы это ни означало.

Скоро Лиз поняла, что самым сложным в жизни в доме губернатора, кроме того, что она постоянно скучала по дому и гадала, чем занимается Рафаэль, было отсутствие каких-то событий. Она так привыкла к умственному и физическому напряжению в школе и таверне с утра до позднего вечера, что теперь ночью спала лишь урывками, просыпаясь от кошмаров. В результате весь день она проводила, ощущая усталость и раздражение. Единственным развлечением в этом монотонном существовании были редкие разговоры с леди Гальвес.

Фелициана Гальвес умела отлично поддерживать беседу, рассказывая интересные истории о том, как она, любимая дочь богатого семейства французских торговцев, выросла в чудном портовом городе Новый Орлеан. Ее первый брак длился недолго, и в нем не было детей. Второй же все описывали, как невероятную удачу. Она была щедра на похвалы своему красивому и умному мужу, чьи такт и дипломатичность давно обеспечили ему уважение и благосклонность старых испанских сановников, включая самого короля. Однако она старательно избегала щекотливых политических тем.

Лиз решила, что в семье губернатора не только у него есть способности к дипломатии.

Она уже собиралась сесть на удобный стул в углу комнаты, когда услышала, как кто-то скребется в ее дверь. Лиз отошла от окна и быстро пересекла комнату. Наконец-то она сможет с кем-нибудь поговорить!

Распахнув дверь, она замерла, открыв от удивления рот. Перед ней стояла улыбающаяся, хорошо одетая Скарлет с большим животом.

Взвизгнув от радости, Лиз обняла кузину.

– Я слышала, что тебе нужна служанка, – заметила Скарлет, когда Лиз поцеловала ее в обе щеки и с неохотой отпустила.

– Мне не нужна служанка, мне нужна подруга. – Лиз вытерла слезы. – Как ты сюда попала? Ты так хорошо выглядишь! Рафаэль сказал, что ты беременна, но вы только посмотрите!

Скарлет рассмеялась.

– Я такая большая, что едва могу увидеть что-то вокруг. Я живу с семьей Рафаэля. Они привезли меня сюда. Донья Евангелина и мисс София в гостиной. Они послали меня сюда, чтобы я могла поздороваться без… ну ты понимаешь.

Лиз пожала плечами.

– Ты живешь с семьей Рафаэля? А мне не сказали этого. Здесь что-то странное происходит, Скарлет. Где он? Я не видела Рафаэля с тех пор, как приехала сюда, то есть где-то две недели.

Большие глаза Скарлет смягчились.

– Я понимаю, что у тебя много вопросов. На некоторые я могу ответить, на другие нет. Но они велели мне привезти тебя, потому что мисс София очень хочет познакомиться с девушкой из Западной Флориды, которая похитила сердце ее брата!

Лиз посмотрела через плечо на зеркало.

– Хорошо, я только сейчас…

– Ты хорошо выглядишь, пойдем. – Улыбаясь, Скарлет схватила Лиз за руку и потащила к лестнице по длинному, покрытому ковром коридору.

– Похоже, что ты не первый раз в этом доме, – с удивлением заметила Лиз.

– Да, я жила здесь несколько дней после того, как Рафаэль купил меня на невольничьем рынке. Гальвесы очень добры, не так ли?

– Действительно. – Когда они спустились, Лиз дернула Скарлет за руку и остановилась. – Моя кузина, мне так жаль, что тебе столько пришлось пережить. Эта ужасная Изабель Дюссой ответит за свои грехи.

– Да, но я не отвечаю злом на зло. Бог ей судья, а не я.

Девушки посмотрели друг на друга. Лиз бы не была столь всепрощающей на месте Скарлет. Она заметила в кузине какую-то безмятежность, источник которой ей был не до конца понятен. Возможно, Лиз было чему поучиться у Скарлет.

Кузина улыбнулась и направилась к открытой французской двери, ведущей в гостиную.

– Вот она!

Скарлет почти впихнула Лиз в комнату.

Лиз сразу заметила мадам Гальвес, которая сидела на канапе рядом с красивой девушкой, которая была вылитой копией Рафаэля. Третья женщина, которая была старше мадам Гальвес где-то на пятнадцать лет, встала со стула с высокой спинкой и приблизилась к ней неспешной, царственной походкой.

– Как поживаете, дорогая? Я донья Евангелина Гонсалес. Мы с нетерпением ждали разрешения губернатора прийти сюда.

Женщина взяла Лиз за руки, поцеловала ее в щеку и отступила на шаг, рассматривая ее лицо, словно картину в галерее.

– Мадам.

Присев в реверансе, Лиз почувствовала, что краснеет до корней волос. Мать Рафаэля, строгая донья Гонсалес, оказалась красивой женщиной, а ее роскошное бледно-желтое платье, вероятно, было пошито в Париже. Лиз чувствовала себя рядом с ней настоящей деревенщиной.

Донья Евангелина, вероятно, осталась довольна увиденным, поскольку отпустила Лиз с улыбкой и показала на девушку, сидевшую рядом с мадам Гальвес.

– А это моя дочь София. Следи за манерами, Софи!

Но было слишком поздно. София вскочила на ноги, подбежала к Лиз и крепко обняла ее.

– О, я так рада наконец-то познакомиться с тобой! Рафаэль говорил, что ты симпатичная, но не сказал, что ты красивая, словно полотно Гойи! – София отпустила Лиз, чмокнув ее в щеку, хихикнула и закружилась на месте. – А эти кружева выбрала для меня ты, чтобы я могла украсить ими свое любимое платье и показать тебе! Видишь?