Хорхе Молист - Хранитель секретов Борджиа

Жоан нервно сглотнул.

– Один хороший друг попросил меня сделать ему одолжение, – сказал Жоан в свое оправдание. – К тому же скажите, что могу сделать я, обычный книготорговец, для королей Испании?

Как только Жоан произнес эти слова, он понял, что именно их и ждал от него Франсиско де Рохас. Кастилец вернул книгу на полку, посмотрел Жоану в глаза и сделал ему знак следовать за ним.

– Пойдемте со мной.

Франсиско де Рохас провел Жоана в малый зал, удостоверился в том, что никого там нет, и предложил Жоану присесть, как будто бы он находился у себя дома.

– Великому Капитану сейчас очень нелегко, – сказал посол. – Он практически находится на осадном положении в Барлетте, окруженный значительно превосходящими его по численности французскими войсками и отрезанный от мира французским адмиралом Биду, который препятствует тому, чтобы его могли снабжать зерном и высылать денежное довольствие войскам с Сицилии. Солдаты голодают и не получают жалованья. Вот-вот они взбунтуются.

Жоан вспомнил слова Иннико д’Авалоса, когда тот предупреждал его, что время Арагонской династии в Неаполе близится к концу. Он оказался прав, впрочем, как и тогда, когда предсказал войну между Францией и Испанией.

Оба королевства поторопились занять территории, причитавшиеся им по договору о разделе, подавив сопротивление верных своему королю неаполитанцев. Зная, что французские войска превосходят по численности испанские, король Фернандо попросил Великого Капитана избежать столкновения, но оно, тем не менее, произошло, когда французский вице-король герцог де Немур потребовал от андалусца освободить приграничные города, занятые Испанией, что тот сделать отказался. Первые столкновения закончились в пользу французов, и теперь Великий Капитан находился в осаде в Барлетте, страдая от голода вместе со своими войсками.

– А что делает адмирал Виламари? – спросил Жоан. – В его обязанности входит обеспечивать доставку продовольствия.

– Виламари не хватает на всех, – со вздохом ответил посол. – Он находится на западном берегу, обеспечивая поступление продовольствия с Сицилии в Калабрию.

Жоан недовольно покачал головой: прогноз относительно военных действий для Испании был неутешительным.

– И чем же может помочь книготорговец вроде меня?

– Так вот, Жоан Серра де Льяфранк, – торжественно произнес посол, сверля его взглядом, – короли Испании хотят, чтобы вы сделали для них три вещи.

Жоан снова нервно сглотнул, когда Франсиско де Рохас упомянул испанских королей. Он был уверен в том, что суверены никогда не слышали о нем, но в данном случае это не имело значения: кастилец говорил и решал от их имени.

– Первое. Вы богатый человек. Одолжите королям двести дукатов, и они вернут их вам, когда Господь позволит им это сделать. Наш монарх хотел любой ценой избежать столкновения и обвиняет Великого Капитана в том, что тот ввязался в войну, которую короли не в состоянии оплатить.

Жоан сжал зубы, двести дукатов – это хоть и небольшое, но состояние. Другими словами, это был просто грабеж: никогда никто не возвратит ему эти деньги.

– Второе. Вы хороший артиллерист; поезжайте в Барлетту в составе следующего пополнения и сражайтесь за ваших королей.

– Солдаты получают жалованье за свою службу, – возразил Жоан. – Где это видано, чтобы они сами еще за себя платили?

Франсиско де Рохас рассмеялся смехом гиены, загнавшей в угол олененка.

– Дело в том, мой дорогой друг, что вы не будете обычным солдатом.

Посол помолчал, пристально глядя на Жоана, и тот вдруг почувствовал внутренний страх, обуявший его. Он весь сжался в ожидании, что старикан сейчас нанесет ему удар.

– Вы – каторжник с галеры, еще не отбывший положенный срок.

Жоан не ожидал такого: воспоминания о цепях, жутком смраде и ударах плетью заставили его вздрогнуть. Без сомнения, Франсиско де Рохас был хорошо информирован и успел поговорить с адмиралом Виламари.

– Два месяца, – заявил Жоан после паузы.

– Что?

– Если я одолжу вам двести дукатов и поеду в Барлетту, то останусь там только на два месяца, – пояснил Жоан и добавил: – Кроме того, вы подпишете мне от имени короля бумагу, в которой похвалите меня за службу и предоставите свободу. – Сейчас Жоан смотрел на посла с вызовом.

– Как минимум это продлится четыре месяца. По приговору вам оставалось отбыть больше.

– Да, но я уже отслужил в Остии вместе с Великим Капитаном.

– Эта служба длилась всего пару недель. И я напоминаю вам о том, что вы дали свое слово адмиралу Виламари.

– С тех пор прошло много времени, а здесь, в Риме, у вас не получится заставить меня делать то, что вам нужно.

– Хорошо, пусть будет минимум два месяца, хотя вы не сможете покинуть войско прежде, чем Великий Капитан даст ответственный бой герцогу де Немуру. Также вы должны будете выполнить третью мою просьбу.

– Какую же?

– Вы ведь хорошо знаете герцога де Немура, не правда ли?

Жоан утвердительно кивнул. С тех пор как связи между Францией и Ватиканом упрочились, он установил через Иннико д’Авалоса контакты с одной из парижских книжных лавок и с одной в Лионе с целью импортировать книги на французском языке. После этого за книгами на французском и на латыни к нему стали часто заходить французский посол и люди из его окружения; нередко они находились в лавке одновременно со сторонниками Папы – как итальянцами, так и испанцами. Когда отношения между Францией и Испанией испортились, книжная лавка превратилась в неформальное место для дипломатических встреч на уровне вторых лиц обеих стран, поскольку послы перестали разговаривать друг с другом. И первые, и вторые соперничали в получении благосклонности Папы.

Но еще до начала войны оба посла были приглашены на торжественное религиозное мероприятие, проводимое лично Папой. Рассказывали, что когда Франсиско де Рохас прибыл туда, то обнаружил французского посла сидящим на самом привилегированном месте среди выделенных для иностранных дипломатов. Кастилец посчитал, что тот факт, что француз занял исключительное место, был выражением неуважения к королям Испании, которых он представлял, однако ничего не сказал, потому что это было не совсем к месту.

Выдержав паузу, он сделал вид, будто сердечно здоровается с французским послом, а сам намеренно изо всех сил сжал ему руку, поранив кольцом, которое носил. Его оппонент, подавив крик боли, одним прыжком встал. Тогда Франсиско де Рохас уселся на его место, поблагодарив. Французский посол также не мог повысить голос, поэтому вынужден был довольствоваться другим местом. Натянутые отношения между ними перешли в откровенную вражду.

Французы не рассматривали Жоана как противника, но как одного из каталонцев Папы, поэтому, когда герцог де Немур оказывался в Риме, то заходил вместе со своим послом в книжную лавку. Жоан заранее узнал о предпочтениях герцога в отношении прозы и эпической поэзии и подготовился к длительным беседам в малом салоне, которые были очень приятны герцогу. Впрочем, они говорили не только о книгах: Жоан удостоился чести узнать мнение герцога о войне и о самом Фернандо Гонсалесе де Кордове. Именно это и имел в виду кастилец.