Хорхе Молист - Хранитель секретов Борджиа

– Ну что ж, очень хорошо, – ответил папский сын и бросил взгляд на Микеля Корелью, значение которого тот мгновенно понял.

Они продолжили путь в сторону крепости с кондотьерами, которые вели с Цезарем оживленную беседу, пока Борджиа им не сказал:

– На этом месте мы сформируем процессию, чтобы со всеми почестями, которые заслуживает этот город и его крепость, вступить во владение ими. Микель Корелья двинется вперед с частью моих людей, чтобы удостовериться, что жители города не подготовили нам засаду. Мы пройдем торжественным маршем с моей конницей во главе. После этого вы займете передовые позиции, сформировав почетный караул из представителей дворянства, а за вами последуют моя пехота и войска Оливера да Ферно.

Вито Вителли хотел было возразить, но Цезарь оставался непреклонен, заявив, что он главнокомандующий и протокольные мероприятия будут проводиться в соответствии с его представлениями.

Микель выдвинулся вперед, чтобы сообщить Оливеру да Ферно о месте, которое он должен будет занять в почетном карауле, и о том, что его войска вступят в город после каталонцев . Валенсиец поспешил освободить ворота города и расставить своих людей соответствующим образом.

В это время процессия продвигалась вперед со всей пышностью под звуки корнетов и звон литавр. Благородные всадники, служившие почетным караулом для кондотьеров, были не кто иные, как Педро, Жоан и другие шесть верных каталонцев , которые получили указания к действию в палатке Цезаря Борджиа. В обязанности Жоана входило вместе с Педро прикрывать Вито Вителли. Книготорговец много слышал об этом человеке, возможно лучшем артиллеристе Италии, и при других обстоятельствах завязал бы с ним разговор о последних достижениях в области баллистики, но в данный момент предпочел хранить молчание. Он отметил про себя, где находится у того оружие, поскольку они с Педро получили приказ не дать ему скрыться ни при каких обстоятельствах. Жоан должен был находиться все время начеку: его «подопечный» был бледен и постоянно бросал по сторонам недоверчивые взгляды – он явно что-то подозревал.

Дойдя до ворот Сенигаллии, Цезарь с такой же теплотой, объятиями и поцелуями, как и с прочими кондотьерами, встретился с Оливером да Ферно и, мило улыбаясь, попросил его занять свое место в процессии, где его будут эскортировать два дворянина. Также он напомнил ему, что его войска должны будут расположиться в конце строя. Барабаны и литавры громко били, корнеты звучали вовсю, и парадная процессия вошла в раскрытые настежь ворота города под приветственные возгласы толпы, которая в надежде избежать разграбления всячески демонстрировала свое доброжелательное отношение к войску.

Однако когда в город заходил последний из каталонцев , участвовавших в параде, в воротах возник Микель Корелья вместе с группой своих самых крепких людей и, задержав всех остальных, сказал, чтобы они подождали снаружи, поскольку надо распределить людей таким образом, чтобы они могли разместиться в городе. И прежде чем наемники Оливера да Ферно успели отреагировать, ворота были захлопнуты перед их носом и должным образом забаррикадированы. И тут же за зубцами стен появились арбалетчики и аркебузиры Микеля Корельи, которые наставили свое оружие на находившихся за стенами людей.

Когда кондотьеры поняли, что их заперли в городе без подчинявшихся им войск, то попробовали распроститься с Цезарем и покинуть город как можно скорее, но он сказал им:

– Мы еще не обсудили вопросы сдачи крепости, господа. Во дворце подготовлен стол для проведения переговоров.

И он указал им, куда идти. Кондотьеры, начав волноваться, спешились вместе со своим почетным эскортом, который охранял их, и последовали за Цезарем. Тот открыл дверь зала и вежливо пропустил их вперед. Как только они вошли, он сказал, что ему нужно отлучиться на минутку, и, попросив извинения, тут же вышел, хлопнув дверью.

Паоло Орсини, который вел переговоры с Борджиа, бросился к двери.

– Вы дали мне ваше слово!.. – обличая Цезаря, возопил он.

Его брат Франческо, голова и борода которого были абсолютно белыми, посмотрел на него с презрением и изрек:

– Он обманул тебя, глупец.

В этот момент открылась противоположная дверь зала и появился дон Микелетто. Его зловещая улыбка заставила кондотьеров вздрогнуть. В этот же момент на них набросились те, кто числился среди рыцарей эскорта. Вито Вителли оказался очень быстрым и мгновенно выхватил свой кинжал. Жоан лишь успел сжать его руку после того, как он вонзил клинок в грудь одного из сопровождавших их из Рима людей. После короткой борьбы Педро и Жоану удалось скрутить его, и через некоторое время Вито Вителли вместе со своими тремя товарищами был крепко связан. Кроме Паоло Орсини, который криками требовал от Цезаря выполнения уговора, остальные кондотьеры молчали. Они все еще не могли поверить, что та ловушка, которую они готовили для папского сына, захлопнулась за ними.

Микель подошел к распростертому телу своего земляка. Удар кинжалом Вителли был очень точным, и человек испустил дух. Удостоверившись в том, что он уже ничего не может сделать для своего товарища, дон Микелетто ударом ноги в лицо опрокинул связанного Вито, который сидел на полу.

– Следите за ними, – сказал он своим людям и вышел из зала.

Вито с трудом удалось подняться с пола; лицо его опухло, и он выплюнул вместе с кровью пару зубов.

Цезарь не терял времени, и его конница уже была готова к бою. Они выступили против людей Оливера да Ферно. За ними следовала пехота под командованием Микеля Корельи. Захваченные врасплох наемники, не имевшие представления о том, что произошло, бросились бежать, а каталонцы убивали всех тех, кто не сдавался. Что касается войска, ожидавшего в укрытии в двух милях, то оно, увидев бежавших, отступило, и уже вскоре алкайд крепости, получив обещание, что ему будет позволено покинуть город живым и невредимым, вручал ключи от нее Цезарю Борджиа.

Победа осталась за Цезарем, и до того, как погас последний луч солнца последнего дня 1502 года, он завоевал город и крепость Сенигаллия, одновременно возвратив уважение и восхищение всей Италии.

Утром 1 января Цезарь судил Вито Вителли и Оливера да Ферно в присутствии самых важных офицеров своего войска, включая Жоана и Педро, а также посла Флоренции Никколо деи Макиавелли. Он обвинил их, во-первых, в предательстве, во-вторых, в стремлении заставить его предоставить им неприемлемые привилегии и, наконец, в подготовке западни для него. Цезарь перечислил целый ряд доказательств, которые пленники даже не пытались опровергнуть. Казалось, что они подчинились неизбежности своей судьбы. Свирепый Вито Вителли попросил о выполнении последней воли.