Дженнифер Хейворд - Паутина соблазна

Ник нахмурился:

– Она это сказала?

– И это еще не самое интересное. Она заявила, что я не думала о твоих интересах, когда забеременела, чтобы женить тебя на себе. Что ты осознаешь свою ошибку, связав себя с таким ничтожеством, как я.

Он сжал губы:

– Бог мой, София, это слова женщины, которая испытала унижение. Ажиеро должны защищать свое доброе имя. Я не оправдываю ее за то, что она напала на тебя, но ее можно простить за этот промах.

– Промах? Она специально разыскала меня. Я избегала ее весь вечер.

Это удивило его. Он вздохнул, проведя пятерней по волосам:

– Мне действительно очень жаль. Хотел бы я, чтобы сегодняшний вечер прошел иначе. Но со временем все уладится, обещаю тебе.

София вытащила последние шпильки из волос, и длинные шелковые пряди рассыпались по ее плечам. Подняв голову, она мрачно посмотрела на Ника.

– Чего ты хочешь от меня, Ник? Я согласилась на эту свадьбу. Я отказалась от своей жизни. И ты продолжаешь требовать от меня еще большего.

– Я хочу, чтобы ты перестала бороться с тем, чего нельзя изменить. Этим ты только осложняешь себе жизнь.

– В то время как ты хочешь, чтобы все было тихо и гладко.

Почувствовав горечь и отчаяние в ее словах, Ник глубоко вздохнул:

– София, если ты позволишь им уничтожить тебя, значит, это они имеют власть над твоей жизнью, а не ты. Ты не должна позволять им сделать это.

Она вскинула голову:

– Я сильнее, чем они!

– Это правда, – согласился Ник, садясь на кровать рядом с ней. – Ты покорила меня своей силой. Так используй ее сейчас. Создай лучшую коллекцию одежды, которая заткнет им рты. Стань настоящим дизайнером, как ты всегда и хотела. Уважение окружающих придет, когда ты покажешь им, какая ты на самом деле.

– Тебе легко говорить. А мне страшно. Я чувствую себя потерянной, Ник. Я не знаю, смогу ли идти до конца. И все это при том, что мы еще не берем в расчет ребенка.

– А ты никогда не задумывалась, что чувствую я? Все это тоже ново для меня, София. Я пытаюсь найти собственный путь. И все это учитывая постоянные нападки в прессе, которая не перестает сравнивать меня с отцом и братом и старательно фиксирует все мои промахи. В этой ситуации мне остается только верить в себя. Верить в то, что я смогу управлять этой страной и способствовать ее процветанию. И я не могу позволить себе сомневаться и менять свои решения. София опустила голову:

– Мне нужна твоя поддержка. Я хочу слишком многого?

Ник покачал головой:

– Совсем нет. Но ты должна сама говорить мне, когда тебе страшно. Когда ты чувствуешь, что не можешь больше нести этот груз. Я ведь не могу читать твои мысли.

В ее глазах вспыхнул огонь.

– Но за последние несколько недель я вижу тебя не более одного часа в день, большей частью за обедом с твоей семьей. Может быть, мне следует записываться к тебе на прием?

– Не будь смешной.

– Это ты называешь быть смешной? Знаешь, Аристос думает, что ты получаешь удовольствие, укрощая меня. Ставя меня на место.

– Ты обсуждала меня с Аристосом?!

– Он поднял эту тему, а не я.

– Ты находишь его привлекательным, – сурово сказал Ник.

– Хотела бы я, чтобы это было так. По крайней мере, Аристос – открытая книга. А с тобой ничего нельзя предугадать.

Кровь застучала у него в висках. Ревность и неудовлетворенность смешались в одно взрывоопасное чувство. Он обхватил Софию за талию и притянул к себе.

– Не смей впредь обсуждать меня с Аристосом, – резко сказал Ник. – Или флиртовать с ним так откровенно, как ты это делала сегодня вечером.

София не обратила внимания на это предостережение. Вместо этого глаза ее потемнели.

– Я думала, что это и есть главная идея акафинской традиции. Наслаждаться обществом особ противоположного пола, пока тебя не свяжут брачные узы.

– Да, – согласился Ник. – Но существует и традиция, что невеста заканчивает этот день в постели жениха, доставляя ему удовольствие.

София прикусила губу:

– Только не я.

Но возбуждение, вспыхнувшее в ее глазах, сказало Нику обратное. Наклонив голову, он впился губами в ее губы. Она положила ладони ему на грудь и вяло попыталась оттолкнуть его. Но ее слабый протест не обманул Ника. Ее дыхание участилось, а роскошное тело, прижатое к нему, являло собой слишком большой соблазн, чтобы Ник мог устоять.

– Тебе следовало быть осторожней, прежде чем начать дразнить меня, София. Или ты именно такой реакции и добивалась?

– Как будто я…

Он поцелуем закрыл ей рот, стремясь добраться до самого главного. Уложить ее под себя, где ей и следовало находиться в последние две недели.

София ногтями впилась в его плечи. Со слабым стоном она ответила на его поцелуй. Ник тут же воспользовался этим и, погрузив пальцы в ее густые волосы, проник языком к ней в рот, лаская ее и упиваясь ее сладостью. София снова застонала.

Ник ладонью подтолкнул ее, укладывая спиной на кровать. Ее сексуальное красное платье задралось, обнажив стройные бедра. Ник задрал подол платья еще выше, мечтая лишь об одном – оказаться внутри ее. Но, встретив пламенный взгляд ее глаз, он прочитал в них нерешительность. Это заставило его тихо выругаться.

– Каждая клеточка твоего тела хочет, чтобы я взял тебя прямо сейчас, – хрипло сказал он. – Позволь нам обоим получить то, чего мы хотим.

– Мне нужно время, чтобы подумать.

– О чем?

– О том, дам ли я тебе такую власть надо мной. Его возбужденное тело отчаянно протестовало.

– Я дал тебе обещание, София. Я хочу сделать все, чтобы построить нормальные отношения между нами.

– Тогда докажи это.

Она соскользнула с постели, и шелковистая красная материя снова прикрыла ее соблазнительные бедра. Повернувшись к Нику, она приподняла бровь:

– У нас впереди целый уик-энд, не так ли?

Следующие два дня София провела с матерью и Бенецио. Они путешествовали по Акафинии, совершили круиз вокруг маленьких соседних островков и провели немало времени в ювелирных магазинах столицы Акафинии, где мать Софии влюбилась в изделия одного из местных дизайнеров.

София рассказала матери о ребенке и пригласила ее приехать еще раз, чтобы до свадьбы успеть провести вместе немного времени.

– Спасибо, – сказала ее мать, обнимая Софию, – я так рада видеть тебя счастливой, детка. – Она заглянула Софии в глаза и в первый раз обратила внимание на их настороженное выражение. – Ты ведь счастлива? Ник замечательный.

София прикусила губу. Ей не хотелось расстраивать мать перед ее собственной свадьбой.

– Да, мама, – пробормотала она, – я счастлива. Позвони мне, когда доберешься до дома, чтобы я знала, что у вас все в порядке.

Со смешанным чувством София направилась с матерью и Бенецио к вертолетной площадке, расположенной на лужайке перед дворцом, где ждал вертолет, который должен был доставить их в Афины.