Дженнифер Хейворд - Паутина соблазна

Эти слова отдались болью в сердце Софии.

– Я уверена, что он все знал. Все, что тебе было нужно сказать ему… Я так же чувствовала себя после гибели отца. Мне хотелось так многим поделиться с ним, и я стала верить, что он все знал об этом. Что наша с ним связь была настолько сильной.

Они обошли вокруг острова, а когда спустя час вернулись к тому месту, откуда начали свою прогулку, пот струйками стекал по спине Софии. Ее кожа словно раскалилась. Она быстро скинула сарафан, взяла Ника за руку, которую он ей протянул, и вошла в восхитительно теплую воду.

Тем не менее вода была холоднее воздуха, и это ощущение было просто неземным. Ник прижал Софию к себе, и они потихоньку стали удаляться от берега. София обняла Ника за шею и ногами обхватила его за талию. Они покачивались на волнах, и взгляд его ослепительно голубых глаз был напряженным, а его ладони были плотно прижаты к ее спине.

– Я был достаточно открыт с тобой, София? И заслужил ли я право на возобновление интимных отношений?

Ее сердце замерло. Она знала, что находится на пороге решения, которое изменит все. Это даст ему власть над ней, чего она так боялась. Но, с другой стороны, он стал открыт для нее. Она чувствовала, что он больше ни с кем не делился тем, чем только что поделился с ней. Это давало ей надежду, что он был прав – они должны двигаться дальше и доверять друг другу. И со временем это доверие принесет свои плоды.

– Это было так сложно? – тихо спросила она. – Ты учишь меня рисковать, Ник. И это пугает меня. Вся моя жизнь теперь пугает меня.

Он отвел глаза в сторону:

– Изливать душу нелегко. Меня с детства учили скрывать свои чувства. Но я даю тебе слово, что все сказанное мной в ночь помолвки было правдой. Я собираюсь приложить все усилия, чтобы ты почувствовала себя своей среди нас.

И он приник губами к ее губам. Это был сладостный, томительный поцелуй. София прижала ладони к его щекам, чтобы усилить ощущение близости. В этот момент она готова была поверить, что вместе они справятся со всеми трудностями.

Они целовались снова и снова, и Софии казалось, что окружавшая их вода нагрелась сильнее. Она чувствовала его возбуждение и словно таяла в его объятиях. Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. В его глазах горело пламенное желание.

– Я хочу, чтобы под нами была кровать, мое сердце. Не рассчитывай, что тебе сегодня удастся поспать.

Солнце садилось после шести часов вечера. Ник дал указания шеф-повару, чтобы тот приготовил им обед и шел к себе домой. Ник также отправил по домам всю прислугу. Он страстно желал свою невесту. И не хотел, чтобы им мешали.

Ник ждал Софию на выложенной мрамором террасе. Солнце уже стало тихо сползать к горизонту. Ник размышлял над тем, что ему сказала София. О том, хотел ли он быть королем. Что сделало его таким беспокойным, что временами он не находил себе места? Что двигало им?

Он знал, что ответ лежит здесь, в его наследии, от которого он так безуспешно пытался отмежеваться в Нью-Йорке. Каждая встреча с отцом, казалось, сводила на нет все его успехи.

Но разве он на самом деле так любил свою нью-йоркскую жизнь? Или он заставил себя поверить, что ему не хочется быть королем, потому что это было легче, чем смириться с ролью паршивой овцы? Было очень просто убедить себя, что полная адреналина жизнь на Манхэттене дает ему свободу и власть, которые ему были так необходимы. Он мог сам распоряжаться своей жизнью. Чего большего мог желать мужчина? Но теперь ему казалось, что он просто убегал от одной-единственной проблемы, которую ему нужно было решить. Необходимости доказать, что он не паршивая овца. Что его отец заблуждался на его счет.

Не поэтому ли он чувствовал себя неудовлетворенным в Нью-Йорке? Не уверенным, куда двигаться дальше? Потому, что пока он не покончит с этим терзающим его демоном, он не обретет мира и покоя?

Ему удалось переиграть Идаса и решить проблему, которая пойдет на пользу обеим странам. Он перестал заботиться о том, что думает его отец, и сосредоточился на нуждах своей страны. И дело было не в том, что он хотел выиграть и одолеть Идаса. Дело было в том, что он стал лидером.

– Забудь о работе.

Хрипловатый, чувственный голос Софии вывел его из состояния задумчивости. Он медленно повернулся и окинул ее жадным взглядом. Ее темные вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Она стояла перед ним босиком, в простом зеленом платье. Ее вид одурманил его. Никогда он не желал ее так сильно.

– Я думал не о работе, – медленно проговорил Ник. – Мои мысли были гораздо более приятными.

Она нервно сглотнула. Он протянул ей руку, и она вложила в нее свои пальчики.

– Мы должны выпить. И поесть, пока ты не упадешь в обморок, – сказал Ник.

– Выпить? – удивилась она.

Он протянул ей фужер с охлажденным безалкогольным шампанским:

– За нас. За новое начало.

Она окинула его взглядом своих горящих черных глаз:

– За новое начало.

Они выпили и стали наблюдать за тем, как солнце уходило за горизонт. Когда его последние лучи исчезли, Ник повернулся к Софии:

– Мы должны поесть.

Она поднялась на цыпочки и прошептала ему на ухо, что гложет ее. И это был не голод.

Кровь забушевала в его венах.

– А ты не упадешь в обморок?

– Это зависит от того, что ты будешь делать со мной.

Он подхватил ее на руки и понес к дому. Его сердце трепетало от предвкушения. Он донес Софию до их спальни и, включив свет, поставил ее на пол.

София подошла к окну:

– Не могу представить себе более красивого вида.

– А я могу, – почти прорычал он, сбрасывая с себя сорочку.

Она повернулась к нему, и на ее губах заиграла улыбка.

– Я заставила тебя достаточно долго ждать, король Никандрос?

Вместо ответа он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Уложив ее на шелковое покрывало, он расстегнул молнию на ее платье.

Спустив платье с ее плеч, Ник обнажил Софию до талии. Ее набухшие груди с трудом умещались в кружевном бюстгальтере. Это явное проявление того, что они зачали ребенка, на мгновение остановило его. У него перехватило дыхание. Наследник трона, и в то же время их ребенок. Результат той ошеломительной ночи, которую они провели.

За прошедшие несколько недель он не имел даже времени задуматься об этом. То, что в ближайшее время он станет отцом, было реальностью, которая не укладывалась в его голове.

Он положил руку ей на живот, который уже слегка начал округляться. И впился поцелуем в ее восхитительные губы. Она откинула голову назад, давая ему доступ к ее разгоряченным губам. К той восхитительной сладости, которая так манила его.

Он положил ладони на ее набухшие груди, и его пальцы стали поглаживать ее соски.

– Они стали чувствительнее? – спросил он.