Марион Леннокс - Счастье с отсрочкой на год

– Нет.

– Не важно, это не мое дело, но все эти годы одного того, что он в замке, хватало, чтобы я держался от него подальше.

– Простите.

– Не стоит извиняться за ошибки мужа.

– Но я ведь вышла за него замуж.

– Я не видел, как вы убиваете выдр.

– Поэтому вы повезли меня посмотреть на них? Посмотреть, как я буду себя вести?

– Едва ли я мог ожидать, что у вас ружье.

– Догадываюсь, вы не ожидали увидеть его и в руках Алана. Ладно, я поняла. Аласдер, нам больше не нужно никуда ездить. Я больше не буду осуждать вас за то, что не уделяли больше времени бабушке, если вы перестанете упрекать меня за то, что я вышла замуж за Алана. Знаю, я все равно запятнана в ваших глазах, но мы можем замять это, не так ли? Договорились?

Он медленно улыбнулся.

«Улыбка потрясающая, – подумала Джинни. – Словно тьму озарил свет». Она осветила его лицо, заставив сиять темные глаза, сделав его мягче и уязвимее.

Сдавшийся воин?

Это неожиданно, раньше она его таким не видела. Он граф Данкернский, носит латы, как и его далекие предки. Его доспехи невидимы, но все равно защищают.

Рассказав о выдрах и об Алане, он разрубил их, за его улыбкой чувствовалась растерянность. Словно рассказ обезоружил его перед ней, и ему это не нравилось.

Она вдруг увидела его ребенком. Эйлин рассказывала, как забирала мальчиков на каникулы, хотя часто оставляла на попечение домоправительницы, когда ей нужно было возвращаться в Эдинбург. Двенадцатилетний мальчишка был предоставлен глумлениям и жестоким выходкам старшего кузена. Она хорошо знала Алана.

– Дальше будет труднее. – Аласдер протянул ей руку. – Позвольте помочь вам.

Она посмотрела на его руку. Это рука Макбрайда.

Он Макбрайд. Еще один мужчина, который подловил ее в минуту слабости – и женился на ней.

Но день был волшебный, гора крутая, и Аласдер совсем рядом, улыбался и протягивал ей руку.

– Если бы у меня хватило ума, я бы пошла одна, – бормотала она, не обращаясь ни к кому, но Аласдер удивленно вскинул брови и продолжал улыбаться.

Солнце пригревало ее лицо. Выдры ждали. Но женщины тоже люди, как-никак.

Джинни подала ему руку и снова пошла вперед.

С Аласдером.

Далее последовал еще один волшебный день. Погода в Данкерне непредсказуема. Но сегодня боги смилостивились и даже позволили Шотландии предстать в самом великолепном виде. От легкого бриза шевелились волны в бухте. Небо усеяли тучки, и мог пойти дождь, но пока солнце сияло, и вода в ручье была кристально чистой.

Аласдер сразу же пошел к коттеджу. Скалистый выступ был покрыт толстым слоем мха, нависавшим над самым ручьем, так что они могли лежать на животе и наблюдать за тем, что происходит в воде.

Пока ничего не происходило. Может быть, ничего и не произойдет. Выдры очень пугливые, ощущают малейшее движение и сразу прячутся. Но они могли подождать немного.

Аласдер ждал с удовольствием.

Было странно лежать вот так рядом с Джинни.

Он сейчас жил в городе, главным образом в Эдинбурге, но иногда в Лондоне, Нью-Йорке, Копенгагене. По условиям завещания, ему пришлось отказаться от части разъездов на следующий год. Казалось, он будет скучать по этим поездкам, но, лежа рядом с Джинни, подумал: а вдруг нет?

С какой женщиной можно вот так лежать на животе, не двигаться, не говорить ни слова и почему-то ощущать полное расслабление. Через полчаса выдры все еще не обнаружили себя. Он знал из прошлого опыта, что полчаса для этих застенчивых существ мало, чтобы перестать прятаться, но знала ли об этом Джинни? Она лежала, подперев руками голову, и почти в полной медитации смотрела на воду сквозь полузакрытые глаза.

Волосы рассыпались по лицу. Одна прядь мешала ему смотреть. Он отодвинул ее.

Она была женой Алана.

Конечно, это не важно. Он лишь хотел прикоснуться.

Но если пошевелится, напугает выдр, и эта женщина рассердится на него. Не за то, что дотронулся до нее, а за то, что испортил все впечатление.

А она ждала появления выдр.

Точно. И ты жди. Он с трудом вернулся к наблюдению за водой.

– Вон там, – едва слышно прошептала Джинни.

Слева от нее в тени спала прекрасная выдра, поблескивая шкуркой, а рядом был детеныш. – О-о!

Она совершенно забыла о нем. Все ее внимание было отдано выдрам.

Это того стоило. Теперь зверьков не скрывала тень, они скользили над каменистым дном ручья, вынюхивая добычу в водорослях и охотясь на мелкую морскую живность.

– Они и водоросли едят, – прошептала Джинни, но Аласдер решил, что она говорит сама с собой.

– Они замечательные, – прошептал он в ответ. – А вы знаете, у них такой густой мех, что ни одна капля воды не доходит до кожи?

– Поэтому на них и охотятся. А вы будете и дальше защищать их? Когда я уеду?

Ну вот опять. Реальность подняла свою гадкую голову. В конце года замок уйдет в руки кредиторов. Он должен его выкупить и сохранить, и, конечно, это сделает. Спасет от всех бед. Аласдер взглянул на Джинни и увидел по ее лицу, что она в этом не уверена.

Он же обещал! Правда, эта женщина в прошлом получала столько пустых обещаний.

Она положила подбородок на руки, и он увидел у нее на пальце золотое кольцо, которое он надел ей два дня назад. Год они должны быть официально женаты, а официально женатые люди носят кольца.

Чего стоят обещания? Джинни не верит ему, да и с какой стати?

Он перевел взгляд на выдр, увлеченно охотящихся, не обращая внимания на людей, хотя могли заметить их тени, но они ждали почти час, чтобы начать охоту. Они проголодались и вынуждены им доверять.

И Джинни вынуждена довериться ему. Она попала в невозможную ситуацию. Как же ей сказать?

Кольцо.

Она смотрела на выдр, но беспокоилась не о них, а о своем будущем. Сможет ли Аласдер сохранить поместье? Будет ли заботиться об этих существах, которых она уже полюбила?

Он немного отодвинулся и дотронулся до нее.

На ней кольцо Данкернов.

Она видела его раньше на портретах всех графов Макбрайдов, начиная с тех времен, о которых уже не сохранилось ничего, кроме имен, и уроки истории, которые ей давала Эйлин, начинались именно с перечисления имен.

Все эти давно умершие люди носили кольцо, а теперь оно на руке Аласдера. Тяжелая золотая печатка в форме сложного, переплетенного узора с головой орла на щите и первыми буквами на фамильном кресте. Буквы чуть стерлись от времени, но еще вполне различались под клювом орла. ВЧО.

Верность, честь, отвага.

Алан часто упоминал об этом кольце.

– Он вор, младше меня, а думает, что выше меня, поскольку носит это проклятое кольцо.

Аласдер протянул ей это «проклятое кольцо». Не просто протянул, а надел на безымянный палец ее правой руки. Оно подошло, словно всегда было там.

Она посмотрела на него удивленно. Столько истории в одном украшении. Столько поколений Макбрайдов.