Лиз Тренау - Шелковые узы

Ги окинул мутным взглядом зал суда. Один из охранников дернул его за руку.

– Мистер Леметр, вы должны ответить на вопрос! – гаркнул судья. – Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Невиновен, сэр, – тихим голосом ответил Ги.

Ткач мистер Пур вернулся на свидетельскую трибуну и дал показания. Анри воспрянул духом, когда он сказал:

– Я узнал только голоса Дойла и Валлина, там было так темно, что ни я, ни кто-либо другой не смог бы распознать кого-нибудь еще.

– Но вы утверждаете, что знакомы с этим человеком.

– Так и есть, сэр, – ответил Пур. – Мне знакомо его лицо. Он был в комитете, который требовал от нас деньги. «Отважное сопротивление», так они себя называют.

Сын Пура, болезненного вида существо с рябым лицом, утверждал, будто видел Ги в ту ночь у них в доме.

– Я бы узнал этого сукиного сына где угодно, – сказал он. – Этот тип и раньше угрожал нам своей «Книгой цен». Он говорил, что если мы не подпишем, то нам будет худо.

Защита Ги оказалась слабой. Всего два человека свидетельствовали, что у парня был хороший характер и с ним никогда не возникало проблем.

«Жаль, что не спросили меня, – подумал Анри. – Я бы им все четко объяснил».

Но потом он вспомнил, как в дом месье Лаваля приходили стражники. Вероятно, его запомнили, поэтому и показания отвергли бы.

Хотя адвокаты активно расспрашивали свидетелей во время перекрестного допроса, оказалось, никто из них не готов утверждать, что Ги действительно не было в доме ткача в ту ночь.

Анри не мог поверить, что все так быстро закончилось. Когда стражники потащили Ги из зала, он запаниковал.

– Стойте! – крикнул юноша. – Он невиновен. Его там не было. Кто-то точно может это подтвердить.

Судья поднял взгляд и сердито посмотрел на молодого человека.

– Сэр, – сказал он, – если вы еще раз прервете слушание, я велю вас арестовать за то, что вы мешаете суду работать. – Потом он повернулся к залу суда и крикнул: – Следующий!

Анри наблюдал за продолжением слушания, пребывая в каком-то полузабытьи. Подозреваемых заводили либо по одному, либо группами, после чего им предъявляли обвинения и они могли попытаться себя защитить. Стало ясно, что судья считает Дойла и Валлина главарями банды и что именно у Дойла был пистолет. Ги тоже вспомнили. Пару человек утверждали, что он не только был там в ту ночь, но и являлся одним из главарей шайки. Толпа, которая еще недавно столь оживленно обсуждала происходящее, теперь притихла. Люди внимательно слушали каждое слово обвинителей, подозреваемых и свидетелей.

После обеда судья объявил перерыв, чтобы обдумать дело и вынести приговор. Анри не двинулся с места, опасаясь, что потом не сможет пробиться через толпу обратно. Прошел час, и, когда пристав крикнул «Всем встать!», Анри понял, что едва держится на ногах.

Судья вошел в зал и медленно сел в кресло, стоявшее на возвышении за кафедрой. Он прочитал список из четырех имен. Этих людей привели из камер. Ги среди них не было. Названных заключенных объявили «полностью невиновными», позволив им тут же покинуть зал суда. Счастливчиков сопровождали радостные крики собравшихся зрителей. Еще семерых подозреваемых признали виновными по некоторым пунктам обвинения, поэтому большинство из них приговорили к ссылке.

Единственными подозреваемыми, которых еще не успели позвать, были Валлин, Дойл и Ги.

– Эти бедняги будут отдуваться за всех, – прошептал стоявший рядом с Анри мужчина. – Запомните мои слова. Они всегда оставляют худшее на потом.

Анри встревожился до такой степени, что испугался, как бы его не стошнило.

В зал суда ввели трех мужчин, и толпа заволновалась. Валлин и Дойл стоически ждали своей участи, спокойно глядя на судью, а бледный и дрожащий Ги громко рыдал. Анри почувствовал, что его сердце разобьется при виде напуганного друга, который от ужаса потерял всякое чувство собственного достоинства.

Судья поверх очков посмотрел на подозреваемых, прочистил горло и начал говорить.

– Джон Дойл, Джон Валлин и Ги Леметр, – медленно произнес он торжественным тоном. – Я признаю вас виновными во всех обвинениях, включая вооруженное покушение на убийство.

Толпа заволновалась сильнее и загудела. Анри начал кричать вместе со всеми. Дни, даже недели сдерживаемой ярости и разочарования, ощущение беспомощности перед лицом бездушной системы слышались в этом крике.

– Ах вы, ублюдки! – крикнул он. – Как вам не стыдно?!

Когда он снова посмотрел на скамью подсудимых, оказалось, что Ги потерял сознание, рухнув на пол, словно мешок с картошкой. Два стражника пытались привести его в чувство, чтобы он мог услышать свой приговор. Один из них начал шлепать его по лицу.

Наступила напряженная тишина. Судья открыл ящик стола и достал оттуда кусок черной ткани, которую положил себе на парик. Анри упал на колени, обхватив голову руками, и зарыдал.

– О Боже, спаси его! – шептал он снова и снова.

– Нанесение ущерба имуществу и нападения на граждан продолжались слишком долго, – сказал судья. – Простые подданные короны должны спокойно трудиться, не опасаясь агрессии либо вымогательства со стороны бандитов, которые прикрывают насилие маской справедливости. Поэтому я приговариваю этих троих человек, Джона Валлина, Джона Дойла и Ги Леметра, к повешению за шею до смерти.

По залу пронесся вздох удивления.

– Это должно послужить хорошим примером для других, кто захочет прибегнуть к насилию. Приговор будет приведен в исполнение в Бетнал-Грин возле паба, где эти люди были завсегдатаями.

Анри плохо помнил, что случилось потом. Его чуть не задавили, когда толпа двинулась к выходу. Он слышал крики и ругань стражников, пытавшихся сдержать напор, и плач женщин в коридоре. Юноша поспешил к выходу, чувствуя кислый привкус рвоты во рту.

Он попытался выйти на свежий воздух, но не успел. Кто-то положил ему руку на плечо и предложил вытереть рот платком.

– Пойдем, мы будем молиться за их души, – послышался мягкий голос, показавшийся Анри знакомым.

– Не надо тратить время на молитвы, – крикнул он, выпрямившись и обведя безумным взглядом коридор. – Как это поможет Ги?

Больше всего Анри хотелось увидеть друга, сказать ему, что все будет хорошо, что приговор отменят. Он побежал по улице к тюрьме, которая находилась неподалеку, но большие деревянные двери были заперты, и сколько он ни стучал, никто ему не открыл.

– Ради всего святого, откройте! – крикнул он. – Позвольте мне взглянуть на него.

Наконец в двери открылось маленькое зарешеченное окошко.

– Мы закрыты. Я арестую тебя, если не уйдешь, – прорычал стражник.

– Я хочу увидеть Ги Леметра.

– Отвали, капустная голова.