Джон Толкин - Смерть Артура

(После III.101)
Многих она видела, что в мыслях озлобились, [> озлились]
что Ланселота с любовью хранили, [> холили]
но к безмужней монархине, от мук спасенной,
пусть прекрасной как фея, приязнь не выказывали.

(III.104–108) Путы, ей думалось, до поры ослабшие,
в руках ее крепких, пусть робеет он в сердце.
Придет пора еще. Но прискорбно ждать ей,
и чернила она его. Чужой она мнилась,
переменившись. Потом в видении
на миг мучительный смог он, как в зеркале,
постичь ее душу, – и понял себя он,
и немо застыл, недвижен как камень.

Гавейн не верил в его волю добрую,
возвращаться ему не велено, – коль не вздумает сам он
предстать покорно пред правосудием строгим.

(III.124–127) Скорбел Артур
в душе и думах; дом вновь обрел
жену неверную, недосчитавшись достойного:
паладина первейшего потерял в час нужды он.

От гаваней западных грядут вести:
Артур с оружием на отчизну двинулся,

Ныне Ланселот за лигами моря
в круговерти ветров из высоких окон
глядел да гадал, горюя один,
в смятении сердца. Тьма сгущалась.

От гаваней западных гремят вести:
[ вычеркнуто : о лордах Логрии, лукавых изменниках]
Артур с оружием на отчизну двинулся;
могучий флот, местью сподвинутый,
собрал он споро, но свирепая буря
послужила преградой и препоной нежданной,
отбросил вспять его океан мятежный.
Днесь надеялся и нехотя ждал он
получить приказ поспешный и срочный
воспомнить о верности [53] В оригинале здесь стояло слово leal – шотландский диалектизм, то же, что loyal ‘преданный, верный’ (как в опубликованном варианте). – Примеч. пер. вассала – к монарху,
Ланселота – к лорду Артуру.
О Гвиневре снова, хоть гнал он думы,
вспоминал невольно он, как о вешнем солнце.
Война в Британии, великие беды, –
возрожденной верности вновь неверна ль она,
ее гнетет ли опасность? Глубоко любил он.
Ушла от него она, как угасла любовь,
в гневе и ярости, горя не выказав,
не печалясь, не плача, в презрении гордом.
Глубоко любил он. Если б в горький час
прислала письмо она, то поплыл бы в ночи,
против бури и недруга, по бурливым морям
в предел покинутый по приказу владычицы.

(III.174–176) Не пришло ни письма ему с призывом от лорда,
ни вестей от владычицы: лишь ветер быстрый
над вольными волнами веял безгласно.

(III.179) Кровью кропя кромку сумерек

(III.187) А Ланселот за лиги ветров

(После III.194)
С плеском пятились приливные волны

(III.204)
На крылах белых, а на кряжи и долы.

послужила преградой и препоной нежданной;
отбросил вспять его океан мятежный,
заперев в заливе. Запутавшись в мыслях,
днесь надеялся и нехотя ждал он
получить приказ поспешный и срочный
воспомнить о верности вассала – к монарху,
Ланселота – к лорду Артуру.
Но гордость гнела его: готов отозваться он,
к просьбе покорной прислушавшись только лишь.
Не пришло, однако, ни призыва смиренного,
ни приказа, ни просьбы. Пострадала гордость.
В мыслях мнилось ему: мужи хмурятся,
глаза Гавейна глядят холодно,
поневоле прощает он причиненное горе.
Не трубил он в рог, и рать не сбирал он,
хоть сердце стеснилось от сомнений тяжких,
печалил настрой его приверженцев любящих.
Не пустился в путь он. Пенились волны,
сотрясались стены, сердилась буря.
О Гвиневре снова, хоть гнал он думы,
как в темнице тяжкой и темном узилище,
вспоминал невольно он, как о вешнем солнце.
Великие беды и война в Британии, –
возрожденной верности вновь неверна ль она,
ее гнетет ли опасность?

Скорбел Артур
в душе и думах; дом вновь обрел
жену неверную, недосчитавшись