Народное творчество - Полное собрание баллад о Робин Гуде (без иллюстраций)

И сызнова по деревням
Зачитан был указ:
Поймать, связать, доставить к нам!
Конец – на этот раз!

На Север стянуты войска,
Сигнал атаки ждут.
И снова королю рассказ
Составил Робин Гуд.

В письме он повторил все то,
Что говорил досель:
Бродяг чернит навет попов,
Но нету черных дел.

Так пусть король бродяг простит
И явит светлый лик.
А не простит – лес приютит:
Тут выбор невелик.

Король, сторонник полумер,
Хотел простить его,
Но лорды в крик: – Какой пример
Мы черни подаем?

Ведь ежели таких прощать,
Страх позабудет люд.
Нет, должен быть повешен тать,
Бесчинный Робин Гуд!

В лесу известно: грянет зов –
Их в порошок сотрут.
И стали драпать из лесов
К шотландскому двору.

Так больше сотни утекло
И поредел отряд –
Зверь не выдерживает лов
Тринадцать лет подряд.

Кто Робин Гуду предан был –
Быть преданным устал,
Иссяк кураж, и сдулся пыл,
В груди погас запал.

Последних сорок храбрецов
В лесу держались том,
Но и они в конце концов
Спросили: – Что потом?

И каждый думал о себе,
Как будто он один:
Лишь воля к жизни есть в рабе,
А большего не жди.

Покуда в спорах каркал двор,
Прощать или карать,
Бежали воры – главный вор
Остался умирать.

Разбойной воли рецидив –
Бежала вся братва.
Он шел сквозь чащу и цедил
Последние слова:

– Бежали все, вот я один;
Жизнь прожита зазря.
Хотел я вырастить мужчин,
А расплодилась тля.

Предательство сродни рабу,
Не выведешь его.
Оно клеймом нам на горбу –
И даром торжество.

Мы можем выстоять в бою,
И в холод простоим,
Но не хотим судьбу свою
Мы разделить с другим.

И долго он бродил один
Без дома, без дорог –
Устал, продрог, не стало сил
И в лихорадке слег.

Идти в обитель он решил:
Монахи, слышал он,
Умеют кровь пускать из жил,
Недуг выводят вон.

В обители Кирклис его
Перенесли в альков,
Оставили там одного,
И двери на засов.

У аббатиссы был дружок,
Любовник и монах,
Он Робина убить помог,
Превозмогая страх.

Иные нынче говорят,
Что это – месть попов
За то, что в прежние года
Был с ними Гуд суров.

Когда он дал себя во власть
Тем, кто его сгубил,
Открыли кровь – и полилась,
И вышла вся из жил.

И кровью Робин Гуд истек,
Не слушалась рука.
Монах ножом ударил в бок –
Добить наверняка.

Так был коварством побежден
Тот, кого меч не брал,
В другой бы жизни стал бы он
Плантагенету – брат;

Сам Ричард был бы его рад
Почетом окружить.
Нет Ричарда, бежал отряд –
И некому прикрыть.

Бывает часто, что смельчак
Избегнет страшных бед,
Но не заметит он пустяк –
И вот его уж нет.

Садовнику монастыря
Велели закопать,
Кого осилить не могла
Вся лондонская рать.

На этом месте камень врыт,
И выбиты на нем
Слова про то, кто там лежит
И спит последним сном.

«Лежит под камнем Робин Гуд,
Что был как камень тверд,
Он жил в лесу, вершил свой суд,
Среди воров был лорд.

Однако, хоть и был он вор,
Запомните его:
Закону жил наперекор,
А все ж творил добро».

Героев предают в момент,
Но славу их хранят.
Нам проще драить монумент,
Чем уважать солдат.

Народом этот камень чтим,
Сто лет прошло – он там;
А время все, что сохраним,
Расставит по местам.

Ватаги Гуда больше нет:
Одних простил король,
Других за причиненный вред
Приветила глаголь,

А третьи в щели втихаря
Забились – жить нет сил.
А кто – уехал за моря
И родину забыл.

Гуд на обочине зарыт
В проселочную грязь,
Но славу грязь не победит –
Не липла отродясь.

Ни до него, ни до сих пор –
С ним вровень не найдут.
Не родился ни сэр, ни пэр,
Чтоб был как Робин Гуд.

Тринадцать лет в лесу, в глуши –
Легко, наотмашь жил.
Его боялись богачи,
Бедняк – боготворил.

Как жить без страха и тоски,
Нам не понять сейчас:
У сильных клянчим мы куски –
Жизнь вразумила нас.

Сегодня вовсе смелых нет;
Боимся рот открыть.
Теперь мы трусим в туалет
Без спросу заходить.

Мы храбрые, когда гуртом,
Поодиночке – слизь.
И норовим вильнуть хвостом,
Как только рявкнут: брысь!

Отчеты мытарям строчим,
С законом мы в ладах,
Мы знаем тысячу причин,
Хранить покой в задах.

Не ищем приключений мы
На задницу свою –
Бежим сумы, бежим тюрьмы
И кажем тыл в бою.

В те годы жизнь была дика,
Но ярче, может быть.
Не сыщешь нынче дурака
Параграф преступить.

Мы конституции статью
Твердим как «Отче наш»:
За тихий дом и колбасу
Что только не отдашь.

Мы успокоились давно,
Мы – небрыкливый скот.
Мы сами лезем под ярмо,
Чтоб избежать хлопот.

В те годы ружей-то еще
Не знал крещеный мир.
Чем защищаться – кирпичом?
И прав всегда мундир.

Плевок приучены глотать,
Покорство нам в зачет.
А Робин Гуд – учил стрелять,
Стрелой вести расчет.

В глухих лесах, где враз пропасть,
Странноприимный дом
Стоял – и опасалась власть
Тех странников, что в нем.

Вы будьте благодарны им,
Судить их нелегко:
Ведь если людям зло творим –
В ответ получим зло.

Про них сегодня много врут:
Про шайку, про тюрьму,
Мол, был разбойник Робин Гуд –
Не верьте ничему.

Старайтесь сами понимать:
Кто лжет – а кто не лжет,
Не верьте сплетням, их плетут
Те, кого правда жжет.

Я честно выполнил свой долг
И мой оправдан труд –
Когда я вам понять помог,
Каков был Робин Гуд.