Карл Маркс - Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

Какова бы ни была общественная организация, товарообмен которой обслуживается купцом, его имущество всегда существует как денежное имущество и его деньги постоянно функционируют как капитал, т. е. всегда функционируют с целью заработать побольше денег, прибавочной стоимости. Побудительный мотив и определяющая цель, ради которых купец прилагает свои деньги к обслуживанию товарообмена, состоит (не только при капиталистической, но и при всех предшествующих общественных формах) в том, чтобы из денег сделать больше денег. Отдельные акты обмена Д – Т и Т – Д´ являются лишь переходными моментами этого превращения Д – Д´: денег в большую сумму денег. Характерным движением купеческого капитала является Д – Т – Д´: деньги – товар – больше денег. И это отличает его от Т – Д – Т, от той торговли товарами между самими производителями, конечной целью которой является обмен потребительных стоимостей.

Поэтому чем менее развито производство, тем более денежное имущество концентрируется в руках купцов или тем более оно является специфической формой купеческого имущества.

Таким образом, во все докапиталистические времена торговля является настоящей функцией капитала, его единственной и подлинной целью. И это тем в большей мере, чем более самое производство есть производство средств существования для производителя.

В то время не существовало иного вида капитала, чем купеческий; между тем, как мы видели, в капиталистическую эпоху капитал овладевает самим производством и вносит в него глубокие изменения, так что теперь купеческий капитал является лишь особой формой, особой функцией наряду с другими видами капитала.

Итак, не представляет ни малейших затруднений понимание того, почему купеческий капитал является исторической формой капитала задолго до того, как капитал подчинил себе само производство. Его существование и развитие до известной высоты само оказывается исторической предпосылкой для развития капиталистического способа производства: 1) как предварительное условие концентрации денежного имущества и 2) потому что капиталистический способ производства предполагает сбыт в крупных размерах и не отдельным покупателям, а следовательно, уже предполагает купца, который покупает не для удовлетворения своих личных потребностей, но для обслуживания потребностей многих лиц. С другой стороны, все развитие купеческого капитала влияет на производство таким образом, что все более придает ему характер производства, имеющего целью меновую стоимость, все более превращает продукты в товары. Однако, как мы скоро увидим из дальнейшего изложения, его развитие, взятое само по себе, недостаточно для того, чтобы вызвать переход одного способа производства в другой и дать ему объяснение. При капиталистическом производстве купеческий капитал от своего прежнего самостоятельного существования спускается до такой роли, когда он является лишь особым моментом применения капитала вообще, а уравнение прибыли сводит его норму прибыли к общему среднему уровню. Он функционирует уже только как агент производительного капитала. Особые общественные отношения, складывающиеся с развитием купеческого капитала, теперь уже не играют решающей роли; напротив, там, где преобладает купеческий капитал, господствуют устаревшие отношения. Это наблюдается даже в пределах одной и той же страны, где, например, чисто торговые города много больше напоминают о миновавших отношениях, чем фабричные города [47].

Самостоятельное и преобладающее развитие купеческого капитала означает, что капитал не подчинил себе производства. Следовательно, самостоятельное развитие купеческого капитала стоит в обратном отношении к общему экономическому развитию общества. Это с особенной ясностью обнаруживается в истории посреднической торговли, например, у венецианцев, генуэзцев, голландцев и т. д., следовательно, там, где главный барыш приносит не вывоз продуктов из своей страны, а посредничество при обмене продуктов таких обществ, которые еще не развились в торговом и вообще в экономическом отношении, и эксплуатация тех и других стран производства [48]. В этом случае перед нами купеческий капитал в чистом виде, обособленный от тех производств, между которыми он служит посредником. Таков главный источник его образования. Но такая монополия посреднической торговли, а вместе с тем и сама эта торговля приходит в упадок по мере экономического развития тех народов, которых она эксплуатировала с двух сторон (яркий пример того, как хозяйничает купеческий капитал там, где он прямо овладевает производством, представляет не только колониальное хозяйство вообще, но и в особенности хозяйство старой голландско-ост-индской компании).

На первый взгляд торговая прибыль кажется невозможной, если продукты продаются по их стоимостям. Дешево купить, чтобы дорого продать, – вот закон торговли. Следовательно, не обмен эквивалентов. Количественное отношение, в котором продукты обмениваются друг на друга, сначала совершенно случайно. Продолжающийся обмен и вследствие этого более регулярное производство в целях обмена все более устраняют этот элемент случайности. Но сначала не для производителей и потребителей, а для посредника между ними обоими, для купца, который сравнивает денежные цены и разницу кладет в карман.

Торговля первых самостоятельных, пышно развившихся торговых городов и торговых народов древности, как торговля чисто посредническая, основывалась на варварстве производящих народов, для которых они играли роль посредников.

На подготовительных ступенях капиталистического общества (т. е. в Западной Европе в Средние века) торговля господствует над промышленностью; в современном обществе наоборот. Конечно, торговля будет оказывать большее или меньшее влияние на те общества, между которыми она ведется; производство она все более и более будет подчинять меновой стоимости, потому что наслаждение и потребление она ставит в большую зависимость от продажи, чем от непосредственного потребления продукта. Этим она разлагает старые отношения. Она увеличивает денежное обращение. Она захватывает уже не только избыток продуктов, но мало-помалу начинает поедать и самое производство и ставит в зависимость от себя целые отрасли производства. Однако это разлагающее влияние в значительной степени зависит от природы производящего общества.

Пока торговый капитал играет роль посредника при обмене продуктов неразвитых стран, торговая прибыль не только представляется результатом обсчета и обмана, но и по большей части и действительно из них происходит . Торговый капитал, когда ему принадлежит преобладающее господство, повсюду представляет систему грабежа, и недаром его развитие у торговых народов как древнего, так и нового времени непосредственно связано с насильническим грабежом, морским разбоем, похищением рабов, порабощением колоний; так было в Карфагене, в Риме, позднее у венецианцев, португальцев, голландцев и т. д.