Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Я отец, а не акушер, — с негодованием ответил он.

— Между прочим, отцы тоже едят. Они обязаны поддерживать свои силы, — рассмеялся Левин.

Сукин сын, бесчувственный материалист. Если когда-нибудь им взбредет в голову дикая мысль завести второго ребенка, они наймут настоящего врача, а не робота.

Ребенок родился почти в полночь. Девочка. Когда доктор Левин вышел из родильного отделения сообщить, что мать и ребенок чувствуют себя хорошо, Рудольфу захотелось объясниться ему в любви.

На улице было холодно. Утром, когда Рудольф уезжал из дома, было тепло, и он не взял с собой пальто. Пока он дошел до машины, его начала бить дрожь.

Он чувствовал, что слишком возбужден, и знал, что не заснет. Хотелось позвонить кому-нибудь и отпраздновать свое отцовство, но был уже второй час ночи, и он не мог позволить себе будить кого-либо.

Он включил в машине обогреватель и успел согреться, пока доехал до дому. В окнах горели огни — Марта оставила ему свет. Шагая через лужайку к входной двери, он заметил, что в тени крыльца кто-то пошевелился.

— Кто здесь? — резко спросил он.

Фигура медленно вышла на свет. Вирджиния Колдервуд. Серое, отороченное мехом пальто, на голове — шарф.

— О господи, Вирджиния! — удивился он. — Что вы здесь делаете?

— Я уже все знаю. — Она подошла совсем близко. С ее бледного худого хорошенького лица на него пристально глядели большие темные глаза. — Я несколько раз звонила в больницу. Я сказала, что я твоя сестра. Я все знаю. Она родила. Моего ребенка.

— Вирджиния, вам лучше пойти домой. — Рудольф отступил назад, чтобы она не могла дотронуться до него. — Если ваш отец узнает, что вы бродите здесь ночью, он…

— Мне наплевать, кто что узнает, — сказала она. — Мне не стыдно.

— Давайте я отвезу вас домой, — предложил Рудольф. Пусть уж ее собственная семья разбирается, в своем ли она уме. Не его забота. Да еще в такую ночь. — Вам сейчас нужно как следует выспаться, и вы…

— У меня нет дома, — прервала его Вирджиния. — Я принадлежу тебе, и мое место здесь, рядом с тобой.

— Нет, ваше место не здесь, Вирджиния, — с отчаянием сказал Рудольф. Привыкший во всем руководствоваться рассудком, он был сейчас беспомощен. — Я живу здесь со своей женой.

— Она соблазнила тебя и украла у меня. Разбила настоящую любовь. Я молилась, чтобы она сегодня умерла в больнице.

— Вирджиния! — До этого Рудольфа никогда по-настоящему не пугали ни ее слова, ни поведение. Она могла раздражать его, смешить или вызывать жалость, но это уже переходило все границы. Впервые он понял, что она опасна. Как только он придет домой, надо позвонить в больницу и предупредить, чтобы Вирджинию не подпускали к отделению новорожденных и к палате Джин.

— Послушайте, — сказал он мягко, — садитесь в мою машину, и я отвезу вас домой.

— Не обращайтесь со мной как с ребенком, — сказала она. — Я давно не ребенок. У меня тут рядом стоит моя собственная машина, и мне не нужно, чтобы меня куда-то отвозили.

— Вирджиния, я страшно устал и должен хоть немного поспать, — сказал он. — Если вы на самом деле хотите о чем-то со мной поговорить, позвоните мне завтра утром.

— Я хочу спать с тобой, — заявила она, не двигаясь с места и держа руки в карманах. На вид обычная, нормальная девушка, хорошо одетая. — Я хочу сегодня быть с тобой. И знаю, ты тоже этого хочешь. Я с самого начала прочла это в твоих глазах. — Она говорила торопливым монотонным шепотом. — Ты просто не осмеливался. Как и остальные, ты боишься моего отца. Возьми меня. Не пожалеешь. Ты думаешь, я все та же маленькая девочка, какой ты увидел меня в первый раз у нас дома. Не волнуйся, я давно не девочка. Я успела кое-чему научиться. Может быть, конечно, у меня меньше опыта, чем у твоей драгоценной супруги, водившей шашни с тем фотографом… О, ты удивлен, что я об этом знаю?! Я все знаю и могу тебе еще не то рассказать.

Но он уже открыл дверь, захлопнул ее за собой и запер на замок, оставив Вирджинию на крыльце. Она стучала в дверь кулаками. Войдя в дом, он запер все двери и окна на первом этаже. Когда он вернулся к парадной двери, яростный стук маленьких женских кулачков уже смолк. К счастью. Марта так и не проснулась. Он выключил свет над крыльцом. Потом позвонил в больницу и устало поднялся наверх в их с Джин спальню.

«С днем рождения, дочка, ты родилась в тихом респектабельном городке», — подумал он, уже засыпая.

Бар загородного клуба пустовал, так как была суббота и большинство членов клуба еще не вернулись с гольфа и тенниса. Рудольф в одиночестве пил пиво. Джин переодевалась в женской раздевалке. Она вышла из больницы всего пять недель назад, но уже сумела выиграть у него два сета в теннис. Рудольф улыбнулся, вспомнив, с каким ликующим, победоносным видом она уходила с корта.

Поджидая жену, он взял лежавший на стойке свежий номер «Уитби сентинел» и тут же пожалел об этом. На первой странице газеты была напечатана статья о приглашении в университет профессора Дентона, изобиловавшая все теми же инсинуациями и сфабрикованными ссылками на пожелавших остаться неизвестными лиц, которые выражали беспокойство в связи с тем, что впечатлительная молодежь университета подвергается весьма сомнительному влиянию.

— Ну и сукин ты сын, Гаррисон, — вслух сказал Рудольф.

— Вам что-нибудь подать, мистер Джордах? — спросил бармен, читавший газету в другом конце бара.

— Пожалуйста, еще пива, Хэнк, — сказал Рудольф. Он отбросил газету прочь. И в эту самую минуту к нему пришло решение: если удастся, он перекупит у Гаррисона его газету. Это будет его лучшей услугой всему городу. Кстати. Перекупить ее довольно просто. Уже по меньшей мере три года газета не приносила Гаррисону никакой прибыли, и если он не будет знать, что газету хочет купить именно Рудольф, то с удовольствием продаст ее за сходную цену. Надо в понедельник поговорить о технических деталях этой операции с Джонни Хитом.

Он потягивал пиво, решив не думать о Гаррисоне, когда в бар вошел вернувшийся с гольфа Брэд Найт со своими тремя партнерами. При виде его оранжевых штанов Рудольф поморщился.

— Ты что, записался в участники женского турнира? — спросил он Брэда, когда мужчины подошли к стойке.

Найт хлопнул его по плечу и рассмеялся:

— Природа, Руди, всегда наделяет самцов более ярким оперением, чем самок, а по выходным дням я сливаюсь с природой, — и, обратившись к бармену, объявил: — Всех угощаю я, Хэнк. Сегодня я в большом выигрыше.

Один из партнеров Брэда, Эрик Сандерлин, возглавлял в клубе спортивный комитет и сейчас, оседлав любимого конька, уже рассказывал о своем проекте расширения и улучшения площадки для гольфа. К территории клуба прилегал большой лесистый, участок земли, на котором стояла заброшенная ферма, и Сандерлин распространял среди членов клуба письмо с предложением выпустить заем и купить этот участок.