Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Правда, мистер Томас пока ничего обо мне не знает. — Энн замялась. — Йан опасается, что из-за меня ты будешь против него. То есть против его работы над сценарием.

Она явно ждала ответа, но Крейг молчал.

— Я все твержу Йану, что ты слишком благороден, чтобы становиться ему поперек дороги только потому, что… — Она осеклась.

— Я теперь далеко не так благороден, как на прошлой неделе, — буркнул Крейг.

— Йану позарез нужна эта работа. Он говорит, что она поможет обрести себя. Ему пришлось так худо… Ты ведь не откажешь ему, папа? — умоляюще прошептала она.

— Нет, — вздохнул он, — не откажу.

— Я так и знала! — оживилась она, вновь превратившись в его счастливую малышку, ждущую обещанного лакомства, безразличную к миру больниц, крови, боли. — Йан внизу, — сообщила она. — Он хотел бы подняться сюда, поздороваться с тобой. Он ужасно тревожится за тебя. Можно, я позову его? Хотя бы на минуту?

— Передай, пусть идет на… — выругался Крейг.

У Энн перехватило дыхание. Если ему не изменяет память, он никогда не выражался при ней.

— О, папа! — охнула она. — Как ты можешь быть так несправедлив?!

Она повернулась и выбежала из палаты.

«Что ж, Энн уже взрослая, — подумал Крейг, устраиваясь поудобнее, — и уже знает все грязные ругательства. Нет, нужно немедленно перебираться в общую палату, куда посетителей не пускают».

В ту же ночь его оперировали. Анализы показали, что кровотечение возобновилось, не такое обильное, как тогда, в отеле, а медленное, внутреннее, источник которого так и не смогли определить, опасное и подтачивающее, уносящее жизнь.

Пока ему брили грудь и живот, еще до того, как сделать предоперационную инъекцию морфия, он с удивлением сознавал, что совсем не боится. Пятьдесят на пятьдесят. Так пообещал доктор. Условий справедливее просто быть не может.

Лица появлялись и исчезали, быстро, безмолвно, почти неразличимые сквозь застилавшую глаза дымку. Томас, доктор Гибсон, ничего не объяснявшие, ни о чем не предупреждавшие, его жена, дочь Марша, безобразно располневшая и плачущая, Гейл Маккиннон, свежая, словно только что из моря, Констанс, почти неузнаваемо строгая, Эдвард Бреннер…

Но Эдвард Бреннер мертв. Может, и остальных он видит во сне?

Крейг заговорил только однажды.

— Марша, — выдохнул он, — ну и разнесло же тебя.

Боль злобно грызла его, но Крейг старался не стонать. Тот африканец с ритуальными шрамами на щеках в салоне первого класса не понял бы его. Бремя Белого Человека. Он стоически держался, ждал прописанного каждые четыре часа укола морфия и не просил больше. Кто сказал, что стоицизм в наше время неуместен? Уж точно не его друг.

Рабочие сцены, все в белом, вносят реквизит: шприцы, пластиковые контейнеры с кровью. В освещенном центре сцены производят перестановки. В ушах Крейга эхом отдается шум прибоя. Он просыпался и снова засыпал. Лица появлялись и исчезали, что-то от него требуя. Где Йан Уодли, этот распущенный лгунишка? Куда исчезла Белинда Юэн в платье цвета электрик? Какие чеки приготовила ему на подпись?

Новые доктора. Лучший специалист в стране. Тихие, осторожные голоса медиков. Та скандинавская блондинка с волшебными руками больше не появилась. Увы.

Сколько дней прошло с тех пор, как он покинул Мейраг? Что пил на террасе маленького ресторана с видом на гавань Касси? Что рассказывала та девушка о своей матери?

Он уже мог садиться в постели и даже понемногу есть, но температура держалась. Утром — около ста одного, вечером — до ста трех с половиной [54] По Фаренгейту. Приблизительно 38–39 градусов по Цельсию. . У кровати постоянно стояла капельница с раствором антибиотиков, медленно проникавшим в вену. То ли лекарства, то ли жар держали его в полубессознательном состоянии. Постепенно он начал терять представление о времени и уже не помнил, сколько пробыл здесь. И хотя ни он, ни доктора внешне не выражали особого беспокойства, Крейг знал, что они встревожены, уж не подцепил ли он совершенно новый вид больничной инфекции, против которой все средства бессильны.

Доктор Гибсон снова запретил все посещения, и Крейг был благодарен ему за это. Гибсон пообещал также, что его выпишут, если нормальная температура продержится трое суток подряд. А пока Крейг слипающимися глазами смотрел на экран телевизора, установленного в изножье койки. В основном его интересовали бейсбольные матчи. Ему доставляло удовольствие наблюдать за молодыми людьми, быстро бегавшими по зеленой траве, под ясным солнышком, явно выигрывавшими и так же бесспорно проигрывавшими. Он вспомнил, что читал как-то об одном осужденном из штата Массачусетс. Об убийце, приговоренном к смерти. Тот тоже любил смотреть по телевизору бейсбольные матчи и жалел только о том, что никогда не узнает, станет ли чемпионом «Доджерс». [55] Знаменитая бейсбольная команда.

Интересно, доживет ли он до того, когда станет известно, кто выиграет чемпионат в этом году?

Наконец Мерфи удалось убедить доктора Гибсона пропустить его к больному. Крейгу вот уже два дня как стало лучше. Температура упала до девяноста девяти по утрам и ста двух по вечерам. Мисс Белиссано по-прежнему отказывалась называть ему цифры, но доктор Гибсон был более снисходителен.

По лицу Мерфи Крейг не хуже, чем по отражению в зеркале, понял, что выглядит ужасно. Он не смотрелся в зеркало с самой операции.

— Я должен был увидеть тебя, Джесс, — заявил Мерфи. — Придется завтра лететь на западное побережье. Дела все копятся. Кому-то надо разгребать.

— Конечно, Мерф.

Собственный голос показался ему тонким и старческим.

— Больше трех недель в Нью-Йорке мне не высидеть, — продолжал Мерфи.

— Это столько я здесь пролежал? — спросил Крейг.

Мерфи как-то странно посмотрел на него.

— Да, — кивнул он.

— Долго.

— Очень. И доктора не могут сказать, когда отпустят тебя.

— Они просто не знают.

— Гибсон утверждает, что ты не сможешь работать… пальцем пошевелить… не меньше чем полгода. Даже если выйдешь завтра.

— Знаю. Он мне говорил.

— Томасу нельзя ждать, — убеждал Мерфи. — Чтобы закончить фильм в этом году, нужно начинать съемки через месяц, не позже. Из-за погоды.

— Из-за погоды, — согласился Крейг.

— Они с Уодли работают по восемнадцать часов в сутки. Томас говорит, что Уодли вытянет. Говорит, ты просто обалдеешь, увидев окончательный вариант.

— Наверняка.

— Хочешь знать, кого они взяли на главные роли?

— Не слишком, Мерф.

Снова этот странный взгляд.

— О деньгах не беспокойся, — заверил Мерфи. — Получишь кругленькую сумму сразу, а потом пять процентов с прибыли.

— Как-нибудь в другой раз расскажешь подробнее, — попросил Крейг.

— Томас оказался настоящим джентльменом.