Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Тебе следует прыгать с парашютом каждый день. Это повышает твою потенцию.

Она выбрала шумный, многолюдный ресторан, где, похоже, все ее знали; мужчины подходили к их столику, целовали Джози, вспоминали недавние вечеринки, спрашивали, куда она пропала. Майкл сидел почти не раскрывая рта, он пил слишком много вина и пытался представить, чем сейчас занимается Трейси. К концу вечера Джози уже переходила от столика к столику. Майкл оплатил счет, выскользнул из ресторана и направился к дому, где он, прежде чем заснуть, около часа просидел перед молчащим телефоном.

— А теперь, — сказала Джози, — мы простимся с нашими детскими шалостями — завтра утром я стану примерной супругой.

Она ласкала Майкла, лежа в его номере лос-анджелесского отеля «Бель-Эр». Корнуолл и Уоллес не жалели средств, чтобы обеспечить комфорт для своих командированных. Теперь, когда дела были завершены, бумаги отосланы в Нью-Йорк, он отдыхал в постели за опущенными шторами, которые защищали его от полуденного калифорнийского солнца. Получив приглашение на церемонию бракосочетания, Майкл организовал себе командировку в Лос-Анджелес. «Мой дружеский долг», — подумал он.

Последние два года Майкл охотнее ездил по работе в другие города. Нью-йоркская жизнь с ее шумом, постоянной суетой, тайной борьбой за власть в конторе, мельканием людских лиц, на которых лежала печать нечеловеческих усилий, пьяным забытьем в конце дня становилась для него все невыносимее, по ночам он мучился бессонницей, прислушиваясь к вою полицейских сирен, работа и брак высасывали из него последние силы. Они жили в той же маленькой квартире, постепенно удаляясь друг от друга, а минуты счастья были все более редкими и короткими.

Находясь в командировках в Чикаго, Денвере, Монте-Карло, Цюрихе, Майкл не звонил по вечерам домой. Стараясь избавить Трейси от лишних огорчений, он занимался серфингом, плаванием со скубой, затяжными прыжками и горными лыжами лишь вдалеке от Нью-Йорка. Изменял ей он тоже только в поездках. Джози частенько вылетала к нему в другие города, и то безумство в Нью-Йорке, когда Трейси уехала к родителям, больше не повторялось.

Когда он возвращался из командировок, Трейси задавала ему лишь самые поверхностные вопросы. Она добилась успеха в работе, вместе с двумя другими женщинами открыла собственное дело, и теперь ей приходилось два-три вечера в неделю проводить с заказчиками. Сначала она звала на эти приемы Майкла, но он неизменно отказывался. Отпуска он проводил один, потому что Трейси была согласна отдыхать только у родителей, где, по ее словам, можно лежать на солнце и ничего не делать.

Как и Трейси, Майкл зарабатывал теперь гораздо больше, чем прежде, но когда он предложил ей перебраться в большую квартиру, где у каждого была бы своя отдельная комната, она наотрез отказалась. Они спали все в той же старой громадной кровати. В постели она не проявляла инициативы, но сразу отвечала на ласку. В такие минуты Майкл чувствовал, что эта восхитительная женщина никогда не сможет надоесть ему, но на расстоянии он почти не думал о ней и получал удовольствие от близости с другими.

Оба понимали, что разрыв неизбежен, но из деликатности, в память о более счастливых днях они оттягивали его приближение.

— Теперь, — сказала Джози, — я оденусь и выйду из твоего номера так, словно я заходила сюда выпить чашку чая, поскольку с завтрашнего утра я собираюсь посвятить свою жизнь тому, чтобы мой богатый, молодой и красивый муж, от которого я просто балдею, стал самым счастливым человеком на юге Калифорнии. Тебя будут приглашать на семейные обеды, крестины детей, прогулки на нашей яхте, а ты обещаешь мне не соблазнять моего мужа прыжками с парашютом, поиском сокровищ на дне океана или иными подводными забавами, а также горными лыжами. Понятно?

Майкл рассмеялся:

— Понятно.

Она встала с кровати, выгибаясь, как гигантская кошка, быстро, деловито оделась, причесала блестящие медные волосы. Вот и все, с горечью подумал Майкл.

Одевшись, она указала рукой на ведерко со льдом, где лежала недопитая бутылка шампанского:

— Ну что, прощальный кубок?

— Обязательно. — Майкл встал с кровати.

Пока он надевал халат, она окинула Майкла оценивающим взглядом.

— Это испытание характера, — сказала она.

— Ты о чем?

— Прощание с тобой, — серьезно добавила она.

— Ты его выдержала?

— Увы, да, — ответила Джози.

Она протянула бокал, Майкл наполнил его, затем налил себе. Они чокнулись, выпили. Майкл с удивлением заметил в ее глазах слезы.

— Что случилось? — спросил он и тут же понял, что ляпнул глупость.

Она поставила бокал.

— Какого черта ты не влюбился в меня? — проговорила она, круто повернулась, выбежала из номера, ее точеный темный силуэт мелькнул в солнечных лучах на фоне зелени гостиничного сада. Дверь с шумом захлопнулась.

«Слава Богу, — оцепенев на мгновение, подумал он, — что мы обошлись без прощального поцелуя».

Утром следующего дня он пришел на церемонию бракосочетания. Лица многих людей были знакомы ему по кинофильмам и телепередачам. Жених Джози занимался добычей нефти, но жил в Беверли-Хиллз и был на короткой ноге с обитавшими там знаменитостями. Высокий, плотный, с открытым бронзовым лицом, он напоминал футболиста. Если Майкл и не «балдел» от него, то только потому, что пользовался несколько другим, чем Джози, словарем.

Невеста появилась в проходе между кресел под руку с пожилым человеком, незнакомым Майклу. Джози выглядела превосходно, точно сошла с обложки «Вог»; надменная и неприступная, она едва улыбнулась жениху, который смотрел на нее с обожанием. Но идя мимо Майкла, она еле заметно подмигнула ему.

Майкл не пошел на свадебный ленч, взял свою доску для серфинга, сел в машину и помчал в Малибу. Он решил, что сегодня ему лучше побыть одному.

Он притормозил возле залива, надел плавки и босиком направился к воде, держа доску в руках. На севере, сквозь тонкую дымку тумана, проступали размытые контуры зданий. Океан волновался и пенился белыми бурунами. Погода стояла прохладная, и других любителей серфинга не было видно. Тем лучше, подумал Майкл. Он не любил кататься, когда рядом, мешая друг другу и ему, вертятся дюжины самоуверенных мальчишек и девчонок и глядят на него, словно он сбежал из дома для престарелых.

Вода казалась ледяной, а Майкл не захватил с собой гидрокостюма, поэтому он осторожно вошел в воду, лег на доску, сразу окунулся и начал грести. Это было непросто. Волны накатывались короткими резкими очередями и отбрасывали его, когда он нырял вместе с доской под гребень. После строгой торжественной утренней церемонии и переживаний, связанных с ней, Майкл наслаждался единоборством с холодной водой, приятно покалывающей кожу.