Томас Рид - Избранные произведения. Том II

На другой день во время завтрака к белым невольникам подошел продавец скота.

— Кто из них говорит по-арабски? — спросил он у купцов. Купцы указали на Джима, и араб немедленно выбрал его в числе двух невольников, назначенных на продажу.

— Скажи им, брат, чтобы они купили вместе с тобой и меня, — проговорил Билль. — Мы должны плыть вместе, хотя мне очень жаль расставаться с молодыми джентльменами.

— Мы сделаем все возможное, чтобы воспротивиться этому, — отвечал Джим, — только нам придется много выстрадать. Покажем себя настоящими мужчинами, — это наше единственное спасение.

Затем скотовод выбрал Теренса.

Купцы уже заканчивали торг, когда с ними заговорил Джим.

Он стал их уверять, что он и его спутники решились лучше умереть, чем расстаться; что ни один из них не согласится ни на какую работу, пока они будут в неволе: все они хотят идти в Свеору.

Арабы только улыбнулись на эти слова и продолжали толковать о цене.

Джим попробовал тогда затронуть их жадность и сказал купцу, что дядя даст ему гораздо большую цену, чем скотовод.

Но все было напрасно: его и Теренса отвели к их новым хозяевам.

Остальным четверым невольникам купцы приказали следовать за собою.

Гарри Блаунт, Колин и Билль в ответ на это спокойно уселись на песке.

Арабы во второй раз повторили то же самое приказание и на этот раз угрожающим тоном.

— Повинуйтесь, — сказал Джим. — Мистер Теренс и я — мы скоро последуем за вами. Они не удержат меня здесь живым!

Колин и Билль сели на ослов, а Гарри вскарабкался на верблюда. Арабские купцы казались удовлетворенными повиновением своих невольников.

Джим и Теренс хотели последовать их примеру, но их новые хозяева приготовились к этому, и по одному их слову несколько арабов бросились на пленников и крепко связали.

Гарри, Колин и Билль бросили поводья, сошли с ослов и снова уселись на траву, выказывая намерение остаться со своими спутниками.

Оставался только один выход из этого затруднительного положения: разлучить невольников силою, — четверых, принадлежащих арабским купцам, увезти с собою, а двух остальных оставить тем, которые не согласились на их продажу.

Всем присутствующим предложено было принять участие в этом деле. Гарри схватили и силою посадили на спину верблюда, к которому крепко привязали веревками.

Точно также поступили с Колином, Биллем и крумэном. Их силой посадили на ослов и связали им ноги под брюхом животных.

Затем купцы за небольшую сумму заручились помощью нескольких арабов, чтобы присматривали за невольниками в течение первых двух дней, — пока доберутся до марокканской границы.

При отъезде один из купцов сказал Джиму:

— Скажите молодому человеку, племяннику богатого английского купца, что мы отправляемся в Свеору в уверенности, что он говорил правду, и поэтому мы теперь уводим его туда силой, а если только он обманул нас, ему за это придется поплатиться жизнью.

— Он не обманул вас, — сказал Джим. — Отведите его — и вы непременно получите богатый выкуп.

— Так почему же не идут они добровольно?

— Потому что не хотят расстаться со своими друзьями.

— Неблагодарные собаки! Они должны бы благодарить судьбу, которая так счастливо свела их с нами. Может быть, они считают нас жалкими рабами и хотят заставить нас подчиниться их воле?

В это время двое других купцов вывели на дорогу своих верблюдов и минуту спустя Гарри Блаунт и Колин расстались со своим товарищем Теренсом, не имея надежды когда-нибудь увидеть его снова.

Целый час Гарри, Колин и Билль ехали привязанные веревками к своим скакунам. Этот способ передвижения показался им таким неприятным, что они попросили крумэна сказать арабам, что они беспрекословно последуют за ними, если их развяжут. До этого времени африканец никогда не говорил с арабами.

Узнав, что крумэн говорит по-арабски и до сих пор скрывал это, арабы страшно разозлились и жестоко избили его, наградив предварительно целым градом ругательств; затем они развязали невольников и поставили их во главе каравана. Двое людей, нанятые для присмотра за невольниками, следовали за ними по пятам.

Поздно ночью путешественники подошли к высокой стене, окружавшей небольшой городок.

Пропустив вперед невольников, арабские купцы вошли последними, и, сделав нужные распоряжения о размещении невольников на ночь и приказав дать им поесть, сами отправились к шейху, который пригласил их отдохнуть после утомительного перехода.

Невольникам подан был сытный ужин, состоявший, впрочем, из одних только ячменных лепешек и молока; затем их отвели в большой хлев, где они провели часть ночи, все время сражаясь с насекомыми.

Никогда еще ни одному из них не приходилось проводить ночь в помещении, где была бы такая масса насекомых, обладавших к тому же самым ненасытным аппетитом.

Кончилось, однако, это тем, что они все-таки заснули, устав телом и душою, и на другой день проснулись уже тогда, когда арабы принесли им завтрак.

Солнце в это время уже высоко стояло на небе. Странно, почему до сих пор не делалось никаких приготовлений к отъезду. Бедным невольникам начинало казаться, что их ожидает какая-нибудь новая неудача. Часы шли за часами, а арабы и не думали показываться.

Волнуясь, обсуждали они, что бы это могло значить. Ничем не объяснимая медлительность была тем более странна, что купцы обещали им как можно скорее отвести их в Могадор. Эта новая отсрочка сулила впереди новые препятствия, и они начали бояться, что их заветным мечтам грозит какая-то страшная опасность.

Только к вечеру арабы дали им возможность разрешить загадку.

Они сказали крумэну, что Гарри надул их; шейх, гостеприимством которого они пользовались, отлично знал Свеору и всех живущих в ней иностранцев и клятвенно уверял, что у Гарри там не было и не могло быть никакого дяди.

— Мы вас не убьем, — сказал один из арабов Гарри, — потому что не хотим сами себе причинять убыток. Вместо этого мы отведем вас опять в пустыню и там продадим кому придется.

Кроме того, купцы узнали, что невольники, приведенные из пустыни в государство Марокко, могли отдать себя под покровительство местного правительства, что и случалось нередко; тогда их отпускали на волю, не заплатив выкупа, а арабы, которые брали на себя труд приводить невольников, должны были возвращаться назад, не получив даже благодарности за свои труды.

Один из купцов, по имени Бо-Музем, по-видимому, больше остальных своих товарищей был расположен благосклонно выслушать Гарри, но ему помешали другие. Благодаря этому все уверения молодого англичанина о бегстве своих родственников, о своей ценности и ценности своих товарищей, как флотских офицеров, не имели никакого успеха.