Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Хосе облегченно вздохнул.

— Это ничего не значит! — вскричал сержант. — Конюх не может быть для меня серьезным соперником!

И, повернувшись к карлику, он стал вымещать на нем свою злобу.

— Пощадите меня! — завопил карлик. — Я вовсе не арестант и пришел по собственному желанию, чтобы переговорить с полковником. Да и нет у меня ни малейшего желания помешать вашему свиданию с горничной. Мы в двух шагах от дома, где ваша приятельница, вероятно, уже давно вас ждет. Советую не обращать внимания на слова вашего товарища.

Эти слова рассмешили охранников. Они принялись курить, чтобы убить время.

— Нет ли у тебя карт? — спросил сержант.

— Конечно, они всегда при мне, но хватит ли света для игры?

— Если будет мало лунного света, нам поможет свет наших сигар. Мне уже случалось играть при таком освещении.

— И на что же мы будем играть, у меня нет ни копейки!

— И у меня тоже. Будем играть на слово. Впрочем, подождите! И солдат повернулся к карлику, который невольно задрожал, предчувствуя, что ему придется расстаться с драгоценностями, наполнявшими его карманы.

— Может быть, у этого человечка есть деньги? — предположил сержант. — Он, наверное, не откажет нам в маленьком займе. Что ты на это скажешь?

— У меня ничего нет.

— Он действительно не похож на богача, — сказал сержант, рассматривая лохмотья карлика.

— Если бы у меня были деньги, — продолжал карлик, — я бы их все вам отдал, но я расскажу вам, что со мной случилось, и вы, наверное, пожалеете меня. Я шел в Сан-Августин, чтобы переночевать там, когда на меня напали два бандита. Я защищался изо всех сил, но один из них потребовал у меня кошелек, угрожая кинжалом, и мне пришлось уступить.

Рассказывая эту выдумку, карлик энергично жестикулировал, размахивал руками, показывая, как он сражался с разбойниками. И вдруг Хосе, который все еще находился в углублении скалы, почувствовал, что на него посыпался целый град предметов. Это уродец, нарочно размахивая руками, выбрасывал тем временем драгоценности, которые могли его выдать.

— Ты говоришь, они отняли у тебя все?

— Да, клянусь честью!

— Можешь не клясться, мы все равно тебя обыщем.

Карлик, зная, что его карманы уже пусты, не протестовал. Сержант, не довольствуясь, однако, осмотром карманов, ощупал его всего и, ощутив что-то твердое, вытащил из-под кушака кинжал с дорогой серебряной рукояткой.

— Откуда у тебя такое дорогое оружие? Это что-то подозрительно.

— Очень просто, я получил его в наследство.

— В таком случае мы разыграем его и посмотрим, кому достанется твое наследство.

Усевшись на краю дороги, гусары принялись играть. Карлик, примостившись возле, казалось, с интересом следил за игрой, хотя явно задумал что-то.

Хосе в это время лихорадочно обдумывал способ уйти незамеченным, как вдруг увидел лежащие у его ног часы, браслеты, кольцо… Улучив секунду, он подобрал драгоценности и осторожно выбрался из-за скалы, в то время как солдаты и их пленник были поглощены игрой.

Шаг за шагом, Хосе пробирался по затененным скалами местам и, наконец, оказался в безопасности. Здесь он решился взглянуть на свою находку и пришел в совершенное изумление:

— Что за черт! Возможно ли! Ведь это часы графини, те самые, которые она хотела отдать мне! Значит, карлик украл их?

Но как он добыл браслет, кольца, серьги?.. Зная, что уродец способен на все, Хосе похолодел: он вспомнил, что, когда уходил, девушки гуляли в парке. Неужели карлик… Нет, не может быть! Хосе пустился со всех ног к дому и там встретил Пепиту. Не успели они сделать несколько шагов, как услышали разговор и смех сеньорит. Как могли они веселиться, если их только что ограбили? Однако удивление слуг едва ли было большим, чем удивление сеньорит, когда те увидели в руках Хосе свои драгоценности. Хосе поспешил рассказать им, как ему достались эти вещи, сообщив об измене карлика и его гнусных намерениях.

— Что делать, Изабелла? — вскричала Луиза. — Как предупредить об опасности?

— Я берусь за это, сеньориты, — отвечал Хосе таким уверенным тоном, что подруги сразу успокоились.

Часы на башне Сан-Августина еще не пробили полночь, когда он уже поднимался в гору, устремив свой путь к вершине Адхуско.

Карлик правильно сделал, что покинул свою камеру раньше назначенного себе срока. В трапезной в это время царило необычное оживление. Человек пятьдесят, собравшиеся там, были уже одеты не в рясы, а в военные мундиры. Тут же была приготовлена и вся остальная амуниция, по-видимому кавалерийская. Хотя лошадей в монастыре не было, но «монахи» прекрасно знали, где они их найдут. Да и время садиться на коней еще не настало. Оставалось провести эту последнюю ночь в монастыре как можно веселее.

Стол был уставлен яствами и винами. Около полуночи Ривас, председательствующий в застолье, встал, собираясь сказать речь.

— Друзья! — начал он. — Вы знаете, что нынче мы покидаем монастырь, но не всем еще известно, куда мы направимся и что собираемся предпринять. Я считаю своим долгом сообщить вам об этом. Я получил известие от моего старого друга генерала Альвареса, что все повстанцы готовы и ожидают лишь нас, партизан, чтобы подать сигнал к восстанию. Я ответил, что мы готовы откликнуться на зов. Вы одобряете мой ответ?

— Одобряем! — в один голос ответили все.

— Я написал также генералу, что мы будем там, где он нам назначил. План его заключается в том, чтобы атаковать Оаксака и двинуться затем на столицу. Нам остается только отправиться за лошадьми. Место сбора по эту сторону уарды.

Все остались, однако, допивать вино, так как времени было достаточно. Начались тосты. Крики «Patria y Libertad» не умолкали.

Во время этого невообразимого шума кто-то ворвался в комнату:

— Измена!

— Измена? — повторили, как эхо, все пятьдесят человек, оборотившись к дворецкому, так как это был он.

— Что вы хотите этим сказать, дон Грегорио?

— Здесь человек, который расскажет лучше меня!

— Кто же это?

— Он пришел из Сан-Августина.

— Но как же он прошел мимо часового?

По приказу Риваса Грегорио ввел в комнату Хосе.

— Кучер! — ахнули Керней и техасец.

— Но как же вас пропустил часовой? Ведь пароль вам неизвестен!

— Пароль не понадобился. Часовой мертв. Он лежит на дне пропасти.

— Кто убил его?

— Карлик Зорильо, — ответил Хосе.

Кучер рассказал все, что он слышал и видел.

В это время большинство партизан покинуло столовую. Кто-то бросился в келью карлика. Валявшаяся на полу пила и висящая из окна цепь подтвердили совершенное им преступление. В трапезную партизаны вернулись лишь после того, как их убитый товарищ был извлечен из пропасти и похоронен в могиле, вырытой их собственными руками.