Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Это может помочь капитану Райкрофту в его поисках; думая об этом, капитан запомнил название.

Прошла еще одна ночь; снова солнце встало на Уаем; снова капитан приближается по реке к своему любимому месту для ловли рыбы; но день оказался потраченным зря: ни лосося, ни янтарных волос; капитан не думал о рыбе, забрасывал удочку небрежно, и, наверно, поэтому у него не клевало.

Однако Райкрофт не обескуражен; он направляется и на следующий день — тот самый, когда его разглядывали в бинокль. Капитан уже догадывается, что дом заинтересовавшей его речной нимфы недалеко от напоминающего пагоду строения, которое он часто видел на правом берегу реки. Потому что прогулочную лодку он встречает как раз у островка, а старик лодочник вряд ли способен на долгую греблю против течения. Впрочем между этим местом и городом на берегу реки расположено еще несколько жилищ джентльменов, а некоторые стоят подальше от реки. Девушка может быть из любого из них.

Однако это не так. Теперь капитан Райкрофт в этом уверен. Он увидел в павильоне какую-то занавеску и две женские головки над балюстрадой; и одна из этих головок блестит на солнце, яркая, как сами солнечные лучи.

Он смотрит на это через подзорную трубу, потому что капитан тоже вооружился для наблюдений. И наблюдения подтверждают его догадку. Теперь нетрудно будет узнать имя леди. Достаточно только расспросить.

Он хотел бы попросить Уингейта задержать лодку, но ему не хочется посвящать лодочника в свою тайну, потому капитан молчит, и вскоре летний павильон исчезает из виду, закрытый ненавистными деревьями.

Продолжая путь к своему излюбленному месту, капитан предается размышлениям, вначале приятным. Ему приятно думать, что девушка, предмет его размышлений, живет в хорошем доме; об этом он заключает по заметному из-за деревьев верхнему этажу. Отныне нет сомнений, что по социальному статусу она леди. Красивая прогулочная лодка с богатым убранством, почтенный слуга — все это не просто доказательства респектабельности. Это свидетельство стиля.

Но приятным размышлениям мешает мысль о том, что сегодня он, возможно, не встретит прогулочную лодку. Судя по прошлым встречам, в это время она может быть на реке: капитан специально так рассчитал свою рыболовную экскурсию. Но, увидев девушек в летнем павильоне, он теперь сомневается, что увидит их ближе; по крайней мере в ближайшие двадцать четыре часа. Скорее всего они уже побывали на реке и возвращаются домой. Почему он не начал раньше?

Испытывая раздражение от таких мыслей, Райкрофт замечает другую лодку, совсем не похожую на «Гвендолин», — тяжелое, похожее на баржу судно с четырьмя мужчинами в нем; неуклюжие парни, явно не привыкшие к воде. Однако они совсем не боятся. Напортив, ведут себя так, чтобы показаться отчаянными храбрецами, не обращающими внимания на опасность. Впрочем, может они о ней и не подозревают. Время от времени один из них встает и идет к корме или на нос, словно в пустом угольном вагоне, а не в лодке на воде. Будь лодка чуть более валкой, она обязательно перевернулась бы.

Подплыв поближе, капитан Райкрофт и его лодочник поняли причину такого эксцентричного поведения: причина стала ясна по черной бутылке, которую один из мужчин держит в руках, и по стаканам, которыми размахивают другие. Они пьют; и судя по громким крикам и размашистым жестам, пьют уже давно.

— Отвратительное зрелище! — замечает молодой лодочник, разглядывая встречную лодку через плечо: сидит он за веслами спиной к этой лодке. — Углекопы из Форест Дин, думаю.

Райкрофт, сидящий с сигарой в зубах и думающий совсем о другой лодке, лишь коротко кивает.

Однако от размышлений его отрывают слова, произнесенные громче обычного; слова эти относятся к нему и его спутнику. Вот эти слова:

— Стой, парни! Нам повезло! Там лодка с двумя типами. Наверно, джентльмены из города. Не перевернуть ли нам их?

— Давайте перевернем! Искупаем их! — подхватывают другие. Тот, что держал бутылку, бросает ее на дно лодки и берется за весла.

Все следуют его примеру, потому что плывут в четырехвесельной лодке; и через несколько секунд они гребут прямо к рыбаку.

С изумлением и растущим возмущением смотрит гусарский офицер, как тяжелая баржа направляется носом прямо на его легкую лодочку; Уингейт в то же мгновение осознает опасность.

— Они задумали неприятности, — замечает он. — Что нам делать, капитан? Если хотите, я не подпущу их к «Мэри». Мы проплывем мимо.

— Сделайте, — отвечает офицер, по-прежнему держа сигару в зубах, но теперь он свирепо сжимает ее, почти перекусив пополам. — Если у вас получится, — продолжает он, с усилием сдерживаясь, — в нашем положении так лучше всего. Похоже, они приплыли снизу; если будут плохо себя вести при встрече, посчитаемся с ними на обратном пути. Не думайте о курсе. Я займусь рулем. Вот так, посильнее правым веслом!

Лодки находятся на расстоянии трех корпусов друг от друга. В это мгновение Райкрофт неожиданно налегает на руль и резко меняет курс, давая возможность своему лодочнику пользоваться веслами и избежать опасного столкновения.

Лодки расходятся, к явному разочарованию преследователей. Скиф быстро уходит за пределы их досягаемости, танцуя на быстром течении, словно насмехаясь над ними. Они роняют весла и посылают вслед лодке хор святотатственных проклятий.

В перерыве гусарский офицер наконец достает сигару изо рта и произносит:

— Послушайте, вы, подонки! Вы об этом пожалеете! Кричите, пока не охрипнете. Вас ждет расплата и, может, быстрее, чем вы думаете.

— Да, мошенники! — подхватывает его лодочник, возмущенный настолько, что у него едва пена не идет изо рта. — Вы дорого заплатите за попытку опрокинуть лодку Джека Уингейта. Так и будет.

— Ба! — насмешливо отзывается один из хулиганов. — Провались ты со своей лодкой!

— Да, провалитесь вы! — подхватывает хор пьяных голосов. Но тут рыбачья лодка скрывается за поворотом, и крики стихают.

Газон Ллангоррен Корта, на время предоставленный тупым четвероногим, которые опять принимаются спокойно пастись, снова оживляется присутствием двух девушек, но настолько преобразившихся, что их с трудом можно узнать. Конечно, перемена вызвана их платьями: на мисс Винн теперь голубой морской бушлат с пуговицами с якорем, на голове кокетливо сидит соломенная шляпка, ее голубые ленты составляют красивый контраст с хромово-желтыми волосами, собранными в большой узел. Если бы не развевающаяся юбка, ее легко принять за юного корабельного гардемарина, на щеках которого только показался пушок, того самого, который «находит милых в каждом порту».

Наряд мисс Лиз меньше напоминает о море: она только набросила поверх утреннего платья пальто обычного типа, а на голову надела неаполитанскую шляпу с плюмажем. Тем не менее наряд ей очень к лицу, особенно разбойничий головной убор поверх тонких черт лица и кожи, смуглой, как у дочерей юга.