Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Это вы тоже нашли в шкафу?

— Нет, это было не в доме — на территории. Большой мешок со всем содержимым лежал в щели между камнями — на утесе за домом.

— Странно! И самое странное, что он все это оставил, словно хотел, чтобы предметы рассказали о его преступлениях. Наверно, так обрадовался своему счастью, что забыл о них.

— Но ты еще не весь каталог видел. Есть кое-что еще.

— Еще что-то? — спрашивает молодой лодочник удивленно и с новым интересом.

— Напоследок самое странное. Фальшивые монеты и инструменты для взлома мне понятны, но эта вещь ставит в тупик. Не знаю, что и подумать. Может, ты скажешь. Нашел в той же самой щели, заваленной камнем, так что ничего снаружи не видно.

Говоря это, он открывает ящик и достает оттуда сверток какой-то материи, очевидно, льна, свободно свернутый. Не разворачивая, подносит к свету, говоря:

— Вот этот загадочный предмет!

Неудивительно, что он счел его странным, найдя в щели меж камней, потому что это саван ! Белый, с крестом и двумя буквами, вышитыми красными нитками так, что и крест и буквы располагаются на груди!

— О Боже! — восклицает Джек Уингейт, увидев этот символ. — Это саван, в котором была похоронена Мэри Морган! Готов поклясться! Я видел, как ее мать вышивала этот крест и буквы, — это ее инициалы. И видел саван на ней в гробу, перед тем как его закрыли. Боже милостивый! Что это значит?

Эми Прис, лежа без сна в постели, слышит возбужденное восклицание Джека Уингейта и гадает, что бы это значило. Но ей не говорят; не слышит она и дальнейшего разговора, более приглушенного; разговор затянулся на несколько часов, до самого утра. Ибо прежде чем мужчины расстались, они договорились выяснить, почему этот ужасный предмет все еще не в земле, тогда как должен лежать в могиле, где спит тело, которое он покрывал!

Долина Уая окружена высокими холмами, склоны которых поросли нависающими лесами, и ночами здесь так темно, что оправдывается выражение «не видно протянутой руки». Я сам был свидетелем ночи, когда белый платок, который держат перед глазами на расстоянии трех футов, абсолютно невидим; требуется опытный кучер и с лучшими фонарями, чтобы в такую ночь удержать колеса кареты на дороге.

Такая ночь опустилась над переправой Рага, окутав все это место непроницаемым покровом. Поскольку переправа расположена в природном углублении, древнем кратере, тьма здесь гуще, чем везде, она покрывает своим пологом и «Уэльскую арфу» и несколько разбросанных домов, и церковь с кладбищем. Ни луча света: уже миновала полночь, и все отдыхают; больше не видно слабого света свеч в окнах домов или более ярко освещенных окон гостиницы и таверны. Наконец гаснет последняя лампа: последний засидевшийся гость отправился спать.

Возможно, не спят браконьеры и ночные рыболовы. Но если так, их здесь нет: именно в такие часы они и уходят за добычей.

Тем не менее два человека продвигаются так незаметно, словно их цель дичь или рыба, и в движениях их даже еще больше загадочности. Они находятся в том покрытом тенью местом, примыкающем к стене церковного кладбища, в котором капитан Райкрофт видел троих садящихся в лодку. Эти двое тоже в лодке, но гребут не от берега; напротив, они только что подошли к нему.

Как только водорез упирается в берег, один из двоих встает и перепрыгивает на сушу. Он привязывает лодку к стволу ивы, обернув несколько раз трос. Потом, повернувшись к лодке, говорит:

— Передайте мне все; и не гремите.

— Не волнуйся, — отвечает другой, который в это время вынимает весла из уколючин и укладывает их под скамью; но попросили его не о веслах. Наклонившись, он поднимает что-то со дна лодки и подает через борт, повторяя это движение три-четыре раза. Вещи, передаваемые с лодки, оба держат очень осторожно, словно это яйца фазана или ржанки, а не то, что они есть на самом деле — обычный инструмент могильщиков: лопата, совок и кирка. Кроме них, еще какой-то мягкий сверток; так как он нашуметь не может, его просто бросают на берег.

Тот, кто его бросил, следует за ним; собрав инструменты и обменявшись несколькими негромкими словами, двое перелезают через стену кладбища. Младший спрыгивает первым и дает руку второму — старику, которому несколько трудно перебраться.

Внутри священного места они останавливаются, отчасти для того чтобы распределить инструменты, но также чтобы убедиться, что их не услышали. Увидеть их не могли ни раньше, ни сейчас.

Убедившись, что все спокойно, младший шепотом говорит:

— Я думаю, все в порядке. Все живые грешники — а их здесь немало — легли спать. А что касается худшего из них, того, кто живет в соседнем доме, я думаю, его сейчас нет. Он, конечно, в Ллангоррен Корте, где ему гораздо удобней. Нам нечего бояться. Идемте на место. Держитесь за мою куртку, и я вас поведу. Я знаю дорогу, каждый дюйм.

Говоря это, он идет вперед, второй, как ему сказано, идет за ним шаг в шаг.

Еще несколько шагов, и они подходят к могиле, возле которой останавливаются. При дневном свете стало бы ясно, что могила недавняя, хотя и не совсем свежая. Примерно месяц как ее покрыли дерном.

Судя по движениях этих двоих и принесенным инструментам, они хотят потревожить могилу. Но прежде чем приступить к своему делу — краже тела или еще чему-то, — они опускаются на колени и снова внимательно прислушиваются, как будто боятся, что им помешают.

Ни звука не слышно, кроме шума ветра, который траурно шелестит в листве деревьев на холме, а ближе и внизу трогает поверхность воды.

Наконец, убедившись, что кладбище в их распоряжении, они принимаются за работу и прежде всего расстилают на траве рядом с могилой простыню, чтобы не оставить следов, — обычный трюк кладбищенских воров. Потом руками начинают снимать дерн и осторожно укладывать на простыню травой вниз. После этого, взявшись за лопату и совок, раскапывают землю, складывая ее рядом грудой.

Использовать кирку не нужно: почва мягкая и вынимается легко. И копать им приходится недолго — меньше, чем они предполагали. Меньше чем через восемнадцать дюймов инструменты касаются твердой поверхности; это дерево — крышка гроба.

Как только лопата касается крышки, младший поворачивается к товарищу и произносит:

— Я вам говорил: слушайте!

Он снова стучит лопатой по гробу. В ответ слышится глухой звук слишком глухой для содержимого, которое там должно находиться.

— Там нет тела! — добавляет он.

— Может, лучше посмотреть и убедиться? — предлагает второй.

— Конечно.

Снова она вынимают землю и продолжают это делать, пока не очищают весь гроб. Потом, вставив конец мотыги под крышку, поднимают ее; она не прибита, лежит совершенно свободно, все винты исчезли!