Лафкадио Хирн - Призраки и духи старой Японии

В китайской книге «Шан-хай-кинг» есть интересное упоминание об этом аромате. Он называется там «фван-хван-хианг» (в японском произношении хангон-ко) или «Аромат, вызывающий духов»; и он был сделан в Тсо-Чау, или в Районе Предков, расположенном у Восточного Моря. Для вызова духа умершего человека или духа человека живого в соответствии с некоторыми авторитетными источниками – было достаточно лишь зажечь ароматическую палочку и произнести определенные слова, концентрируясь на мыслях об этом человеке. Затем в дыме благовония появятся вспоминаемое лицо и форма.

Во многих старых японских и китайских книгах упоминается об известной истории связанной с этим благовонием истории о китайском императоре Ву, династии Хан. Когда император потерял свою прекрасную фаворитку, госпожу Ли, он опечалился так сильно, что придворные устраивали ему всякие неординарные и даже зрелища, лишь бы он не лишился рассудка.

Но все попытки отвлечь его от мысли о покойной оказались тщетными. Однажды император заказал доставить себе «Аромат, вызывающий Духов», чтобы он смог пообщаться с её духом. Напрасно советники молили его оставить эту затею, объясняя ему, что подобное видение может только усугубить его печаль. Властелин не обращал внимания на их советы и сам исполнил ритуал зажёг благовоние и сконцентрировался на мысли о госпоже Ли. Вскоре в густом голубом дыму, возникщем из-за подожженного благовония, возник женский силуэт. Он стал более чётким, проявился, медленно посветлел и император узнал силуэт своей возлюбленной.

Сначала он едва узнал её; но вскоре тень стала такой отчётливой, словно это был живой человек, и с каждым мгновением она становилась всё более прекрасной. Император сказал что-то шёпотом видению, но не получил никакого ответа. Он позвал её вслух, но ответом ему была тишина. Тогда не в силах сдержать себя он подошёл к курительнице. Но как только он прикоснулся к дыму, видение задрожало и исчезло.

Японские художники до сих пор периодически черпают вдохновение в легендах о Хангон-хо.

Только в прошлом году в Токио на выставке новых какемоно [22]я увидел картину, на которой изображена молодая жена, стоящая на коленях перед альковом, в котором дым от магического благовония образовывал тень отсутствующего мужа [23].

Хотя считается, что только один вид благовоний имеет способность вызывать видения умерших людей, многие полагают, что сжигание любого вида благовоний вызывает большое количество невидимых духов – они являются, чтобы пожирать дым. Их называют джики-ко-ки , или «демоны, пожирающие дым»; и они принадлежат к четырнадцатому из тридцати шести классов Гаки (или претов [24]), признанных японским буддизмом. Это привидения людей, которые прежде в целях наживы изготавливали или продавали плохие благовония; но злая карма такого поведения привела к тому, что теперь они стали духами, испытывающими вечный голод, и вынуждены искать единственную свою пищу в дыме благовоний.

Однажды я был знаком с одним гадальщиком, который истинно верил в то, что он делал. Изучив старую китайскую философию, он искренне поверил в то, что можно предсказать будущее задолго до того, как стал заниматься этим делом. В юности он работал у одного богатого даймио, но впоследствии, подобно тысячам других самураев, он оказался в затруднительном положении в результате социальных и политических изменений эпохи Мейдзи. Именно тогда он стал предсказателем странствующим уранайя путешествующим пешком из города в город и редко возвращающимся домой (реже одного раза в год) с выручкой от своего путешествия. Будучи предсказателем, он достиг сносных успехов в основном, я полагаю, из-за своей абсолютной искренности и особой осторожной манеры, которая внушала доверие. Он придерживался старой системы: использовал книгу, известную английским читателям как «Йи-Кинг», а также набор колодок из чёрного дерева, которые можно было бы расположить так, что они сформировали любую из китайских гексаграмм; а кроме того он всегда начинал своё гадание с искренней молитвы богам.

Сама система, которой он придерживался, работала безотказно в руках мастера. Он признался, что допустил несколько ошибочных предсказаний; но утверждал при этом, что эти ошибки были совершены целиком и полностью из-за его собственного непонимания определенных текстов или диаграмм. Чтобы отдать ему должное, я должен упомянуть, что в моём случае (а гадал он мне четыре раза) его предсказания были исполнены так точно, что я стал бояться их. Вы можете не верить в гадания и даже презирать их с высоты собственного интеллекта; но почти в каждом из нас прячется нечто от врождённого суеверного чувства; и некоторые странные обстоятельства могут вызвать само это чувство и породить самую безрассудную надежду или страх удачи или неудачи, напророченной вам каким-нибудь предсказателем. На самом деле увиденное вами будущее вполне может разочаровать вас. Представьте себе результат того, что вам сообщено знание чего-то неизбежного, того, что произойдёт с вами в течение следующих двух месяцев, какого-нибудь ужасного несчастья, от которого вам не защититься!

Когда я впервые увидел его в Изумо, это был уже пожилой мужчина разумеется, ему было далеко за шестьдесят, но выглядел он гораздо моложе. Затем я встретил его в Осака, в Киото и в Кобе. Несколько раз я пытался убедить его провести наиболее холодные месяцы зимы под моей крышей так как он обладал исключительными знаниями традиций и мог бы оказать мне неоценимую услугу в прямом смысле слова. Но отчасти из-за того, что привычка путешествовать стала его второй натурой, частично из-за его цыганской любви к свободе я никогда не мог удержать его около себя более двух дней подряд.

Каждый год он ездил в Токио обычно поздней осенью. Затем несколько недель он бродил по городу, из района в район, и снова исчезал. Но во время этих непродолжительных поездок он всегда навещал меня; принося долгожданные известия от людей и из мест Изумо принося также какой-нибудь замысловатый небольшой подарок, как правило, религиозного назначения, из какоголибо известного места своего странствия. По таким случаям я мог беседовать с ним по несколько часов. Иногда разговор шёл о странных вещах, увиденных или услышанных им в течение его последнего путешествия; иногда разговор переключался на старые легенды или верования; иногда мы просто говорил о гадании. В последнюю нашу встречу он рассказал мне о точной китайской науке гадания, которой он, к сожалению, никогда не был в состоянии овладеть.