Лафкадио Хирн - Призраки и духи старой Японии

– Любой, кто владеет этой наукой, – уверял меня он, – может, например, не только сообщить вам точное время, когда рухнет любая опора или балка этого дома, но даже сообщить вам направление разрушения и все его последствия. Лучше всего я смогу вам объяснить, что я имею в виду, рассказав следующую историю.

«Это история об известном китайском предсказателе, которого мы в Японии называем Шоко Сетсу, и она написана в книге «Байква ШинЕки», книге гаданий. Будучи всё ещё очень молодым человеком, Шоко Сетсу получил высокий пост благодаря своей учёности и заслугам; но он отказался от него и стал жить в одиночестве, чтобы посвятить всё своё время учёбе. Многие годы после этого он жил один в хижине в горах; посвящая всё своё время обучению без огня зимой и без прохлады летом; записывая свои мысли на стене своей комнаты в отсутствие бумаги; и используя только лишь черепицу в качестве подушки.

«Однажды в период сильной летней жары его одолела дремота; и он лег отдохнуть, подложив себе под голову черепицу. Едва он заснул, как по его лицу пробежала крыса, это заставило его вздрогнуть и проснуться. Разозлившись, он схватил черепицу и бросил её в крысу, но крыса ускользнула от удара, а черепица разбилась. Шоко Сетсу печально смотрел на кусочки своей подушки и упрекал себя за вспыльчивость. Затем вдруг он заметил на только что разбившейся глиняной черепице какие-то китайские символы значились они на изломе между верхней и внутренней поверхностями. Посчитав это очень странным, он собрал кусочки и тщательно изучил их. Он обнаружил, что вдоль линии разлома внутри глины ещё до обжига черепицы были написаны семнадцать символов.

И символы эти гласили следующее: «В Год Кролика, в чётвертый месяц, в семнадцатый день, в час Змеи, эта черепица, служившая подушкой, будет брошена в крысу и разобьётся». И надо же – предсказание действительно исполнилось в Час Змеи в семнадцатый день четвёртого месяца Года Кролика. Шоко Сетсу был этому очень удивлен. Он взглянул на кусочки черепицы ещё раз и обнаружил печать и имя производителя. Тут же он покинул свою хижину и, взяв с собой кусочки черепицы, поспешил в соседний город в поисках того, кто её сделал. Он отыскал этого человека в течение дня, показал ему разбитую черепицу и спросил его об истории её изготовления.

Тщательно осмотрев черепки, мастер сказал:

– Эта плитка была действительно сделана в моём доме; но символы в глине были написаны стариком предсказателем который попросил разрешения написать что-нибудь на плитке до её обжига.

– Вы знаете, где он живёт? спросил Шоко Сетсу.

– Раньше он жил недалеко отсюда, – ответил гончар, – и я могу показать тебе путь к дому. Но я не знаю, как его зовут.

Дойдя до дома предсказателя Шоко Сетсу появился на пороге и попросил разрешения говорить со стариком. Ученик-слуга любезно пригласил его войти и проводил его в квартиру, где несколько молодых людей занимались учёбой. Как только Шоко Сетсу занял своё место, все молодые ученики поприветствовали его. Затем тот, кто впервые обратился к нему, поклонился и сказал: «Мы спешим сообщить вам печальную новость: наш хозяин умер несколько дней назад. Но мы ждём вас, так как он предсказал, что вы придёте сегодня в этот дом и в этот самый час. Вас зовут Шоко Сетсу. И наш учитель приказал нам дать вам книгу, которая, по его мнению, вам пригодится. Вот эта книга – пожалуйста, примите её».

Шоко Сетсу был скорее не удивлен, а восхищен ею; так как книга была рукописью самого редкого и самого ценного качества она содержала все секреты науки предсказания. Поблагодарив молодых людей и должным образом высказав своё сожаление по поводу смерти их учителя, он вернулся назад в свою хижину и сразу же начал спрашивать книгу о своей собственной судьбе: Книга поведала ему, что на южной стороне его жилища в определенном месте около одного из углов его дома его ждёт большая удача. Он начал копать в указанном месте и обнаружил кувшин, содержащий столько золота, что он мог бы стать очень богатым человеком».

Такова была рассказанная им история.

Мой старый знакомый ушёл из жизни так же одиноко, как и жил. Прошлой зимой, пересекая горный хребет, он попал в снежную бурю и сбился с пути. Много дней спустя его обнаружили стоящим у сосны с небольшим вещевым мешком за плечами. Он являл собой настоящую ледяную статую руки его были сложены и глаза закрыты как в медитации. Возможно, ожидая окончания бури, он заснул от холода, и его занесло снегом, пока он спал. Узнав о такой странной смерти, я вспомнил старую японскую пословицу: – «Уранайя миноуйе ширазду»: то есть – «Предсказатель не знает своей собственной судьбы».

Как-то раз я был озадачен странной фразой: «бровь тутового шелкопряда» – встретившейся мне в одной старинной японской или скорее китайской пословице. Целиком она звучала так: «Женская бровь тутового шелкопряда это топор, который разрубает мудрость мужчины». Поэтому я обратился к своему другу Ними, который сам держит шелкопрядов, чтобы тот объяснил мне, что это значит.

– Возможно ли это, – в изумлении воскликнул он, – что вы никогда не видели бабочки тутового шелкопряда? Бабочка шелкопряда имеет очень красивые брови.

– Брови? – спросил я в изумлении.

– Ну называй их как знаешь, – ответил Ниими; – но поэты называют их бровями. Подожди немного, я тебе покажу».

Он вышел из гостевой комнаты и вскоре вернулся с белым бумажным веером, на котором сидела сонная бабочка тутового шелкопряда.

– Мы всегда храним несколько бабочек для выращивания, – сказал он; – эта только что вышла из кокона. Она не может летать, конечно: никто из них не может летать. А теперь посмотри на её брови.

Я посмотрел и увидел, что антенны бабочки, очень короткие и пушистые, были так изогнуты над двумя бриллиантовыми точками на бархатной головке, что выглядели как действительно прекрасная пара бровей.

Затем Ниими подвел меня к шелкопрядам.

По соседству с домом, где живёт Ниими и где растёт множество тутовых деревьев, многие семьи держат тутовых шелкопрядов; – уход и кормление осуществляют в основном женщины и дети. Шелкопряды хранятся в больших продолговатых лотках, подвешенных на легкие деревянные подставки на высоте примерно около метра. Любопытно наблюдать, как сотни гусениц кормятся в одном лотке, и слышать мягкий бумажный шум, который они производят, пока грызут листья тутовых деревьев. Пока растут, они требуют почти постоянного внимания. Через короткие промежутки времени специалист подходит к каждому лотку и проверяет их рост, собирает самых толстых кормильцев и решает, нежно прокатывая их между указательным и большим пальцем, какой из них готов выйти из кокона. Такие шелкопряды попадают в закрытые коробки, где они обматываются белой нитью. Только некоторые из самых лучших появляются из своего шёлкового сна избранные производители. Они имеют прекрасные крылья, но не могут использовать их. У них есть рты, но они не едят. Они только лишь спариваются, откладывают яйца и умирают. Тысячи лет их раса была под столь неусыпной заботой, что сейчас они не могут позаботиться сами о себе.