Луиза Мэй Олкотт - Старомодная девушка

– Можем снова позаниматься, как только захочешь, – великодушно предложил Том, отправляя учебник алгебры следом за латинской хрестоматией.

– Тогда с удовольствием стану присоединяться к тебе каждый вечер, – обрадовалась девочка. – А то я с тех пор, как приехала к вам, совершенно не занималась. Давай ты попробуешь заразить меня алгеброй, а я постараюсь, чтобы ты полюбил латынь.

– Да мне она, в принципе, нравится, – признался Том. – Вот если бы раньше мне кто-нибудь смог все так хорошо объяснить, как ты. А то ведь учитель наш, старина Дин, даже времени не дает, чтобы задать вопросы, которые возникают при чтении текстов.

– Мог бы спросить у отца. Он-то наверняка знает, – сказала Полли.

– Вот уж совсем не уверен, – проворчал Том. – А если бы даже и был уверен, спрашивать бы у него не стал.

– Но почему же? – не поняла девочка.

– Надо мне его беспокоить, – обиженно произнес мальчик. – Не очень-то, знаешь ли, хочется, чтобы тебе сказали, что ты тупица, или к тому же надрали уши.

– Вот странно, – пожала плечами Полли. – Он всегда отвечает на кучу моих вопросов и так ко мне добр.

– Ну, значит, ты ему нравишься больше, чем я.

– Нет, Том, такого не может быть, – покачала головой Полли. – Разумеется, он тебя любит больше.

– Что же он мне никогда этого не показывает? – покосился угрюмо мальчик на плотно закрытую дверь библиотеки, где сидел в это время его родитель.

Девочка на мгновение задумалась, пытаясь понять причину, и наконец назвала единственную, что пришла ей в голову:

– Ну, наверное, потому, что ты так ведешь себя.

– Тогда почему бы ему не купить мне велосипед? Он ведь мне обещал: если я целый месяц буду хорошо учиться, то получу его. И вот я уже шесть недель надрываюсь, как раб на галерах, а он так слова и не сдержал. Девочки-то получают все, что им хочется. Они просто не отстают от него, пока своего не добьются. А я так не могу, – гордо вскинул голову Том. – Но и до смерти себя доводить учением тоже не собираюсь.

– Да, вышло, конечно, нехорошо, – признала Полли. – Но, вообще-то, учиться как следует нужно просто так, – сочла своим долгом добавить она, хотя от души и сочувствовала ему.

– А вот читать мне мораль не надо, – сердито воззрился на нее Том. – Если бы предка действительно волновало, как я там учусь и все прочее, если бы он хоть немного обращал на меня внимание, то мне бы и подарков от него никаких не понадобилось. Но ему на меня вообще наплевать. Даже не поинтересуется, как у меня прошел последний день декламаций. А я, между прочим, читал на нем «Битву при Регильском озере», потому что предку очень нравится эта вещь.

– Ой, Том, ты выучил это! – воскликнула Полли. – Как здорово! Мы с Джимми тоже декламировали про полковника Горация. Прочтешь мне свой отрывок? Мне так нравятся «Песни Древнего Рима» Маколея.

– Но это же очень длинно, – принялся вроде бы возражать Том, хотя по сияющему его лицу было видно, что он просто жаждет блеснуть перед ней выразительной декламацией.

Начал он вяло, без вдохновения, но мало-помалу воинственный дух строк Маколея распалил его, и захваченный атмосферой битвы древних карфагенян Том взвился на ноги, голос его зазвучал подобно раскатам грома, а глаза засияли такой отвагой и мужеством, будто он сам очутился на поле боя и готов был сразиться насмерть с грозным врагом.

Полли слушала затаив дыхание, и у нее даже мурашки бежали по телу. Но она была не единственным слушателем этой и впрямь замечательной декламации. Мальчик с девочкой не заметили, как плотно закрытая дверь библиотеки бесшумно отворилась и в проеме ее застыла фигура мужчины.

Но вот Том замолчал, тяжело дыша, Полли в восторге зааплодировала, и за спиной ее раздались вдруг еще чьи-то аплодисменты, громкие и отчетливые. Это хлопал в ладоши не кто иной, как сам мистер Шоу.

– Правда, сэр, у него потрясающе получилось? – даже подпрыгнула от избытка эмоций Полли. – Возможно, теперь он получит велосипед?

– Великолепно, Том, – с чувством проговорил мистер Шоу. – Уверен, ты можешь стать настоящим оратором. Когда выучишь что-нибудь снова, обязательно скажи мне, с удовольствием тебя послушаю. Эй, а к велосипеду-то ты готов?

Том внимал похвале отца, раскрасневшись от счастья. Он с трудом верил глазам и ушам. «Значит, Полли была права и предок на самом деле любит меня и ценит!» – пронеслось у него в голове. Открытие это повергло его в столь сильное ликование и одновременно растерянность, что он какое-то время лишь немо взирал на мистера Шоу, изо всех сил теребя пуговицу на своем пиджачке. А потом, обретя вновь дар речи, выпалил на одном дыхании:

– Спасибо, сэр! Именно так непременно и сделаю, сэр! Готов, сэр!

– Вот и славно, – улыбнулся ему отец. – В таком случае завтра же ожидай своего «скакуна».

И мистер Шоу ласково потрепал Тома по рыжим кудрям, про себя с удовольствием отмечая: «Нет, в этом оболтусе что-то определенно есть».

На следующее утро Том действительно стал счастливым обладателем велосипеда, которого тут же нарек Черным Остером в честь коня из «Битвы при Регильском озере». «Конь», однако, оказался норовист, и доблестному всаднику пришлось испытать немало страданий и боли, пока он на нем научился хоть как-то держаться.

Два дня усиленных тренировок все-таки принесли какие-то результаты, и на третий Том заговорщицки шепнул Полли:

– Приходи-ка и посмотри, как у меня выходит.

Сперва Полли и Мод, которая пришла вместе с ней, наблюдали с большим интересом, как Том борется с велосипедом на ровной дороге, по которой он хоть и не слишком уверенно, но все-таки умудрялся ехать. А потом доблестный всадник задиристо выкрикнул:

– Теперь глядите, как Остер летит с горы!

Крутя изо всех сил педали и виляя из стороны в сторону, он с видом взбесившегося паровоза устремился вниз по крутому склону.

Вполне вероятно, он завершил бы с триумфом этот отчаянный спуск, не вылети вдруг ему поперек пути большая собака, которая вмиг отправила славное содружество механизма и человека в придорожную канаву.

Полли, которая тут же кинулась к месту аварии, открылась такая картина: Том лежал на спине, велосипед – на нем, рядом заходилась от лая собака, а подле нее – хозяин, громко ругавший ее за непослушание. Полли все это показалось очень смешным, но потом она глянула на лицо мальчика, и смех замер у нее в горле.

Том был бледен как полотно. Мутный взгляд его блуждал. А из большой раны на лбу струилась кровь. Хозяин собаки нагнулся над мальчиком и помог ему встать, но тут же выяснилось, что ноги его не держат, и он с тихим стоном осел на обочину.

– Тебе очень больно? Сильно ушибся? – приложила ему ко лбу носовой платок Полли.

– Не пугай маму. Я в общем в порядке, – тихо, но мужественно отозвался он и покосился с тревогой на велосипед, самочувствие которого волновало его гораздо сильнее, чем собственное. – Он ведь тоже упал, да?