Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Луиза Мэй Олкотт (1832–1888), американская писательница и поэтесса, прославилась повестью «Маленькие женщины» (1868). В последующие годы читатели с нетерпением ожидали выхода ее книг, и Олкотт не обманывала ожиданий. Она была плодовитым автором, практически ежегодно радовала публику новыми повестями, стихотворениями, сборниками рассказов.

Родители будущей писательницы были образованными, прогрессивными, но небогатыми людьми. В их бостонский дом были вхожи такие интеллектуалы и философы 1840–1850-х годов, как Ральф Эмерсон, Натаниэль Готорн и Генри Торо. В их кругах критически относились к современным церковным институтам. Бог и природа в их восприятии были неотделимы, причем в понятие природы они включали всю область познаваемого, в том числе искусство и других людей. Идеалом для них служило вдохновение, деятельность на пользу общества, самоограничение. Они учили находить в жизни простые радости и наслаждения, считая природу великой воспитательницей.

Конечно, будущая писательница с детства впитала родительские идеи, а впоследствии преобразовала их в художественные образы. Кроме того, она была убежденной сторонницей феминизма и противницей рабства во всех его формах. Луизе Олкотт пришлось работать с раннего детства, а в 1860-е годы она начала активно издаваться. Отдав своему призванию всю жизнь, она никогда не была замужем, однако после смерти родной сестры Мэй в 1879 году взяла на воспитание двухлетнюю племянницу.

Героиня повести «Старомодная девушка» Полли Мильтон приезжает в город погостить к дальним богатым родственникам. Сама она – деревенская девушка, выросла в скромной добропорядочной семье и не привыкла к роскоши и городскому блеску. В первой части повести ей всего четырнадцать лет, а во второй – Полли уже взрослая девушка. Она самостоятельно пробивает себе дорогу в жизни, работает учительницей музыки да еще материально помогает брату окончить колледж. У нее есть сердечная тайна, которую она откроет в самом конце книги.

В образе своей героини Олкотт создала идеал женщины, потому что Полли наделена всеми мыслимыми достоинствами. Она от природы благородна, умна, добра. Родители внушили ей здравомыслие и научили трудолюбию. Она каждый день воспитывает свою душу, ее опыт смело можно рекомендовать любой достойной юной девушке, которая мечтает счастливо и разумно устроить свою жизнь.

Повесть была экранизирована в 1949 году. Главную роль в одноименном фильме сыграла красавица Глория Джин, а ее «сердечную тайну» – актер Джимми Лайдон.

– Пора на станцию, Том.

– Тогда пошли.

– Нет, я не пойду. Смотри, как на улице мокро. Я же под этим дождем вся до нитки вымокну. А мне хочется хорошо выглядеть, когда мы встретимся с Полли.

– Надеюсь, ты от меня не ждешь, что я отправлюсь один на станцию и привезу оттуда сюда незнакомую девушку? – спросил Том с таким ужасом, словно ему предстояло сопроводить домой дикарку из австралийских лесов.

– Вот именно этого я от тебя и жду, – подтвердила сестра. – Ты должен встретить ее. И если бы ты не был таким жутким букой, тебе бы даже понравилось.

– А я считаю, с твоей стороны это просто подлость, – свирепо глянул на нее Том. – Встретить ее я, конечно, должен. Но ведь ты обещала, что мы пойдем вместе. В общем, если тебе еще раз понадобится, чтобы кто-нибудь позаботился о твоих друзьях, прошу на меня не рассчитывать! – И брат резко вскочил с дивана, стремясь всем своим видом выразить возмущение.

Наверное, он бы и впрямь выглядел очень грозно, если бы его разгневанный образ не портили помятый костюм и встрепанная шевелюра.

– Ну, ну, не сердись, пожалуйста, – вкрадчиво проговорила Фанни. – Хочешь, я за это уговорю маму, чтобы она разрешила тебе пригласить твоего противного Нэда Миллера, которого ты так обожаешь? Вот Полли уедет, и пригласишь.

Предложение это до такой степени примирило Тома с действительностью, что он даже принялся расправлять на себе одежду, надеясь привести ее таким образом в надлежащий вид.

– И сколько она собирается здесь пробыть? – поинтересовался он.

– Ну, может, месяц, а может, два. Она такая хорошая, – восторженно выдохнула сестра. – И я буду очень стараться, чтобы ей захотелось подольше у нас пожить.

– Ну, а я тогда постараюсь, чтобы она здесь надолго не задерживалась, – тихо пробормотал Том, считавший девушек совершенно лишней частью мироздания.

Четырнадцатилетние мальчики часто придерживаются подобного мнения, и, на мой взгляд, по этому поводу абсолютно не стоит тревожиться. В этом возрасте мальчики часто ходят колесом, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Глядь, через несколько лет подобный мальчишка вдруг превратится в несчастного страдающего раба какой-нибудь из тех самых назойливых и противных девчонок.

Том уже двинулся было к двери, но, не дойдя до нее, замешкался.

– Слушай, а как мне ее узнать? – он обернулся к сестре с кошмарным предчувствием, что на вокзале придется обращаться к незнакомым девушкам, чтобы определить ту, которую он встречает. – Мы ведь с ней никогда не виделись. Нет, тебе все же придется пойти со мной, Фанни.

– Ты легко ее найдешь, – возразила Фанни. – Скорее всего, она будет стоять на платформе и озираться в поисках нас. И уж она-то тебя узнает. Уверена. Я ведь ей описала, какой ты.

– В таком случае наверняка не узнает, – хмыкнул Том, приглаживая пятерней кудрявую шевелюру, и, поглядевшись в зеркало, про себя добавил: «Уж нам, мужчинам, известно, насколько неправильно нас описывают девчонки».

– Ну давай же, иди. Иначе ведь опоздаешь, и что тогда обо мне подумает Полли! – воскликнула Фанни, от нетерпения ткнув брата в бок, что, как известно, весьма ущемляет в мужчине чувство собственного достоинства.

– Она подумает, что ты больше беспокоишься о своих локонах, чем о друзьях. И будет права.

Он остался очень доволен своим ответом. «Вышло коротко, хлестко, красиво и остроумно», – думал Том, нарочито медленно следуя к выходу. Естественно, он понимал, что опаздывает, но не мог позволить себе торопиться, пока сестра его видит. Он кинулся со всех ног к вокзалу, наверстывая упущенное время, лишь после того как исчез из ее поля зрения.

– Будь я президентом, обязательно издала бы специальный закон, запрещающий мальчикам разговаривать, пока они не вырастут. Из них сыплются одни колкости, – проворчала Фанни себе под нос, с возмущением наблюдая через окно, как неспешно брат бредет по улице.

Последуй она за ним взглядом дальше, возможно, она бы смягчилась. Том, едва завернув за угол, совершенно переменился. Вытащил из карманов руки. Свистеть перестал. Застегнул пиджак. И, надвинув поплотнее на голову кепку, чтобы ее не сорвало ветром, вихрем устремился вперед.