Данте Алигьери - Божественная комедия. Самая полная версия

88 А ты, душа живая, в сем строю,
Расстанься с этой мертвою толпою!»
Но увидав, что недвижим стою:

91 «Другим путем, – сказал, – другой волною,
Не здесь, проникнешь ты в печальный край:
Легчайший челн помчит тебя стрелою».

94 И вождь ему: «Харон, не воспрещай!
Так там хотят, где каждое желанье
Уж есть закон: старик, не вопрошай!»

97 Косматых щек тут стихло колыханье
У кормщика, но огненных колес
Усилилось вокруг очей сверканье.

100 Тут сонм теней, взволнованный хаос,
В лице смутился, застучал зубами,
Едва Харон суд грозный произнес, —

103 И проклинал родителей хулами,
Весь род людей, рожденья место, час
И семя семени с их племенами.

106 Потом все тени, в сонм един столпясь,
Навзрыд взрыдали на брегу жестоком,
Где будет всяк, в ком Божий страх угас.

109 Харон же, бес, как угль сверкая оком,
Маня, в ладью вгоняет сонм теней,
Разит веслом отсталых над потоком.

112 Как осенью в лесу кружит борей
За ли́стом лист, доколь его порывы
Не сбросят в прах всей роскоши ветвей:

115 Подобно род Адамов нечестивый,
За тенью тень, метался с берегов,
На знак гребца, как сокол на призывы.

118 Так все плывут по мутной мгле валов,
И прежде чем взойдут на берег сонный,
На той стране уж новый сонм готов.

121 «Мой сын, – сказал учитель благосклонный, —
Пред Господом умершие в грехах
Из всех земель парят к реке бездонной

124 И чрез нее торопятся в слезах;
Их правосудье Божье побуждает
Так, что в желанье превратился страх.

127 Душа благая в ад не проникает,
И если здесь так встречен ты гребцом,
То сам поймешь, что крик сей означает».

130 Умолк. Тогда весь мрачный дол кругом
Потрясся так, что хладный пот доныне
Меня кропит, лишь вспомню я о том.

133 Промчался вихрь по слезной сей долине,
Багровый луч сверкнул со всех сторон
И, чувств лишась, в отчаянной пучине

136 Я пал как тот, кого объемлет сон.

1 Громовый гул нарушил сон смущенный
В моей главе и, вздрогнув, я вскочил,
Как человек, насильно пробужденный.

4 И, успокоясь, взор я вкруг водил
И вглядывался пристально с стремнины,
Чтоб опознать то место, где я был.

7 И точно, был я на краю долины
Ужасных бездн, где вечно грохотал
Немолчный гром от криков злой кручины.

10 Так был глубок и темен сей провал,
Что я, вперив глаза в туман, под мглою
В нем ничего на дне не различал.

13 «Теперь сойду в слепой сей мир с тобою,»
Весь побледнев, так начал мой поэт. —
Пойду я первый, ты иди за мною».

16 Но я, узрев, как он бледнел, в ответ:
«О как пойду, коль духом упадаешь,
И ты, моя опора против бед!»

19 И он мне: «Казнь племен, в чей мир вступаешь,
Мне жалостью смутила ясный взгляд,
А ты за ужас скорбь мою считаешь.

22 Идем: вам путь чрез тысячи преград».
Так он пошел, так ввел меня в мгновенье
В круг первый, коим опоясан ад.

25 Там – сколько я расслушать мог в томленье —
Не плач, но вздохов раздавался звук
И воздух вечный приводил в волненье.

28 И был то глас печали, но не мук,
Из уст детей, мужей и жен, в долине
В больших толпах теснившихся вокруг.

31 Тут добрый вождь: «Почто ж не спросишь ныне,
Кто духи те, которых видишь там?
Узнай, пока придем мы к их дружине:

34 Безгрешные, за то лишь небесам
Они чужды, что не спаслись крещеньем, —
Сей дверью веры, как ты знаешь сам.

37 До христианства жив, они с смиреньем,
Как надлежит, не пали пред Творцем;
И к ним и я причтен святым веленьем.

40 Cим недостатком, не другим грехом,
Погибли мы и только тем страдаем,
Что без надежд желанием живем».

43 Великой скорбью на сердце снедаем,
Я видел здесь, у роковой межи,
Толпу теней, отвергнутую раем?

46 «Скажи, мой вождь, учитель мой, скажи! —
Так начал я, да утвержуся в вере,
Рассеявшей сомненье каждой лжи, —

49 Отверз ли кто себе к блаженству двери
Заслугою своей, или чужой?»
И, тайну слов постигнув в полной мере,