Эжен Скриб - Стакан воды (сборник)

Мишонне. Понятия не имею.

Аббат (смеясь) . Вексель в семьдесят тысяч ливров.

Мишонне (в изумлении) . Как вы сказали?

Аббат. Этот вексель выкупил русский посол, чтобы передать дело в суд и без боя взять в плен полководца, от которого ему грозила опасность.

Мишонне (в изумлении) . Не может быть!

Аббат (смеясь) . Уверяю вас! Но самое любопытное то, что сначала этот вексель находился в руках некоего графа де Калькрейца…

Мишонне (живо) . Шведа?

Аббат. Вы его знаете?

Мишонне (смотря на Адриенну, в гневе) . Знаю!

Аббат. Так вот, говорят, что о существовании этого векселя татарскому послу сообщила любовница графа Саксонского, некая великосветская дама!

Адриенна (в волнении) . Великосветская дама!

Аббат. Имени которой я, к сожалению, еще не знаю… но надеюсь узнать. Она выдала секрет графа в припадке ревности. Таким образом, саксонский герой, без скипетра и без оружия, сейчас вздыхает под замком в ожидании, чтобы политика или любовь выручили его. Вот приключение в общих чертах. Предоставляю его вам… отдаю в ваше распоряжение. Можете его развить и разукрасить! Сейчас расскажу все это принцу, дам ему пищу для умозаключений. Он ученый и любит размышлять на такие темы. (Уходит через левую дверь.)

Мишонне идет за ним, некоторое время смотрит ему вслед, потом возвращается на правую сторону авансцены.

Мишонне, Адриенна.

Мишонне (Адриенне, которая сидит молча, потупившись) . То, что он говорил сейчас, – правда? Человек, в которого ты влюблена, – граф Саксонский?

Адриенна (шепотом) . Да.

Мишонне. И ты хочешь его освободить?

Адриенна (шепотом) . Да.

Мишонне. Ценою твоего состояния?

Адриенна (горячо) . Ценою жизни.

Мишонне. Но разве ты не слышала, что он не любит тебя, что он любит другую?

Адриенна. Я это знаю.

Мишонне. И у тебя хватает смелости признаваться мне в этом! И тебе не стыдно!

Адриенна. Ах, вам таких чувств не понять… не понять, что можно любить помимо воли, вопреки всему…

Мишонне (живо) . Нет, я понимаю!

Адриенна. Когда стараешься скрыть свою любовь от всех, даже от самой себя… когда сгораешь от стыда, когда и стыд этот – тоже не что иное, как любовь…

Мишонне (горячо) . Да, да, понимаю! Прости, Адриенна! Сам я безрассуден, что сказал тебе такую вещь. Но на что ты надеешься?

Адриенна. Ни на что. (С нежностью.) Только бы спасти его! Но ведь аббат нам сейчас говорил о какой-то сопернице, знатной даме?

Мишонне. Это, конечно, та самая, что потеряла браслет, та, которую он предпочел тебе, ради которой изменил тебе…

Адриенна (кладет руку на грудь) . Конечно. Только не говорите мне об этом; вы словно пронзаете мне сердце холодным, острым клинком, а ведь вы этого не желаете.

Мишонне (с живостью, ласково) . Нет, разумеется, нет. Ты сама понимаешь.

Адриенна. Но я хочу знать, кто же эта соперница. (Решительно.) Я узнаю, кто она! Я ей скажу: из-за вас он сидел в тюрьме, а благодаря мне он вновь получил свободу – даже свободу видеться с вами, любить вас, вновь изменить мне. Судите же сами, сударыня, кто из нас с вами любит его больше!

Мишонне. А он?

Адриенна (презрительно) . Он? Он обманул меня, я отказываюсь от него навсегда!

Мишонне (радостно) . Вот и хорошо! Но тогда скажи, зачем же всем жертвовать ради неблагодарного?

Адриенна. Зачем? И вы меня спрашиваете зачем? Разве я не имею права отомстить, разве я не вольна выбрать месть? Разве вы только что не слышали, что в ближайшее время ему предстоит сражаться, победить, завоевать герцогство, быть может – корону? И подумайте только, подумайте… Вдруг он будет обязан ею мне… Вдруг он получит ее из моих рук? Вдруг он станет королем благодаря той, которую он покинул, которой изменил! Станет королем благодаря преданности бедной комедиантки! О, тогда, как бы он ни старался, ему не забыть меня! Тогда, даже если в сердце его будет молчать любовь, ему будут напоминать обо мне его могущество и слава. Понимаете вы теперь, в чем будет заключаться моя месть?

«Ты милости презрел, я их удвою сам» [131].

О мой старый Корнель! Приди мне на помощь. Поддержи во мне мужество, наполни мое сердце великодушными порывами, возвышенными чувствами, которые ты так часто поручал мне выражать на сцене! Докажи им всем, что, погружаясь в мир твоих благородных мыслей, мы, актеры, научаемся чему-то большему, чем только удачное истолкование твоего гения. То, о чем ты говорил, я исполню на деле! (К Мишонне.) Бегите! Скорее освободите его! Я буду вас ждать у себя. (Уходит в среднюю дверь.)

Мишоннеодин (идет за шляпой, которую он в первом явлении положил на одно из кресел слева).

Мишонне. Да, она права, что так рассчитывает на меня, потому что я, пожалуй, еще безрассуднее, чем она сама! Ведь она жертвует всем своим состоянием ради возлюбленного – тут все понятно. А я? Я свое состояние отдаю ради соперника! (Вздыхая.) Ну и что же! Она так хочет, это ее радует. Значит, радует и меня! Но и у великого Корнеля не найдет она того чувства, которое испытываю я, не найдет такого взлета в глупости… ведь я терзаюсь ее страданием! Я чуть ли не гневаюсь на него… за то, что он ее не любит… А если бы он ее любил, я был бы в бешенстве! (Видя принцессу, которая выходит из комнаты справа.) Боже! Какая красивая дама! Вероятно, хозяйка дома. (Кланяется, но принцесса не замечает его.) Она меня не видит, значит, можно уйти, не беспокоя ее. Пойду выполню поручение, отдам наши денежки России. (Уходит в среднюю дверь.)

Принцессаодна, потом аббат.

Принцесса (в раздумье) . Пусть Морис только попробует вернуться к ней! А что касается моих цепей – теперь он, вероятно, понял, что порвать их не так легко. Единственное, что меня тревожит, – это браслет, который я вчера получила от мужа и потеряла во время бегства. Когда это могло случиться? Конечно, когда я садилась в наемную карету, которой мне пришлось воспользоваться. Впрочем, никто не знает, что это мой браслет. А несколькими бриллиантами меньше – это уж забота принца. Самое главное, самое существенное для меня – выяснить, кто эта женщина, которая взяла над ним такую власть. «Та, которой он все доверяет». Подумать только: эта тайна, больше того – сама соперница уже была в моих руках, и все это выскользнуло у меня из-за мужа, который все перепутал, когда он явился с канделябром. Другого и ждать нечего от света науки! Я вне себя, и при первом же случае принц… (Замечая аббата, любезно.) Ах, это вы, аббат!