Артур Дойл - Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

– Это доктор Адам, – указал на него трактирщик. – Он у нас человек новый, но говорят, что когда-нибудь он будет в карете разъезжать.

– Что вы имеете в виду, говоря «новый»? – поинтересовался я.

– О, да он всего лет десять как приехал, – ответил хозяин трактира.

– Благодарю вас, – сказал я. – Не подскажете, во сколько ближайший поезд до Брадфилда?

В общем, вернулся я с тяжелым сердцем. Двенадцать шиллингов на поездку были потрачены зря. Однако это показалось мне не такой уж страшной потерей, когда я подумал о том перспективном стоквелльском враче в запыленных башмаках и с десятью годами практики за спиной. Я, конечно, готов преодолевать трудности на пути к успеху, но храни меня судьба от подобного cul-de-sac [34]!

Каллингворты встретили меня без особой радости. У них обоих был одинаковый взгляд, говоривший, как мне показалось, о том, что они очень сожалеют, что им не удалось от меня отделаться с первого раза. Если вспомнить, какими веселыми и общительными они были всего пару дней назад, я не могу себе представить, что могло так сильно повлиять на их отношение ко мне. Я напрямую спросил Каллингворта, что все это значит, но в ответ он лишь принужденно рассмеялся и что-то пробормотал насчет того, что у меня слишком тонкая кожа. Я считаю себя человеком, менее всего склонным обижаться по пустякам, и все же я твердо решил покончить с этим всем раз и навсегда и немедленно уехать из Брадфилда. Когда я возвращался из Стоквелла, мне в голову пришла мысль, что Берчспул мог бы стать неплохим местом для начала самостоятельной практики. Поэтому на следующий же день, собрав все свои вещи, я наконец распрощался с Каллингвортами.

– Можешь рассчитывать на меня, парень, – сказал он с оттенком былой приязни, когда мы жали руки на прощание. – Заведи хороший дом в центре города, повесь табличку и зубами держись за свое место. Пока не обзаведешься связями, бери мало или вообще ничего и, если не хочешь сразу прогореть, всегда веди себя уверенно. Я как-нибудь к тебе наведаюсь, прослежу, чтоб ты не замерз из-за того, что тебе угля не за что будет купить.

Итак, выслушав это доброе напутствие, я оставил их на платформе брадфилдского вокзала. Не правда ли, теплые слова? И все же меня очень сильно тревожит мысль об этих деньгах. Я бы с радостью отказался от них, если бы знал, что смогу заработать себе на хлеб и кров. Но отказаться от них сейчас было бы равносильно тому, чтобы сбросить с себя спасательный пояс, не умея плавать.

По дороге в Берчспул у меня было много времени на то, чтобы обдумать виды на будущее и свое нынешнее положение. Мой багаж состоял из медной вывески, небольшого кожаного чемодана и шляпной коробки. Вывеску со своим именем я положил на полку у себя над головой. В чемодане лежали стетоскоп, несколько книжек по медицине, сменная пара обуви, два костюма, белье и туалетные принадлежности. С этим набором и пятью фунтами восемнадцатью шиллингами, оставшимися в моем кошельке, я ехал в неизвестность, для того чтобы завоевать право жить за счет своих сограждан и освободить еще больше места для посетителей в приемных Каллингворта. Но в этом, по крайней мере, была надежда на какое-то постоянство; если мне предстояло узнать на своем опыте, что такое нищета и невзгоды, моя новая жизнь сулила мне и свободу. Леди Солтайр не будет задирать передо мной нос из-за того, что у меня есть собственный взгляд на вещи, Каллингворт не будет ни с того ни с сего налетать на меня. Я буду принадлежать только себе… Себе и никому больше. Я вскочил и стал взволнованно расхаживать по купе. В конце концов, передо мной ведь открывается весь мир, и терять мне совершенно нечего. Я молод, силен, энергичен, в голове у меня собраны все медицинские знания, доступные сегодня человеку. Меня охватила такая радость, будто в конце пути меня ждала уже готовая практика.

Проехав пятьдесят три мили, я сошел в Берчспуле около четырех часов вечера. Тебе название этого города, скорее всего, ничего не говорит, да и сам я, пока не оказался здесь, не знал о Берчспуле ровным счетом ничего, но теперь мне известно, что живет в нем сто тридцать тысяч душ (примерно столько же, сколько в Брадфилде), это тихий промышленный городок, расположенный в часе езды от моря, здесь имеется аристократический западный пригород с минеральным источником, и места, окружающие его, удивительно красивы. Он достаточно мал, чтобы иметь собственный характер, и достаточно велик, чтобы в нем можно было предаться уединению. После деревни, где вся жизнь напоказ, это одна из самых приятных особенностей жизни в городе.

Оказавшись на платформе с медной вывеской, чемоданом и шляпной картонкой, я первым делом сел и задумался над тем, каким будет мой первый шаг на новом месте. Теперь для меня будет важен каждый пенни, и мне нужно продумать свои дальнейшие действия в соответствии с мизерной толщиной моего кошелька. Пока я сидел, погруженный в раздумья, произошло нечто неожиданное. С дальнего от меня конца станции вдруг донесся возбужденный гомон голосов, и затрубил оркестр. На противоположную платформу начали строем заходить сначала пионеры {178}, а за ними первые шеренги военного полка. Они были в белых широкополых шляпах от солнца и собирались ехать на Мальту {179}дожидаться начала войны в Египте {180}. Все это были молодые люди, англичане, судя по белой отделке мундиров. Их сопровождал полковник с усами до плеч и большое количество бойких длинноногих младших офицеров. Мне больше всего запомнился один из сержантов-знаменщиков, богатырского телосложения мужчина со свирепым лицом. Он опирался на свою «Мартини» {181}, и из его ранца с двух сторон выглядывали два маленьких белых котенка. Вид этих молодых солдат, едущих воевать за свою родину, так меня тронул, что я вскочил на свой чемодан, сорвал с головы шляпу и прокричал троекратное ура. Сначала люди, сидевшие рядом со мной, повернули на меня свои пустые лица (напомнив мне коров, выглядывающих над оградой стойла), потом несколько голосов поддержали меня, а потом и вся станция огласилась приветственными криками. После этого я развернулся и пошел своей дорогой, а эти юные солдаты – своей. Интересно, кого из нас ожидает более жестокое и долгое сражение?

Я оставил багаж в камере хранения, а сам запрыгнул в трамвай, проезжавший мимо вокзала, намереваясь найти себе подходящую съемную комнату, посчитав, что это будет дешевле, чем снимать номер в гостинице. Кондуктор очень искренне поинтересовался моими делами, заставив меня думать, что небогатые слои английского общества – одни из добрейших людей на свете. Полицейские, почтальоны, проводники поездов, водители омнибусов – какие же это добрые и отзывчивые люди! Узнав, что я ищу жилье, он тут же рассказал, что улица, по которой мы проезжали, считалась в их городе главной, но дорогой, а следующая была расположена дальше от центра, но комнаты там дешевые. Наконец он высадил меня на средней запущенности улочке, посоветовав присмотреться к ней повнимательнее. Это место называлось Кадоган-террас, и было видно, что обитатели ее живут небогато, но стараются не выставлять этого напоказ.