О. Генри - Короли и капуста (сборник)

– Это серое безобразие, – холодно ответствовала Нэнси, – точная копия того безобразия, которое носит миссис ван Олстин Фишер. Девушки говорят, в прошлом году у нее счет в нашем магазине был на двенадцать тысяч долларов. Юбку я себе сшила сама. И обошлась мне она в полтора доллара. За пять шагов ты их не отличишь.

– Ладно уж, – добродушно сказала Лу, – хочешь голодать и важничать – вперед. А я буду работать и получать деньги, и покупать за них все, что я сочту привлекательным и милым.

В этот момент появился Дэн – серьезный молодой человек в дешевом галстуке, избежавший печати развязности, которую город накладывает на молодежь, монтер с заработком тридцать долларов в неделю. Он взирал на Лу глазами Ромео, и ее вышитая блузка виделась ему паутиной, запутаться в которой почтет за счастье любая муха.

– Мой друг, мистер Овэнс – познакомьтесь, мисс Данфорт, – представила Лу.

– Очень рад с вами познакомиться, мисс Данфорт, – сказал Дэн, протягивая руку. – Я так наслышан о вас от Лу.

– Благодарю, – отвечала Нэнси, дотрагиваясь до его пальцев ледяными кончиками своих. – Я слышала о вас от нее, и ни раз.

Лу захихикала.

– Нэнси, а это рукопожатие ты подцепила у миссис ван Олстин Фишер? – спросила она.

– Тем более можешь быть уверена, что стоит ему научиться, – парировала Нэнси.

– Ну, мне оно ни к чему. Оно для меня слишком замысловато. Нарочно выдумано, лишь бы брильянтовыми кольцами пощеголять. Вот обзаведусь парочкой, тогда и научусь.

– Сначала научись, – наставительно сказала Нэнси, – тогда больше вероятность, что и кольца появятся.

– Ну, а чтобы покончить с этим ненужным спором, – сказал Дэн со своей всегдашней бодрой улыбкой, – у меня есть предложение. Поскольку я не могу пригласить вас обеих в ювелирный магазин, может быть, отправимся в оперетку? У меня есть билеты. Давайте поглядим на театральные брильянты, раз уж настоящие камешки не про нас.

Верный рыцарь занял свое место у края тротуара, Лу шествовала рядом в пышном павлиньем наряде, а затем Нэнси, стройная, скромная, как воробышек, но с манерами подлинной миссис ван Олстин Фишер, – так они отправились на поиски своих нехитрых развлечений.

Думаю, немногие посчитают универсальный магазин учебным заведением. Но для Нэнси магазин, в котором она работала, стал чем-то вроде школы. Ее окружали чудесные вещи, пропитанные вкусом и избранностью. Когда ты находишься в шикарной атмосфере, то пропитываешься ею, независимо от того, на чьи деньги она обустроена.

Большинство ее покупателей были женщины, занимающие высокое положение в обществе, законодательницы мод и манер. С них Нэнси начала взимать дань – то, что больше всего восхищало ее в каждой из них.

У одной она копировала жест, у другой – красноречивое движение бровей, у третьей – походку, манеру держать сумочку, улыбаться, здороваться с друзьями, обращаться к «низшим». А у своей излюбленной модели, миссис ван Олстин Фишер, она заимствовала нечто поистине замечательное – негромкий нежный голос, чистый, как серебро, музыкальный, как пение дрозда. Это пребывание в атмосфере высшей утонченности и хороших манер неизбежно должно было оказать на нее и более глубокое влияние. Говорят, что хорошие привычки лучше хороших принципов, а хорошие манеры, вероятно, лучше хороших привычек. Родительские поучения могут и не спасти от гибели вашу пуританскую совесть; но если вы выпрямитесь на стуле, не касаясь спинки, и сорок раз повторите слова «призмы, пилигримы», сатана отойдет от вас. И когда Нэнси прибегала к ван-олстин-фишеровской интонации, ее до костей пронимал гордый трепет важности ее положения.

Работа в магазине сослужила ей и еще одну службу. Когда вам доведется увидеть, что несколько продавщиц собрались в тесный кружок и позвякивают дутыми браслетами в такт, по-видимому, легкомысленной беседе, не думайте, что они обсуждают челку модницы Этель. Может быть, этому сборищу не хватает спокойного достоинства мужского законодательного собрания, но важность его равна важности первого совещания Евы и ее старшей дочери о том, как поставить Адама на место. Это – Женская Конференция Взаимопомощи и Обмена Стратегическими Теориями Нападения на и Защиты от Мира, Который есть Сцена, и от Зрителя-Мужчины, упорно Бросающего Букеты на Таковую. Женщина – самое беспомощное из живых созданий, грациозная, как лань, но без ее быстроты, прекрасная, как птица, но без ее крыльев, полная сладости, как медоносная пчела, но без ее… Лучше оставим метафоры – среди нас могут оказаться ужаленные.

На этом военном совете обмениваются оружием и делятся опытом, накопленным в жизненных стычках.

– А я ему говорю, – рассказывает Сади, – ты просто нахал! За кого ты меня принимаешь, чтобы говорить мне такие вещи! И что вы думаете, он мне ответил?

Головки – черные, каштановые, рыжие, белокурые и золотистые – сближаются. Сообщается ответ и совместно решается, как в дальнейшем парировать подобный выпад на дуэли с общим врагом-мужчиной.

Так Нэнси постигла искусство защиты; а для женщины успешная защита означает победу.

В расписании универсама – широчайший диапазон предметов. Наверное, ни один колледж так полно не соответствовал ее жизненной цели – выиграть в брачной лотерее.

Ее прилавок был расположен очень удачно. Музыкальный отдел находился достаточно близко, чтобы она ознакомилась с произведениями лучших композиторов – по крайней мере, настолько, насколько это требовалось, чтобы сойти за тонкую ценительницу в том неведомом «высшем свете», куда она робко надеялась проникнуть. Она впитывала возвышающую атмосферу художественных безделушек, красивых дорогих материй и ювелирных изделий, которые для женщины почти заменяют культуру.

Мечты Нэнси недолго оставались секретом для ее подруг.

– Вон идет твой миллионер, Нэнси! – восклицали они при виде любого мужчины, приближающегося к ее прилавку. Постепенно у мужчин, слонявшихся без дела по магазину, пока их дамы занимались покупками, вошло в привычку останавливаться у прилавка с носовыми платками и не спеша перебирать батистовые квадратики. Поддельный светский тон Нэнси и ее неподдельная изящная красота привлекали их. Желающих полюбезничать с ней было много. Возможно, среди них и были миллионеры; остальные же отчаянно пытались за таковых сойти. Нэнси научилась различать. Сбоку от ее прилавка было окно; за ним были видны ряды машин, ожидавших внизу покупателей. И Нэнси узнала, что автомобили, как и их владельцы, имеют свое лицо.

Однажды обворожительный джентльмен, ухаживая за ней с видом короля Кофетуа, купил четыре дюжины носовых платков. Когда он ушел, одна из девушек спросила:

– В чем дело, Нэн, почему ты его спровадила? Как по мне, товар что надо.