Софья Сегюр - Сестра Грибуйля

ГРИБУЙЛЬ. – А когда придет господин кюре?..

КАПРАЛ. – …То я смогу сходить с тобой; а когда станет совсем темно, мы отправимся к тебе домой, чтобы провести там ночь и постараться поймать этого негодяя Мишеля. Один из моих людей уже там, он спрятался в дровяном сарае; а мы будем караулить в доме.

Как раз в эту минуту явился кюре в сопровождении Нанон.

– Доктор приходил, капрал? – спросил он, войдя в комнату.

КАПРАЛ. – Все сделано как полагается, господин кюре; Нанон может заняться телом.

НАНОН. – А вы считаете, что я справлюсь с этим одна? да еще в этой вашей тюрьме, где ничего нет и не видно ни зги.

КАПРАЛ. – Для вашей работы, Нанон, достаточно одной свечи: что касается помощи, пойду позову жену моего товарища Прево, она вам поможет.

Капрал вышел и через некоторое время вернулся в сопровождении жены Прево, которая была, к счастью, в хороших отношениях с Нанон; они вдвоем направились в камеру, где и занялись своей работой.

– Посидите-ка со мной, капрал, – сказал кюре, усаживаясь, – давайте поговорим о серьезном деле, которое вас ожидает.

КАПРАЛ. – Очень огорчен, что вынужден отказать, господин кюре: но я пообещал Грибуйлю проводить его к сестре, он горячо желает с ней попрощаться.

КЮРЕ. – Но ведь он ее увидит завтра. Дай нам поговорить, Грибуйль: ты будешь знать, о чем речь.

ГРИБУЙЛЬ. – Нет, господин кюре: мне непременно надо поцеловать Каролину; если я не поцелую ее нынче вечером, то меня совесть замучит.

КЮРЕ. – Ну что за ребячество! Ты забываешь, что тебе шестнадцать лет, ты становишься мужчиной.

ГРИБУЙЛЬ. – Разве это повод забыть про сестру? Что вы, считаете, что мне незачем будет ее целовать и что я оставлю ее у вас, когда стану мужчиной, как вы выразились? Капрал пообещал меня проводить, потому что не хочет отпускать одного ночью. Слушайте, я ведь ненадолго, и вы успеете поговорить попозже.

КЮРЕ. – Ну, тогда до завтра, капрал, потому что позже я буду на своему посту, в тюрьме, у тела бедной Розы.

Капрал пожал руку кюре, выразив сожаление о невозможности составить компанию, и отправился с Грибуйлем. Когда они прибыли в дом священника, капрал предпочел остаться у дверей и велел Грибуйлю идти одному. Вскоре тот вернулся, с покрасневшими глазами. Капрал заметил это.

– Что с тобой, мой бедный мальчик? Ты, похоже, плакал?

ГРИБУЙЛЬ. – Да, я не смог удержать слезы, когда прощался с Каролиной, мне казалось, что я с ней расстаюсь надолго, и мне стало очень грустно… Все идет как-то не так, как обычно; мне хочется попрощаться со всеми, кого я люблю, с гоподином Дельмисом, с господином кюре, даже Нанон я охотно бы поцеловал. Единственное, что меня утешает, это то, что вы со мной, капрал, – добавил он, подойдя к нему и нежно пожав руку.

КАПРАЛ. – Ничего, мой друг; это потому что ты не привык разлучаться с сестрой. Будь смелее! Скажу словами господина кюре: ты скоро станешь мужчиной; так что не позволяй себе поступать, как ребенок.

ГРИБУЙЛЬ. – Я постараюсь… Сделаю, что смогу… но я не могу. У меня какая-то тяжесть на сердце.

Капрал дружески погладил его по голове, Грибуйль взял его за руку, и они молча отправились в путь. Наступила темная, грозовая ночь; вдалеке ворчал гром; ветер принялся раскачивать верхушки деревьев; все сильнее ощущалась духота, все изнурительнее становилась жара. Погруженный в раздумья капрал не замечал ни этого, ни того, как тюрьма осталась далеко позади, и продолжал следовать к дому Каролины и Грибуйля. Он очнулся от мыслей, обнаружив, что цель пути достигнута и что приближающаяся гроза усилила и сгустила окружающий мрак, облегчив возможность проникнуть в дом незамеченными, так что им без труда удалось добраться до двери, от которой у Грибуйля был ключ. Капрал взял его из рук спутника, бесшумно вставил в замочную скважину и осторожно повернул. Грибуйль вошел первым; капрал последовал за ним, закрыл дверь и запер ее на засов.

– Закроем ставни, – сказал он. – Если взойдет луна, снаружи будет видно, что ставни остались открытыми, и это покажется подозрительным.

ГРИБУЙЛЬ. – Где вы собираетесь провести ночь, капрал?

КАПРАЛ. – На стуле, дружок: я ведь не спать сюда пришел, а стеречь.

ГРИБУЙЛЬ. – И я буду сидеть на стуле рядом с вами: я не хочу спать.

КАПРАЛ. – Наоборот, ложись спать: незачем тебе томиться в засаде.

ГРИБУЙЛЬ. – Но вам-то придется!

КАПРАЛ. – Я к этому привычен, дружок. Кроме того, это мой служебный долг.

ГРИБУЙЛЬ. – А также долг перед сестрой и передо мной; ведь я тоже ее брат? Значит, и я должен помогать вам стеречь из чувства долга перед ней? И мне ведь надо все это видеть, чтобы подробно рассказать Каролине, как вы будете себя вести и как захватите Мишеля?

КАПРАЛ. – Делай, как хочешь, дружок; у меня не хватает духу отказать тебе в том, чего ты так горячо желаешь.

ГРИБУЙЛЬ. – Спасибо, капрал; я все больше и больше вижу, что вы мой настоящий друг; вы уступаете мне только когда это необходимо; и правильно делаете, потому что где-то внутри, в сердце или в голове – не могу понять – что-то предупреждает, что я буду вам полезен сегодня ночью.

КАПРАЛ. – Милый Грибуйль, ты и так будешь мне полезен, ты уже доказываешь свою дружбу совместным ожиданием.

ГРИБУЙЛЬ. – Правда! Ну вот, вам теперь хоть немножко понятно, как я вас люблю?

КАПРАЛ. – Не немножко, а очень даже много; я сирота с детства, никогда не встречал истинного друга, который бы меня по-настоящему полюбил, и меня очень тронуло такое доказательство дружбы, славный Грибуйль, хоть ты еще так мал…

Не успел он проговорить это – вполголоса, как и до сих пор они говорили, – как вдруг дверь напротив них, ведущая в умывальню, осторожно открылась и вошел, крадучись, человек с потайным фонарем. Света, который струился сквозь оставшуюся открытой дверь, капралу хватило, чтобы мгновенно признать Мишеля. Грибуйль прижался к капралу; тот не шевелился. Прежде чем пройти в комнату в поисках уголка, где могло находиться маленькое сокровище бедной Каролины, Мишель направил свет потайного фонаря в сторону, где находился капрал, увидел его, испустил крик бешеной ярости и нацелил зажатый в руке пистолет на капрала, в момент, когда тот метнулся к преступнику.

Грибуйль мгновенно угадал намерение Мишеля, кинулся наперерез и закрыл друга своим телом. Капрал не успел удержать его рывок. Раздался выстрел, и Грибуйль упал.

– Я спас его! – воскликнул он, падая. – Каролина, я спас его!

Одновременно раздался крик капрала:

– Негодяй! – и он кинулся в погоню за Мишелем.

Ему быстро удалось поймать убийцу, потому что Мишель в страхе сбился с пути и заскочил в сад, окруженный колючей изгородью; он вырвал из-за пояса нож, но прежде чем успел пустить его в ход, капрал ударом кулака по голове оглушил его и обрушил на землю.