Данте Алигьери - Божественная комедия. Рай

148. По мере сил их, – много или мало,

1. То солнце, коим страстию любовной [31]
Зажжен я в детстве был, лучами спора
Открыло мне лик правды безусловной.

4. Разбитым ею, побежденным скоро
Признав себя, – как сделать было надо, —
Я поднял голову для разговора.

7. Вдруг мне явилось зрелище, для взгляда
Столь сладкое, что даже угасало
Сознание пред этою отрадой!

10. Точь в точь сквозь грани чистые кристалла, [32]
Иль сквозь струю прозрачного потока,
(Чтоб только дна она не затемняла),

13. Черты лица бледнеют, так что око
Жемчужную на белой шее нить
Едва лишь различает издалёка, —

16. Я видел лица с жаждой говорить —
И был в ошибке противоположной
Той, что могла Нарцисса погубить. [33]

19. За отраженья в зеркале их ложно
Принявши, повернулся я назад,
Чтоб мне лик к лику зреть их было можно,

22. И – никого не встретив, был объят
Я удивленьем; но подобно мати
Она улыбкой встретила мой взгляд.

25. – Не подивись, что на шаги дитяти
Я улыбаюсь; но пока для ног
Твоих непрочна почва благодати,

28. И стоит каждый шаг тебе тревог.
То – истинные сущности и лица
Тех, кто обет свой выполнить не мог.

31. Так говори ж и слушай, чтоб дивиться;
И верь: свет, всех животворящий, оный
От истины не даст им уклониться. [34]—

34. Тогда к душе, всех боле к речи склонной,
Я подошел, к беседе столь приятной
Излишне пылкой жаждою смущенный.

37. – Дух, что рожден для доли благодатной,
Вкушающий ту сладость и красоты,
Что всем, их невкушавшим, непонятны!

40. Прошу тебя, открой и молви, кто ты,
И назови живущих здесь над твердью.
– Тогда душа ответила с охотой:

43. – Вскрыть жажде правой дверь в нас есть усердье, [35]
Зане всю свиту милостью Богатый
Себе уподобляет в милосердии.

46. Я инокинею была когда-то
И, – хоть теперь прекрасней я, – но взоры
Вперив острей, узнать бы мог меня ты.

49. Пиккарда я, причисленная к хору [36]
Блаженных, и блаженства пью струи я,
Витая в сфере, хоть всех мене скорой. [37]

52. Но Дух Святой, что наши симпатии
Один возжег, внушил нам – сферы эти
Любить, Его уставы чтя святые.

55. Удел наш, столь завидный в вашем свете,
Нам дан за то, что мы обеты наши
Не соблюли, небрегши об обете., —

58. Я молвил: Лик ваш просветляет краше —
Не знаю я – божественное что-то,
Преобразив черты земны ваши.

61. В узнаньи был я медлен оттого-то.
Но речь твоя ко мне была подмогой,
Чтоб ум восстановил твои красоты.

64. Но молви: вы, кто счастливы столь много,
Желаете ль себе вы места выше,
Чтобы полней любить и видеть Бога? —

67. Она переглянулась, это слыша,
С другими и ответила с такою
Улыбкой, как любовью первой пыша:

70. – Брат! Добродетель милости в покое
Нас ублажает; мы не хочем боле
Того, что есть; нас не влечет другое.

73. Когда б вздыхали мы о лучшей доле,
Желанье наше не было в согласьи
С верховной, здесь нас водворившей волей,

76. Что невозможно в этих сферах счастья,
Суть коего любовь; необходимо
Жить в ней, чтоб в радости приять участье.

79. Вся суть блаженства, коим здесь горим мы, —
Чтоб волею Божественной единой
Желанья наши были разрешимы.

82. Здесь лествицей поставлены мы длинной, —
Как будет царству и Царю желанным,
Чья воля нашей быть должна причиной.

85. В ней – мир наш; и она-то океаном
Струит мир без предела и без края
Всем, ею и природою созданным. [38]—

88. Я понял: всюду в небе – сладость рая,
Хоть и неравномерно в нем разлита
Любовь, блаженство льющая, святая.

91. Как блюдом мы одним бываем сыты,
А потому хотим и ждем другого,
К тому уж не имея аппетита, —

94. Явил я – чрез движенье и чрез слово —
Желание узнать об этой ткани,
Которая осталась неготовой.

97. – Здесь покрывало девственниц желанней;»
Она рекла – высоким сим заслугам
Здесь в небе выше степень воздаяний.

100. Как те, кто жить по смерть хотят с Супругом,
Что принимает всякие обеты,
Согласные с Его желаний кругом, —

103. Я в молодости отреклась от света
И избегала лжи его прелестной,
В покровы иноческие одета.

106. Но человек, привыкший к злу, бесчестно
Меня увлек из моего приюта.
Что было дале – Богу лишь известно.

109. Сиянье то блестящее, как будто
Весь свет родился из его утробы,
Которое там видишь, в том краю ты, —

112. То ж о себе, как я, сказать могло бы,
Лишенное покрытия святого
И не соблюдши тень его до гроба.

115. Но против воли в мир вернувшись снова,
Средь мира и его неправды дикой,
Она с души все ж не сняла покрова.

118. То блещет свет Констанции великой; [39]
Родившей гром последний Швабской славе
Грозе второй от Швабского языка. —

121. Пиккарда смолкла и запевши Аѵе
Исчезла, как, попав в поток глубокий,
В кристалле струй исчезнет камень въяве.

124. Мой взор следил за нею так далёко,
Как только мог; и вновь мной овладела
Отрады жажда, более высокой.

127. Я в Беатриче взор вперил всецело.
Ее лицо еще ясней зажглось;
Сперва поник я взглядами несмело,

130. А после – был подвигнут на вопросы.

1. Меж двух равно далеких вкусных блюд [40]—
Граница для решительности всякой;
Ослу между двух копен выбор в труд.

4. Меж двух ягнят остался б одинако,
За кем погнаться, не решившись —
А меж двух серн охотничья собака, волк,

7. И я так в нерешительности смолк;
Свою Владычицу спросить не смея,
Мои сомненья взять не мог я в толк.

10. Я был безмолвен; лик мой тем яснее
Мое недоумение явил,
Как если б речь о том я вел пред нею.

13. И Беатриче – словно Даниил [41]
Сон угадал Навуходоносора,
И ярость тем неправую смирил, —

16. Сказала мне: «В тебе подъемлют споры
Два рода мучащих», тебя сомнений;
Ты их страшишься вверить разговору.